– Слуга? – маг пожал плечами и развёл руками в стороны. – А чёрт его знает, ушёл куда-то.

– Понятно, – продолжал хмуриться Слай. – Оставь чернильницу и поднимись сюда, мне надо с тобой поговорить.

– А как же… – маг кивнул на Ниэля, но тут подбежал недавний помощник, и Зэфусу ничего не оставалось делать, как сунуть тому в руку стекляшку с чернилами и буркнуть: – Понятно. Сейчас поднимусь.

Ниэль проследил за удаляющимся магом и продолжил обход дворца, за ним семенил прежний слуга, крепко сжимая в вытянутой руке чернильницу. Зэфус же не спеша миновал лестницу, один переход, и поравнялся со Слаем. Кроме них троих, на террасе больше никого не было, придворные прогуливались поодаль, так что разговор получился приватным.

– Ты что себе позволяешь, а? – начал Слай.

– А что не так?

– Всё не так! – сверкнул глазами король. – Я тебе что разрешил?

– Что?

– Я тебе разрешил только спать с нами, а ты таскаешься за Ниэлем, как…

– Я за ним не таскаюсь, – огрызнулся маг, – я ему помогаю. Хоть он и умный, а всё равно допускает ошибки. Вон, целую улицу пропустил и ошибся в количестве домов на западной стороне.

– Ладно, согласен, ты ему помог, – неохотно кивнул Слай, – но как ты это делал!

– Как?

– Тебе сказать? – злился Слай.

– И скажи, – завёлся Зэфус.

– И скажу!

– И скажи! Что я такого сделал, что ты прицепился ко мне, будто я у тебя увёл Ниэля? Да он на меня и не смотрит, даже больше, он шарахается от меня, как от чумного, а я, между прочим, ему не чужой человек. Я ему…

– Я знаю, кто ты ему, – немного остыл Слай, – но это не даёт тебе права вешаться на него среди бела дня и на виду всего дворца.

– Я вешался?! – чуть не заорал Зэфус. – Да я его пальцем не тронул! Ну, слишком близко встал, ладно, не рассчитал, но это что, преступление? – обернувшись к Канцлеру, попросил поддержки: – Вот вы всё видели, разве я вешался?

– Не знаю, вешался или нет, – помялся Борцэус, – но выглядело это именно так.

– Тьфу ты, чёрт! – Зэфус рубанул ладонью воздух и запустил пятерню в растрепавшиеся на ветру волосы. – Слай, извини, я немного забылся. Но я правда ничего такого не имел в виду, просто… просто он мне так напоминает… – маг помолчал секунду, а потом махнул рукой и зашагал прочь.

Слай и Борцэус переглянулись и одновременно посмотрели себе под ноги.

– Может быть, не надо было с ним так? – спросил Канцлер.

– Не знаю, наверное, я перегнул палку, но я не смог сдержаться, у меня даже появилось желание его ударить. Не знаю, что со мной. И вроде бы жалко его до безумия, и в то же время готов прибить.

– Это ревность, юноша, обычная ревность, – вздохнул Борцэус. – А ещё страх. Ведь ты боишься, что Ниэль может тебя бросить и уйти к Зэфусу. Боишься?

– Боюсь, – неохотно кивнул Слай. – Я давно этого боюсь, уже двадцать лет. С того самого дня, когда Ниэль слепил из каменного шара портрет Зэфуса.

– Это когда такое было?

– А? – Слай очнулся от воспоминаний и взглянул на собеседника. – Ах, да, вас же ещё не было на свете. Это было в день коронации. Зэфус тогда подал Ниэлю идею носить с собой камень, чтобы через него видеть всё вокруг, и вложил ему в руки стащенный где-то каменный шар. А Ниэль… Ниэль тогда впервые как следует рассмотрел Зэфуса, и… по всей вероятности, влюбился в него.

– По всей вероятности? – удивился Канцлер. – Так ты сам ещё не уверен?

– Ни я не понял, ни сам Ниэль, одна Далия расставила всё по местам, сказав, что мы трое связаны между собой кровью вампира, и что могут быть какие-то общие чувства. Только после того раза Ниэль никогда не давал мне повода заподозрить его в сердечной слабости к Зэфусу.

– Что, вот ни разу? – усомнился Канцлер.

– Можете поверить, ни разу. Я брал их по очереди, и Ниэль всегда уходил или исчезал в стене, когда появлялся Зэфус, потом возвращался, и мы просто спали все вместе. Но я замечал, что Ниэль в такие моменты всегда, понимаете, всегда был без своих камней, будто он старался не видеть мага.

– Хм, интересно, – протянул Борцэус. – Это действительно похоже на… на… А как он отреагировал на Зэфуса сегодня утром?

– Нормально он отреагировал, – вздохнул Слай, – шарахнулся, как обычно, вперёд меня с постели слетел. Но, знаете, я заметил, как он покраснел, когда Зэфус подал ему его ожерелье. Ниэль принял его и, по-видимому, тут же разглядел развалившегося на постели голого мага, покраснел и спрятал камни под одеяло.

– Спрятал?

– Да, я это отчетливо видел, – кивнул Слай. – Спрятал, чтобы не видеть Зэфуса.

Король и Канцлер надолго замолчали. Спустя некоторое время, Борцэус спросил:

– А почему бы тебе не дать возможность Ниэлю самому определиться? Ведь ни он, ни Зэфус никуда от тебя не денутся, они – возлюбленные вампира, и они привязаны к тебе намертво. Пусть бы любили друг друга, а ты их обоих. Если Ниэль и любит Зэфуса как мужчину, то Зэфус-то любит его как Далию, он и видит в нём только её.

– Для меня это было бы нелёгким решением, – покачал головой Слай. – Я не могу представить себе, как мой Ниэль будет принадлежать кому-то ещё. Я не знаю, что такого должно произойти, чтобы я изменил своё к этому отношение. С самого начала я не мог даже подумать, что Ниэль может быть ещё с кем-то. Взять хоть тут старую историю с женщиной…

– Что за история?

– Ах да, снова слишком давние события. После коронации и свадьбы Зэфус, чёрт бы его побрал, подложил Ниэлю женщину.

– Это как?

– Да так, слегка подпоил, чтобы не страшно было, и уложил в одну постель с одной из своих бывших. А бывших у него, считай, полдворца.

– И что было дальше?

– Дальше? – Слай покачал головой. – У них, оказывается, был уговор, что при первом удобном случае Зэфус поможет Ниэлю завести знакомства с дамами. Из-за слепоты опыта у того никакого не было, а я у него оказался первым. В общем, я, когда узнал, чуть не загрыз нашего доброхота, чудом сдержался.

– А что там с дамой?

– А ничего, – пожал плечами Слай. – Ниэль пришёл тогда и молча улёгся ко мне под бок. Я ничего не спрашивал, а он ничего не сказал. Думаю, ему просто не понравилось.

– Как? Совсем?

– Если бы он занимался этим столько, сколько сам Зэфус, то ему определённо понравилось бы это дело, и сейчас у нас во дворце кроме Аридана, бегало бы ещё человек пятьдесят наследников.

Теперь уже вздохнул Канцлер.

– Ох, молодёжь, как у вас всё запутано.

– У нас? – невесело усмехнулся Слай. – А у вас разве не так же? Насколько я помню историю, у вас ведь не было возлюбленной, ни жены, ни невесты, ни любовницы, и с мужчинами вы тоже не спали.

– А почему ты уверен, что не было? – покосился на Слая Борцэус. – Ведь жил я очень давно.

– Если бы у второго лица в королевстве кто-то был, то его уж точно запомнили бы, а так… Я не прав?

– Прав, юноша, прав, что тут скажешь, – развёл руками Борцэус.

– И что у вас произошло? Если не секрет, конечно.

– Теперь уже можно и сказать, чего уж там, – усмехнулся Канцлер. – Всё до глупого банально и почти так же, как у Ниэля.

– То есть?

– Падение, молодой человек, падение. С лошади. Что-то там себе отбил, что… в общем, покалечился на всю жизнь, не до девушек стало.

– Понятно, – кивнул Слай. – Мне очень жаль.

– А, – махнул рукой Борцэус, – не жалей, ведь я всю нерастраченную энергию бросил на служение Альрии, так что именно она и стала мне и женой и любовницей.

Слай какое-то время смотрел на собеседника, а потом заметил:

– А ведь у вас есть шанс наверстать упущенное.

– Что?

– Я говорю, вы теперь в молодом и здоровом теле, и никаких препятствий, чтобы восполнить пробел в знании, нет.

Борцэус замер изумлённо и какое-то время просто молча смотрел на Слая. Потом стукнул себя по лбу и коротко рассмеялся.

– Точно! И как я об этом не подумал? Я всё ещё представляю себя тем, прежним, Борцэусом, когда я теперь сопливый юнец и с такими перспективами, что голова должна закружиться.