Двери распахнулись в гостиную, превращённую в камеру для пятерых детей. Решётки на окнах, кроватки стоят в ряд, как в казарме, всей разницы было лишь в более качественных материалах да наличии кое-каких игрушек. При его появлении ребятня побросала свои дела и сгрудилась в углу комнаты, зыркая на него испуганными глазёнками.

- Как у вас дела? – Фальшиво-заботливым тоном осведомился Альфред. – Никто не обижает?

Дети угрюмо молчали. Франдэ начала всхлипывать, но некому было её успокоить.

- Та-ак, – теряя терпение, зловеще протянул лорд Эшли, – Будете играть в молчанку, или поговорите со мной?

- Выпусти нас, что мы сделали? – Спросил Арима, как самый смелый, и Альфред честно ответил:

- Ничего. Вы не сделали ничего, но это не важно.

- Хочу к папе, – заныла Франдэ. – Папа…

- Заткните её! – Зло скривился Патриарх. – Меня раздражает её рёв.

Маэла принялась утешающе гладить сестру по голове, но, видимо, сделала что-то не так, потому что Франдэ завелась пуще прежнего, крича в голос:

- Хочу к папе!!! Папа! Мама!! Ыыыыы!!

Альфред страдальчески сморщился, разбросал вставших на защиту сестры мальчиков и девочек в разные углы, и, подняв за ворот платьица рыдающую Франдэ, хорошенько встряхнул, процедив сквозь зубы:

- Я! Велел! Тебе! Замолчать!

- ААА! – На ультразвуке взвизгнула испуганная принцесса, в отличие от ничего не ведающих братьев и сестёр видевшая истинный облик Альфреда, его Покров – чёрный плащ и маску, где одна сторона оскалена в улыбке, а другая кривит губы в печали. Над светловолосой головой девочки появился светящийся круг, послышался невыносимый для человеческого уха запредельно тонкий свист, что-то сверкнуло, грохнуло, перевернув всю мебель в комнате и выбив стёкла, Альфреда отшвырнуло в стену, едва не выбив дух, а когда всё успокоилось и дети вылезли из своих укрытий, выяснилось, что Франдэ бесследно исчезла.

Альфред, в бешенстве кусая губы, по очереди допрашивал Ариму, Даррела, Маэлу и Хэлену, не скупясь на скверные слова и затрещины, но так и не смог добиться внятного объяснения произошедшему. Девочка пропала – не превратилась в невидимку, не ушла на другой уровень пространства – эти возможности Альфи проверил в первую очередь. Это не было похоже ни на один вид перемещения или телепортации… загадка. И не было рядом мудрого отца, способного растолковать своему сыну, как такое могло случиться и почему.

Разъярённый до крайности Император раз за разом просматривал записи с камер наблюдения, но так и не понял, кого следует обвинить, с кого спросить за исчезновение ценной пленницы. По всему выходило, что отвечать перед Матерью. Придётся именно ему. Мысленно застонав, Альфред без сил опустил гудящую голову на руки, незаметно для себя провалившись в тревожный, усталый сон.

+++

Натан вошёл в спальню, и удовлетворённо хмыкнул. По его приказу пленник был полностью раздет, а его руки оказались крепко зафиксированы кожаными ремнями у изголовья кровати. Отчаявшись добиться нужной ему реакции простыми и незатейливыми пытками, Владыка вампиров решил, что унизить мужчину можно многими способами, один из которых и собирался испытать.

- Для чего весь этот антураж? – Тимо возмущённо рванулся из пут, однако те выдержали, что было как нельзя кстати. Натан медленно подошёл к огромной кровати, занимающей почти всё пространство комнаты, мурлыкнул довольно:

- Мы же не хотим портить такой замечательный вечер рукоприкладством и дракой, верно? К тому же, тебе следует уяснить, что отныне все твои титулы упраздняются, кроме одного.

- И какого же? – Ядовито спросил Тимо.

- Моей любимой игрушки, – облизнулся вампир, неторопливо скидывая с плеч атласный халат с каким-то экзотическим восточным узором.

- Неужели ты считаешь, что твои жалкие эксперименты смогут сломить мою волю? – В голосе бывшего Императора звучало искреннее удивление, что пришлось не по нраву властителю Эргона. Он терпеть не мог пререканий и противления собственной воле во всех проявлениях. Поджав тонкие губы, Натан собственническим жестом провёл ладонью по торсу Лайтонена, отмечая, как под его прикосновениями вздрагивают мускулы отлично тренированного тела. Пожалуй, это было самым лучшим приобретением за несколько столетий!

- Ты ещё не осознал весь трагизм ситуации, и, стало быть, пока не готов принять все мои чувства, – с деланным сожалением прокомментировал Натан злобный взгляд пленника. – Но ничего, я предусмотрел подобное развитие событий и припас кое-что очень интересное. – С этими словами Владыка вампиров потянулся к прикроватному столику и выбрал из стоящих на нём флаконов один.

- Знаешь, что это? – Откупорив сосудик, Натан глубоко вдохнул притягательный аромат. – Мощнейший афродизиак, я сам создал и протестировал его – работает безупречно. Уже через четверть часа после применения ты будешь напоминать развратную шлюху, жаждущую, чтобы её отымели.

- Думаешь, я буду глотать эту дрянь добровольно? – Подозрительно осведомился Тимо.

- Ну конечно же нет, – добродушно улыбнулся вампир, оскалив острые клыки. Дальнейшее произошло очень быстро: Натан отпил из бутылочки и впился грубым поцелуем в губы бывшего Императора, одновременно зажав тому нос. Задыхаясь, Тимо был вынужден открыть рот и проглотить вязкую жидкость.

- Вот и хорошо, – вновь отодвинувшись, сказал Натан, промокая губы кружевным платочком. – Через часок загляну, как у тебя дела.

- Ты же сказал, что снадобье начнёт действовать спустя пятнадцать минут!

- Я дам тебе возможность насладиться агонией собственного тела, – мило улыбнулся Вальтис Лута, небрежно одеваясь и покидая комнату. Тимо сделал ещё одну бесполезную попытку вырваться – напрасно. Через несколько минут ему показалось, что температура в комнате повысилась, стало вдруг душно и жарко. Капельки пота стекали по его телу, оставляя быстро высыхающие дорожки, раскалённая невидимая ладонь принялась поглаживать его грудь, вызывая волны неконтролируемой дрожи. Все ощущения обострились, особенно остро чувствовалось прикосновение простыней к пылающей коже. Сознание Императора помутилось, ему представлялось, будто сотни маленьких нежных пальчиков трогают его лицо, шею, грудь и бёдра. Задыхаясь, он попытался сбросить невидимок, но в результате лишь неловко перевернулся, ощутив боль в перекрученных запястьях. Эта боль должна была отрезвить его, сбросить наркотический дурман, однако этого не произошло – любое движение, даже колебание воздуха от собственного дыхания – всё причиняло нестерпимое острое наслаждение. Его тело предательски ждало Натана, стремилось к освобождению от сладкой пытки, но поганый вампир всё не шёл и не шёл, заставляя Тимо в отчаянии закусывать простыни, поскуливая от сводящего с ума желания. В бреду он чувствовал, как сильные руки приподнимают его бёдра, как ласковые прикосновения к его пылающей, твёрдой плоти рождают всё новые и новые приступы удовольствия, но, открывая глаза, чтобы встретиться взглядом с мучителем, Тимо не видел никого. Он бешено бился в агонии, стремясь освободить руки и довершить начатое, но этим лишь сильнее распалял себя.

Натан решил, что отпущенное время истекло и вновь вошёл в спальню. Картина, открывшаяся его взору, не могла не радовать – пленный Император призывно изгибался, бесстыдно подставляя своё тело под алчный взгляд повелителя Эргона. Натан восхищённо выдохнул, чувствуя накатывающее возбуждение, словно страсть, сжигавшая Тимо изнутри, каким-то образом передалась ему, вскипела в венах вампира, вновь заставляя его почувствовать восхитительное биение жизни. Халат был отброшен в сторону, жадные ладони пустились в путь по изгибам сильного тела, жаркие стоны и вздохи сопровождали каждое прикосновение, словно Натан играл на тонко настроенном музыкальном инструменте. Его губы коснулись сосков Тимо, и тот выгнулся навстречу, что-то хрипло простонав. Натан терпеливо выводил мелодию страсти, чувствуя, что и сам находится почти на пределе, а когда время настало, он одним резким движением ворвался в горячую, упругую плоть, не сдержав вскрика наслаждения, не слыша, как пленник мучительно стонет, раздавленный собственной похотью. Движения становились всё быстрее, дикий, первобытный ритм страсти захватил обоих, пьянил сильнее вина, сплетал их нагие, блестящие от пота тела в безумном танце страсти…