– Святые небеса! – Стасис зашарил в кармане камзола и вытащил недавний флакончик, рассмотрел его и выругался, затем сунул его обратно и защёлкал пальцами в поисках другого снадобья. На глаза ему попался колокольчик, схватив его, зазвонил, совершенно позабыв о спящей Мальве. Прибежавшей служанке приказал принести стакан воды. Обмахнулся ладонью и отложил колокольчик, а вскоре уже жадно пил воду. – Страшные вещи вы рассказываете, Мира, и так спокойно, будто вы и не были участницей тех событий. Меня, мужчину, и то дрожь пробрала, а вас, похоже, это не сильно взволновало.

– Знаете, Стасис, – вздохнула девушка, – если бы я так эмоционально переживала всё, что тогда происходило, то наверняка пострадала, но моё хладнокровие спасло мне и жизнь, и честь.

– Как же вы спаслись от тех уродов? – Борцэус играл желваками, казалось, появись здесь хоть один из тех разбойников, он собственноручно порвёт того на куски.

– Э… – Мира вдруг сообразила, что немного увлеклась, отстаивая права девушки носить то платье, которое она считает нужным.

– Я убил тех семерых, а потом расправился с остальными, – пришёл ей на помощь рыцарь.

– Да, Гран прав, он их всех уложил, – облегчённо выдохнула Мира.

Борцэус внимательно посмотрел на успокоившуюся девушку, потом на довольного своей находчивостью рыцаря и решил оставить эту тему.

– Хорошо, что хорошо кончается, – подытожил он. – Давайте поговорим о чём-нибудь хорошем, о предстоящем бале, например. Если честно, то меня и эта тема не слишком воодушевляет, но она всё же веселее, чем о разбойниках.

– А почему она вас не воодушевляет, Тим? – спросила Мира. – Ведь завтра торжества, а потом бал-маскарад.

– Меня Борцэус уже замучил, если честно, – развёл руками юноша, – будто во всём дворце один я и есть. Вот пусть бы брал свою свиту, они целыми днями бродят за ним и ничегошеньки не делают, только нахваливают и в глаза заглядывают. Обидно, право слово.

Мира засмеялась и положила ладонь на руку юноши.

– Хотите я вам помогу? Вы будете помогать принцу, а я вам.

– О, это просто замечательное предложение! – вскричал Борцэус. – Хоть что-то приятное за весь день. Охотно принимаю вашу помощь, Мира.

– Что я буду делать? – девушка шутливо потёрла ладошками.

– Начнём с пары костюмов, – заявил лже-Тим.

– Опять костюмы, – разочарованно протянула Мира.

– Но это самое важное для меня на этот час, – возразил Борцэус, – а вы предложили свою помощь, у меня и свидетели есть, вот эти господа, – он, пряча улыбку, указал обеими руками на Стасиса с Граном, дружно кивнувшими, словно пара болванчиков. Мужчины в годах не могли так сразу перескакивать с темы на тему, при этом легко меняя настроение, и сейчас они просто молча наблюдали за молодёжью.

– Ну, хорошо, – сдалась девушка, – что там с вашими костюмами?

– Сейчас покажу, – и Борцэус, подорвавшись с места, умчался вверх по лестнице, чтобы через мгновение сбежать вниз с чем-то блестящим в руках. – Вот! – и прямо перед Мирой на столик легли два одинаковых камзола.

– Это зачем?.. – девушка указала пальцами обеих рук на парчовые наряды.

– Этот, – юноша указал на камзол слева, – наряд Борцэуса, а этот – мой, – приподнял за плечики точно такой же.

Мира помотала головой.

– Но зачем? Зачем вам одеваться в одинаковые костюмы?

– Как зачем? – удивился лже-Тим, – это же очевидно – чтобы у принца был двойник.

– А… зачем ему двойник? – всё ещё не понимала девушка.

– Затем, чтобы можно было отдыхать или заниматься чем-нибудь ещё, пока двойник занимает твоё место.

– Уж не хотите ли вы сказать, что принц намеревается улизнуть со своего же праздника, оставив вместо себя вас?

– Именно, – широко улыбнулся юноша.

– Но так нечестно! – Мира засверкала глазами. – Он будет сидеть себе в уголке, а вам придётся за него отдуваться. Скажите, что именно вы будете за него делать?

– Ох, – Борцэус съехал с кресла на пол и стащил со столика один из камзолов, – после официальной части, где наш принц примет поздравления и подарки, он объявит о начале бала-маскарада, надев на лицо вот эту маску, – перед Мирой легла расшитая золотом и бриллиантами маска с лентами-завязками. – И здесь выступаю я, ваш покорный слуга, в таком же точно костюме и в такой же точно маске, – перед девушкой легла вторая маска. – И я, придавленный этой почётной обязанностью, буду весь вечер развлекать гостей как бы от имени принца.

– То есть веселиться вам не придётся, – сделала вывод Мира.

– Нет, – вздохнул юноша.

– Тогда зачем вам я?

– Как зачем? – вскочил на ноги Борцэус, бросив безумно дорогие наряды на не менее дорогие маски. – Вы поможете мне не умереть со скуки на этом празднике.

Мира хохотнула, уловив смысл этой проделки:

– Что мне нужно будет делать?

– О, совсем немного, – затараторил парень, устраиваясь на ковре возле ног девушки. – Вы должны будете составлять мне компанию, повсюду следовать за мной, танцевать, есть, пить и, главное, отпугивать местных и залётных хищниц, мечтающих завлечь в свои сети нашего недотёпу Борцэуса.

– Недотёпу? – удивилась девушка.

– Ещё какого, – удручённо покачал головой юноша, – просто непроходимого. Это наше общее семейное горе, можете мне поверить, он такой скромный и застенчивый с девушками, что те пользуются этим совершенно бессовестным образом, и мы все с ужасом ожидаем, что его когда-нибудь подловят и вынудят жениться.

– Вынудят? – не поверила Мира. – Разве можно заставить принца на ком-нибудь жениться?

– У нас можно, – вздохнул юноша, – ведь в Шамброзе, как вы уже заметили, всё только самое лучшее, в том числе и девушки. Когда короли уезжали, они особо просили присмотреть за своим племянником, чтобы не получилось так, что к их возвращению он обзаведётся невестой или… ещё чем похуже.

На последней фразе Мира расхохоталась: это «ещё чем похуже» прозвучало так комично и одновременно мило, что она поверила, что всё затеваемое никакой не розыгрыш, а лишь внимание и забота о бестолковом мальчишке, случайно оказавшемся на самой вершине власти.

– Согласна, – кивнула Мира, отсмеявшись, – я составлю вам компанию и распугаю всех красоток так, что те не приблизятся к вам ближе, чем на десять метров. Я гарантирую вам одиночество в толпе.

– Вы сами это сказали, – поднял вдруг палец Борцэус и хитро прищурился, – теперь пути назад нет.

– А я и не отказываюсь от своих слов, – сверкнула глазами Мира, – и никогда не отступаю. Вот вам моя рука.

Борцэус тут же схватил протянутую ему ладонь и поцеловал, а потом хитро улыбнулся и подмигнул Стасису:

– Видишь, как надо дела делать, Мира сама мне руку предложила.

Лекарь вначале удивлённо заморгал, потом замычал что-то, показывая пальцем на кучу блестящей одежды, а потом хлопнул себя по колену и захохотал, откинувшись на спинку кресла. Гран так и не понял ничего и только переводил взгляд с лже-Тима на Стасиса и обратно.

– Это шедевр! – еле отдышался Ручка и вытер слёзы. – Юноша, вы затмили своим разумом всех наших правителей вместе взятых. Это гениальный план. Браво.

У Миры закралось вдруг подозрение, что она где-то ошиблась, что-то такое проглядела, но лже-Тим, словно ураган, налетел, закружил, очаровал и бросил её в кресло, завалив парчой и бриллиантами.

– Надо сделать так, чтобы эти два костюма были неотличимы и отличались одновременно. Я со всеми заботами просто уже не в состоянии что-то придумать, а у вас, Мира, голова свежая, и вы найдёте решение проблемы.

– Как это чтобы отличались и не отличались? – озадачилась девушка.

– Нам с Борцэусом нужно быть абсолютно похожими, и в то же время я не хочу, чтобы вы путали меня с ним. Вы – моя дама, и я не хочу, чтобы вы, перепутав нас, остались с принцем.

– Теперь понятно, – облегчённо вздохнула девушка, – можете не беспокоиться, я вас ни с кем не спутаю и буду весь вечер только с вами.

Борцэус вновь подмигнул Стасису, и тот снова захохотал. Сидящий рядом Гран нахмурился, совершенно не понимая, что тут смешного, всего-то бал-маскарад, в Панории такое частенько устраивали, танцевали, веселились, а в конце снимали маски. Иногда было весело наблюдать за изумлением людей, так и не отгадавших, с кем они провели весь вечер, а иногда вспыхивали ссоры, что было ещё пикантнее. Рыцарю всё это не нравилось, и он старался по возможности увиливать от приглашений, но чаще просто одевался так, что даже в маске его каждая собака во дворце узнавала. Нет, не его это развлечение, не его.