Странная это была ночь: Мира долго не могла уснуть, размышляя над тем, как ей удалось так легко влиться в окружение мага и королей, и что это оказались настолько простые люди, что становилось даже как-то неловко от той настороженности, испытываемой ею, когда она переступила порог этого дома.

Девушка долго не гасила свечу, рассматривая обстановку комнаты: книги на полках, картины на стенах, чисто, уютно – совсем по-домашнему. Появилось даже чувство, будто она попала к себе домой, потому что комната эта что-то уж слишком напоминал её собственную в Панории.

Выбравшись из постели, в одной сорочке, Мира взяла со стола подсвечник, подошла к полкам и стала рассматривать корешки книг: история, география, астрономия, медицина, военное искусство, философия. Ну да, он же принц, ему всё это необходимо, кивнула она сама себе, но вдруг подумала, что у неё дома на полках остался такой же набор книг, победнее, конечно, но такой же!

Вернувшись в кровать, девушка с новым интересом огляделась вокруг и сделала ещё одно открытие: если бы ей пришлось обставлять эту комнату, то она выбрала бы такую же мебель, такие же шторы и такую же обивку на стены. Подивившись этому чуду, легко вздохнула и уснула.

Утро следующего дня выдалось погожим. С улицы доносился шум людской суеты, голоса и топот множества ног. Мира открыла глаза и осмотрелась: комната уже не выглядела так, как ночью, но по-прежнему была уютной. Улыбнувшись своим мыслям, потянулась и покинула кровать, чувствовала она себя отдохнувшей, будто и не было целого месяца тряски в карете.

Умывшись и тщательно причесавшись, застелила постель – дома она сама убирала свою комнату. Пришедшая служанка с удивлением обнаружила, что делать ей здесь почти нечего. Благодарно улыбнувшись Мире, она прибралась на умывальном столике, подхватила ночную вазу и ушла, оставив гостью смотреть в окно.

Спустя ещё какое-то время в дверь постучал хозяин-приживал – девушка так называла про себя Тима – и пригласил до завтрака пройтись по дому. Приглашение было принято, и вскоре уже молодые люди ходили по комнатам, рассматривая картины и всякие дорогие безделушки, поиграв по очереди на клавесине, оценили мастерство друг друга. Борцэус заметил на костяшках правой руки девушки пару синяков и поинтересовался, где она так зашиблась. Та осмотрела их и вспомнила сломанную челюсть «недоконюха». Пришлось соврать, что не помнит, где стукнулась – дорога, она такая, можно ушибиться и не вспомнить потом, на какой части пути это произошло. Молодые люди посмеялись и пошли гулять дальше.

Обойдя весь дом, и не потревожив лишь комнат Зэфуса, покойной Далии, близнецов и всё ещё спящей Мальвы, Борцэус вывел Миру во двор, где царил такой же идеальный порядок, как и везде в доме.

Девушка спросила:

– Почему у вас так много цветов? Я вчера видела на улице, что дом напротив весь в цветах, и кажется, что соседние такие же.

– Пойдёмте, я вам покажу, – улыбнулся юноша и подал руку спутнице.

Они прошли под аркой дома, и оказались на улице.

– Вот это да-а! – протянула Мира, ошеломленная увиденным.

Цветы сидели в горшках на окнах, цветы росли в рабатках, цветы оплели стены, цепляясь стеблями и усами за шпалеры. А запах кругом стоял такой, что голова кружилась.

– Вам нравится? – спросил Борцэус, с улыбкой наблюдая за девушкой.

– Не то слово, – обернулась та, сверкая восторженными глазами. – Я такого ещё нигде не видела.

– А у вас в Панории не так?

– Нет, – покачала головой Мира, – к сожалению, у нас не любят цветы так, как у вас. И что, весь город такой или только ваша улица?

Борцэус рассмеялся и закивал:

– Весь. А во дворце ещё больше. Вы потом увидите.

– Уже умираю от нетерпения, – засмеялась Мира.

Подошёл Гран, умытый, причесанный и без меча.

– Вот это да… – оторопел рыцарь, оглядывая улицу из конца в конец.

Выглядел он настолько комично, что юноша и девушка рассмеялись.

– Я пригласил Миру покататься по городу, едемте с нами, – предложил Борцэус.

– Не откажусь, уважаемый Тим, не откажусь, – рыцарь снова оглянулся по сторонам. – Если ваша улица такая, то что будет в городе?

Открылась входная дверь, и на пороге возник слуга. Поклонившись, сообщил, что завтрак подан. Трое оставили любование цветами и пошли в дом. Сели за стол, Мира заметила лишь три прибора и спросила:

– А Мальва?

– Стасис приказал ей лежать: «Покой и ещё раз покой», сказал он и пообещал проведывать больную, – пояснил Борцэус.

Гран посопел немного, а потом спросил:

– Мы правда ничего не должны за лечение?

– Правда, – кивнул лже-Тим, расправляясь с яичницей. – Если бы вы были должны, я бы вам сказал, а так как вы гости Зэфуса, Стасис не взял ни гроша. Кстати, – Борцэус отложил вилку и потянулся к папке на краю стола и вынул из неё бумагу. – Вот ваше письмо, Мира, – девушка узнала свой почерк и кивнула, – а вот распоряжение Зэфуса, – ей в руки опустился другой лист. Эту бумагу она изучила более внимательно.

«…принять как можно лучше…»

«…оставить жить, сколько захотят…»

«…денег не брать, если будут какие-то расходы: одежда, обувь и тому подобное, за наш счёт…»

Мира отложила бумагу и задумалась: по всему выходило, что Зэфус всё-таки неплохой человек, чтобы о нём ни говорили при панорском дворе. Если уж приживала такой внимательный, то что тогда дети? Как-то не верилось в такую бескорыстность, хотя вот Тим улыбается, поит, кормит, развлекает, даже этой дурочке Мальве помощь оказал, хотя про неё в письме ни слова не было.

– Вам что-то не понравилось? – тень набежала на лицо приживалы.

– Ой, нет, что вы! – спохватилась Мира. – Всё более чем хорошо, я даже не ожидала, что нас так примут. Отец и господин Зэфус дружили так давно, что всё должно было позабыться.

– Ничего подобного, – покачал головой Борцэус, – Зэфус прекрасно помнит своего друга, э… забыл его имя…

– Кулфил, уважаемый Тим.

– Да-да, именно так, – смутился юноша, – простите.

В столовую вошёл слуга и положил на стол толстую пачку писем.

– Ого! – удивилась Мира. – Это кто же вам столько пишет?

– Это не мне, – помотал головой лже-Тим, – это всё Борцэусу, тот сейчас остался один за двоих, вот и получает столько почты.

– А почему не несут во дворец?

– А туда несут ещё больше, можете не сомневаться, а эту почту разбираю я, надо же помочь парню.

– Теперь понятно, – улыбнулась Мира. – Значит, мы не поедем кататься?

– Как это не поедем? – удивился юноша. – Конечно, поедем, тем более что мне нужно завезти почту во дворец. Вы кушайте, а я быстро разберусь с бумагами, и поедем.

Борцэус торопливо допил кофе и, собрав рассыпавшиеся письма, быстро пошёл к лестнице на второй этаж. Мира заметила, как один конверт упал под стол, и так там и остался лежать. Она встала со стула и подняла письмо.

– О, а это от нашего знакомого, от Вестебраса.

– Что? – оторвался от завтрака рыцарь.

– От кавалера, встреченного нами в Пульзе, ты его уже забыл?

– Нет, я не забыл его, – покачал головой Гран, – просто письмо так долго шло, что… а откуда оно, кстати?

– Из Пульза, тут так и написано: «Пульз – Шамброз. Принцу Борцэусу».

– Интересно, что он там пишет? – Гран принялся за кофе.

– А мне не интересно, я и так догадываюсь, о чём оно.

– И о чём?

– Да всё о том же самом, что мы видели и слышали, только мы ещё знаем, что произошло дальше. Так что я пойду, отнесу письмо Тиму, пусть отвезёт его принцу.

С этими словами Мира зашагала к лестнице, поднялась на второй этаж и пошла по коридору. Мягкий ковёр заглушал шаги, и ей казалось, что она идёт совершенно бесшумно. Дверь в комнату Тима оказалась приоткрытой, видимо, юноша так спешил, что не прикрыл её плотно. Девушка замерла возле неё и, почти не дыша, заглянула внутрь. Зачем она это сделала – неизвестно, только, заглянув, уже не могла оторвать взгляда – Тим делал несколько дел сразу: сортировал письма, снимал рубашку, распечатывал конверты, причёсывался, быстро пробегал взглядом текст, отбрасывал в сторону либо же приобщал к готовой пачке писем.