Когда все гости собрались, Зэфус махнул платком, и плащи полетели в стороны. Масок не надевали, потому что все и так друг друга знали, а вот костюмы приветствовались самые разнообразные. Слай нарядился драконом, крылья у него были просто шикарные, раскрывающиеся и складывающиеся по желанию, но вот хвост оказался неудобным – на него все наступали, пришлось королю его заткнуть за пояс и так ходить весь вечер.

Ниэль нарядился речной нимфой, и ему, с его длинными распущенными волосами, это очень шло, только в разгар веселья он потерял где-то свои зелёные гирлянды, украшавшие его наподобие веток плакучей ивы, и весь остаток вечера выглядел, словно он в ночной рубашке. Дракон поймал нимфу в ночнушке, зажал в углу и под хохот гостей поцеловал взасос.

Зэфус нарядился охотником, он держал на поводке Снега и гордо прохаживался среди пёстрой толпы, шутливо целясь из крохотного лука. Его спросили, почему это он взял такой маленький лук? И он ответил, что встретил одного расстроенного амурчика и поменялся с ним, теперь амур таскает его огромный лук, а он балуется с детской игрушкой. Амурчиком, кстати, был наряжен маленький племянник Ниэля.

Стасис, Элси и Сэм пришли в виде рыбацкого семейства, они накинули себе на плечи сети с трепыхающимися в них золотыми рыбками, из-за этих рыбок за ними полвечера ходили все гости, стараясь понять, как это рыбки двигаются?

Лили и Тим нарядились философами, они надели мантии и бархатные шапочки, взяли в руки книги и так бродили, разговаривая о чём-то серьёзном. Но когда амурчик громко спросил у Ниэля: что значит пойти в уголок и поправить подвязку под мантией? – все упали от хохота, а оба мудреца, закрывшись книгами, убежали, наверное, поправлять ту таинственную подвязку.

Ирна нарядилась королевой, но королевой игрушечной – весь её наряд был детским, но не в смысле размера, а в смысле исполнения: корона слишком высокая, мантия же, наоборот, короткая, туфли будто с великанши, а в руках кукла. Аридан играл роль игрушечного короля, с теми же приёмчиками, что и у сестры. Близнецы ходили по гостиной с надменными выражениями лиц, будто на самом деле правили игрушечным королевством.

Олри была лесной феей, она весь вечер ловила амурчика с огромным луком и поймала его, лишь когда подали десерт, а мальчишка не смог перед ним устоять. Снег в этот вечер изменил своему хозяину, как только тот его отпустил с поводка, волк убежал искать Великана и уже с ним завалился на кухню, где они и просидели весь вечер, поедая оставленные для них потроха.

Гран, как он заявил с самого начала, был неискушён в таких увеселениях, поэтому был в своём обычном костюме. Зэфус попросил его зачем-то подержать шест с привязанными к макушке лисьими хвостами, и рыцарь добросовестно простоял с ним весь вечер, не подозревая, как он комично смотрелся.

Даже Розалин пригласили, но кухарка, не смея находиться в компании таких знатных особ, да и без Каллина, забилась на кухню и лишь иногда вместе с местными поварами и прислугой выглядывала в шумную гостиную.

Гвоздём праздника были новобрачные. Ликс вышел в мужском наряде, ведя под руку Борцэуса в платье пастушки. Они сорвали шквал аплодисментов и хохотали вместе со всеми. А потом, когда заиграла музыка – под лестницей сидели двое музыкантов, которым под страхом смерти было запрещено высовывать оттуда даже носы, – эта пара пошла танцевать. То, что они вытворяли, повторить было невозможно, позже они признались, что репетировали этот танец на протяжении всего свадебного месяца.

Ликс, больше всех присутствующих знавший о танцах, придумал свой собственный, именно для них двоих и именно для этого вечера. Наблюдать за их отточенными движениями было сплошным удовольствием – молодые гибкие тела, сверкающие азартом глаза, пылающие щёки, в общем, загляденье. После этого танца они исполнили ещё пару, а потом потребовали, чтобы к ним присоединились все присутствующие.

Этот вечер запомнился надолго, его потом часто вспоминали, собираясь за общим столом, долго хохотали, вновь и вновь переживая смешные моменты. А дни бежали один за другим, приближая новый праздник – Пик зимы, день рождения близнецов Ниэля и Далии. И пусть Далии давно не было, но её в этот день вспоминали, будто она никуда не уходила. Каждый из сидящих за столом рассказывал какой-нибудь маленький эпизод из прошлого с обязательным упоминанием самой Далии. Зэфус сходил на её могилу, отнёс целый ворох цветов, посидел там и вернулся во дворец под бок к Слаю.

Ниэль же засиделся допоздна у камина, когда к нему подошёл Борцэус. Сев в кресло, он полюбовался пламенем, а потом спросил:

– Помнишь наш разговор накануне вашего отъезда на восток?

– Конечно, помню, – взглянул на него Ниэль.

– Ну и как, нашёл ты того человека, ради которого Зэфус захочет жить дальше?

Ниэль усмехнулся и кивнул:

– Я нашёл, Канцлер. А вы?

– Мог бы и не спрашивать, юноша, – Борцэус мечтательно прикрыл глаза. – Знаешь, я вот подумал, что в жизни всё странно устроено, странно и одновременно разумно. Если у тебя почему-либо что-то отбирается, то потом обязательно возмещается чем-то другим, не менее ценным прежнего. У меня вот было любимое дело, я пылал возвышенными чувствами к родине, но у меня это забрали, растоптали, подвергли забвению, но и вернули. Вернули любовь, уважение, любимое дело, как бы всё то же самое, но в других условиях, и даже больше прежнего, гораздо больше. Я не знаю, кто это делает и как, но я благодарен ему за этот второй шанс.

Послышались шаги, и собеседники одновременно обернулись – в дверях стояли отец и сын, они пришли развести полуночников по спальням, потому что завтра будет новый день и новые заботы, а ночь принадлежала только им, и они не хотели терять ни минуты.

Конец.

Май 2014 – октябрь 2015.