– Раз-два-три, раз-два-три…

Гран убил тех двоих, но получил рубящий удар в плечо, и рука безжизненно повисла. Оба Борцэуса подхватили где-то сабли и сейчас рубились насмерть. У Ликса оставалось четверо врагов, когда наконец подоспели гвардейцы, а с ними Мальва.

Оставив своих врагов на стражу, Ликс бросился к Борцэусам и растерянно остановился – те оба были ранены, оба держали друг у друга сабли у горла и от напряжения не могли сказать ни слова. Рядом с юношей застыли гвардейцы, растерянно переводя взгляды с одного дерущегося на другого и бормоча:

– Ваше высочество…

Ликс поднял свою саблю на уровень плеча и направил острие вперёд, выбирая цель. Бабочки не было! Кто из дерущихся был настоящий, а кто самозванец – неизвестно. Кровь уже бежала из ран на горле у обоих, ещё чуть-чуть и они просто зарежут друг друга!

– Как я тебя пометила? – крикнул Ликс к обоим дерущимся и приготовился нанести удар.

– Бабочка… – сумел прохрипеть один из Борцэусов и следом с облегчением вздохнул, выпуская из хватки убитого Ликсом самозванца.

Молодые люди обнялись и стояли, не в силах ни разжать сведённые судорогой пальцы, сжимавшие рукоятки клинков, ни руки. Дыхание постепенно успокаивалось, и они наконец взглянули друг другу в глаза.

– Ты чертовски хорош в мужском костюме, – улыбнулся Борцэус, – но в платье бесподобен.

– А мне понравился твой маскарадный костюм, правда, их было два, и я немного в них запутался, – рассмеялся Ликс. – И ты не удивился. Знал, что я не девушка?

– Да.

– Давно?

– С самого начала.

– Вот жук! – рассмеялся Ликс.

– Ты не сердишься?

– Нет, – широко улыбнулся Ликс.

– У тебя кровь на щеке, – прошептал Борцэус и лизнул красную полоску.

– Ничего, смоется, – хихикнул Ликс.

– И на губе, – выдохнул Борцэус, впиваясь поцелуем в губы парня, а когда оторвался, облизнулся и прошептал: – Ты вкусный.

– У тебя с глазами что-то… – обмер Ликс.

– Что? – часто задышал Борцэус.

– Не знаю, но они из чёрных стали… стали… мамочки… пусти меня!

– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, – быстро зашептал Борцэус, – слово чести, только не шарахайся от меня. Пожалуйста!

– Ладно, не буду, – еле сдерживаясь, чтобы позорно не сбежать, ответил Ликс.

– Я тебе всё объясню, ты поймёшь, ты умный. А сейчас надо закончить бал.

– Но как?! Ты же ранен, а я… – растерялся Ликс.

– Плащ мне и маску! – приказал Борцэус, выпуская парня из объятий, и вскоре уже стоял закутанный так, что не было видно ни порванного камзола, ни залитого кровью шарфа. – Ты подождёшь меня? – вновь подошёл он к Ликсу.

– Да.

– Я быстро, – и ушёл к своим гостям через дверь, ведущую в бальный зал.

Ликс стоял и смотрел ему вслед, а рядом остановился Гран, зажимающий здоровой рукой рану в плече.

– Ты не представляешь, какое это облегчение для меня, – хрипло он заговорил.

– Ты о чём? – оглянулся на него парень.

– Вот об этом, – кивнул на него рыцарь. – Не надо больше притворяться.

– Ах, вон что, – рассмеялся Ликс, – я тебя понимаю, сама уже… тьфу ты, сам уже столько раз оговаривался, что удивительно, как это нас ещё раньше не раскусили.

Тут вернулся Борцэус и, схватив его за руку, коротко извинился перед рыцарем и потащил на выход.

– Ты куда? – успел спросить на бегу Ликс.

– Морок!

– А что с ним?

– Он волнуется, как бы тут всё не разнёс.

– Тогда бежим быстрее!

Они выскочили на лестницу, по которой Борцэус провёл их во дворец, сбежали вниз и оказались на площади. Морок громил мост и ближайшие переходы. Кареты с кучером нигде не было видно. Борцэус подбежал к краю рва и позвал:

– Морок, я здесь! Ползи сюда!

Змей тут же отозвался свистом и приблизился к самому краю. Юноши отступили назад на ступени и даже взбежали выше. Морок положил голову на тротуар и стал смотреть на своего хозяина.

– Он должен привыкнуть ко мне новому, – сказал Борцэус.

– То есть? – не понял Ликс.

– Я изменился, и морок меня таким ещё не видел.

– Каким?

– Таким, – и Борцэус перевёл взгляд на Ликса.

– Ужас… – дёрнулся парень. – А ты мне скажешь, что с тобой стало?

– Скажу позже, потерпи.

– Хорошо, – кивнул Ликс.

– Всё, он успокоился, – перевёл дух Борцэус и погладил язык морока, сейчас обследующий его и заодно Ликса. – Хорошо, что его сегодня покормили, а то голодный он тут всё разнёс бы.

– Никак не привыкну ко всему этому, – зажмурился Ликс, с трудом вынося прикосновения к себе влажной кожи.

– А хочешь покататься на мороке? – предложил вдруг Борцэус.

– Покататься?! Где? – не понял Ликс.

– Да хоть по его дому, – рассмеялся Борцэус, – ты ведь не бывал там?

– Нет, – покачал головой парень.

– Тогда полезли.

– Куда? Вниз?

– Нет, вверх, – снова засмеялся Борцэус, – мороку на голову. Не бойся.

– А я и не боюсь, – завёлся парень. – На голову так на голову, – и полез вслед за Борцэусом.

Вскоре они сидели между глаз змея, закутавшись в один плащ.

– А мы не свалимся? – забеспокоился Ликс, – а то высоко будет падать.

– Ты сиди как я: ноги вперёд, руками упрись за спиной, тогда точно не свалишься.

Парень сел, как показал ему Борцэус, и почувствовал, как его руку накрыла ладонь принца, он ничего не сказал, только сделалось вдруг жарко и стало трудно дышать, но всё это тут же отошло на второй план, потому что морок поднял голову, развернулся и стремительно нырнул в свой дом. Ликс заорал от восторга, когда дворец и небо исчезли, а над головой замелькали мосты и переходы, потом хрустнули камни останков обрушенного моста и появилось звёздное небо и освещённый огнями дворец. От того, что морок двигался не прямо, а зигзагами, Ликса быстро укачало, и он закрыл глаза.

– Ложись, так будет легче, – подсказал Борцэус и склонился над ослабевшим другом.

– Голова кружится, – пожаловался Ликс.

– Не открывай глаза, пусть морок порезвится, а то он совсем застоялся.

Ликс послушно закрыл глаза и почувствовал, как его губы накрывают губы Борцэуса. Он ответил, вцепившись руками в плащ у того на спине. Гремела чешуя по каменному полу, мелькали перекрытия, а парни целовались, чуть не сворачивая друг другу шеи. Ликс не заметил, как морок остановился и замер неподвижно. Борцэус оставил губы и спустился к горлу, шепнув лишь:

– Не шевелись.

Ликс ничего не почувствовал, он только подумал, что, наверное, Борцэус из тех парней, что любят оставлять на своих парах метки, он даже подумал, что придётся кутаться во что-нибудь, чтобы не было видно засосов. Но тут ему почему-то стало плохо, и голова закружилась сильнее, а Борцэус всё не отрывался. Похлопав того по спине, Ликс позвал:

– Хватит уже, синяк будет знатный.

– Синяк? – оторвался от него Борцэус и облизнулся. – Ты о чём?

– Я о засосе, что ты мне поставил.

До того дошло, и он захохотал:

– Ты – чудо! Такой умный и догадливый и одновременно бесхитростный. Иди ко мне.

Ликс почувствовал, как с него стаскивают одежду, и сам стал помогать, одновременно раздевая Борцэуса.

– С ума сойти, – шептал он прерывисто. – С ума сойти! Ты и это знаешь?!

– Я всё знаю, – задыхался Борцэус, – можешь не сомневаться, только вот твой корсет придётся оставить.

– Чёрт с ним, позже снимем, – прохрипел Ликс, становясь на четвереньки.

Спустя мгновение они оба двигались в одном ритме, скользя ладонями и коленями по пластинам морока. А спустя ещё мгновение или вечность лежали рядом, восстанавливая дыхание.

– Люблю тебя, – прошептал Борцэус. – Жить без тебя не могу.

– Ты это серьёзно? – приподнялся на локте Ликс.

– Да.

– А у тебя глаза стали прежними, – сменил тему Ликс.

– Знаю, – кивнул Борцэус и прошёлся ладонью по плечу юноши, потом погладил пальцем место укуса на шее и улыбнулся каким-то своим мыслям.

– И… что? – забеспокоился Ликс. – Не хочешь узнать, какие у меня к тебе чувства?