- Да, – кивнул Джейнно, прижимая к груди своё драгоценное сокровище. Он позаботится о том, чтобы все виновные понесли заслуженное наказание, ибо только таким образом, единственным доступным для него, мог выразить всю глубину своего гнева.
Как ни странно, но из Дворца они выбрались, практически не встретив сопротивления. Несколько раз автоматические двери внезапно срабатывали, отсекая беглецов от отрядов преследователей, и напротив – перед Бранихом и Джейнно открывались пути, о которых принцы ранее и не знали! Тёмные, узкие ходы, пролегающие в толще стен, запах пыли и плесени, горький привкус тайн, бережно хранимых и уже не нужных тому, кто так любил мягко, неслышно ступать по выстланным старыми коврами переходам, из этой затхлой, отдающей древностью тьмы вглядываясь в ярко освещённые комнаты.
Почему-то именно сейчас Браниха накрыло осознанием того, что прошлая его жизнь безвозвратно утрачена со смертью отца и Лукаса, сумасшествием Энрике… Столько потерь и поражений, и дело было даже не в проигранной битве, ведь, в конце концов, проиграть аналитику уровня Араши не столь уж тяжкое преступление. Просто адмирал, прошедший сквозь огненное горнило множества битв и выживший всему вопреки понимал – сейчас они с Джейнно подобны бойцам, получившим тяжкие ранения, но не способным остановиться, чтобы прийти в себя. Слишком часто видел Браних, как умирали те, кто не вовремя вспоминал о своей боли.
Нельзя думать, нельзя останавливаться – только вперёд! Он ещё успеет разорвать собственное сердце ледяными крючьями тревоги за жену и детей, так же, как Джейнно успеет почувствовать запоздалые стыд и сожаление за то, что был так необдуманно откровенен в своих порывах перед тем, кто умел всё замечать и делать правильные выводы. Хотя… что в действительности может чувствовать закалённый в боях идеальный воин без страха и упрёка? Истинный рыцарь и жестокий палач, сочетающий в себе две прямых противоположности – благородство и безумие.
Сейчас было важным лишь то, что Дворец помогал им всеми доступными средствами, не взирая на угрозу расправы, не считаясь с опасностью… И невозможно было упустить такой шанс, поддавшись собственным чувствам!
- Что теперь? – Они стояли у обрыва, за которым территория орбитального комплекса заканчивалась и начиналось хмурое, дождливое небо Столицы, и до ближайших шпилей и башен прочих зданий пролегала ужасающая пропасть многих километров. Если бы не атмосферный купол Дворца, принцы не смогли бы долго продержаться без кислородных масок.
Браних проигнорировал нетерпеливый вопрос брата, сосредоточенно набирая на миникомпе, вмонтированном в массивную наруч, ряд сложных комбинаций и команд. Когда-то он воспользовался услугами телепата Лиги для того, чтобы намертво впаять в собственную память жизненно важную последовательность символов. Он полностью разделял мнение супруги о том, что если хочешь жить красиво, нужно иметь две вещи – чёрных ход и запасной выход.
Последняя цифра, мигнув, погасла на голографическом дисплее и в ту же секунду послышался вибрирующий гул, сотрясавший, казалось, основы мироздания. Лицо Джейнно прояснилось – ему отлично был знаком звук разогревающихся ионных двигателей. Над вскипевшими облаками, словно чудовищный левиафан, вынырнувший на поверхность океана, показался гладкий, обтекаемый борт крейсера класса «Эскафлон». Серебристый кит величественно поднимался над облаками, блестя влажным металлом обшивки – там, внизу, шёл проливной дождь, вместе с жителями столицы оплакивающий смерть Императора Тимо Лайтонена. Мастерство пилота позволило военному кораблю максимально близко подойти к границе Дворца, так что от гостеприимно распахнутого шлюза принцев отделяла лишь узкий, шириной в шаг, провал в бездну.
Пропустив вперёд Джейнно, по-прежнему бережно, словно большого ребёнка, прижимающего к груди бесчувственного Эвазара, Браних задержался, последним долгим взглядом прощаясь со сверкающей громадой Дворца. Отсюда, с самых границ парящего комплекса, были видны тёмные траурные полотнища, трепещущие под порывами ветра – скорбные знаки грядущих похорон. И это было некоей вехой в истории Галактики, ибо никогда уже яшмовый трон не займёт Император, который мог бы сравниться с отцом. Никогда больше голос его не раздастся под сводами залов, не будет слышна тяжёлая, хозяйская поступь, а зеркала не отразят гордый профиль и ясного взгляда сапфирово-синих глаз. Там, внизу, тоже скорбели – Лига Одарённых потеряла одного из Хранителей, самого сильного в пяти поколениях, выдающегося лидера… Лукаса.
Браних понимал, что напрасными сожалениями делу не поможешь, не вернёшь павших к жизни и не умертвишь недругов, а потому, простившись молча с родиной, которую знал, Адмирал взошёл на борт корабля и люк с тяжёлым лязгом захлопнулся за его спиной. Впереди были лихие времена позорного бегства и то, что Джейнно назвал бы «игрой в прятки».
====== Глава 20. Сумерки. Часть 1 ======
Бывший Император Галактики равнодушным взглядом скользнул по богатой обстановке кабинета, куда его достаточно грубо втолкнули, тут же отметив наличие весьма солидного бара, пестрящего дорогими этикетками бутылок, и полное отсутствие рабочего стола, каких-либо документов и принадлежностей для письма. Когда Повелителем Эргона был Айрон, в эту комнату нельзя было войти без противогаза – в процессе работы вампир дымил как паровоз и ему совершенно безразличен был сорт вдыхаемого дыма, он с одинаковым усердием травился как дешёвыми папиросами, выкуривая их в три затяжки, так и безумно дорогими сигарами, благо, бессмертные лёгкие позволяли любые излишества. Гора окурков возвышалась над пепельницей, каким-то чудом не рассыпаясь, а всклокоченный хозяин кабинета пытался навести порядок в залежах и кипах бумаг, время от времени зло поводя налитыми дурной кровью от долгих часов бессонного дня глазами.
Новый Принц Ночи явно не утруждал себя делами. Юный наглец вольготно расположился в кресле, обитом красным бархатом, закинув ногу на ногу и лениво потягивая багрово-чёрное вино из хрустального бокала, всем своим видом демонстрируя царственное небрежение и высокомерное снисхождение к явившимся по его зову. Чёрный френч, украшенный затейливой серебряной вышивкой и зауженный в талии, идеально сидел на его фигуре, белоснежный шейный платок скрепляла брошь, сердцем которой являлся крупный тёмный рубин, мрачно сверкающий в свете люстры. Светлые волосы Натана были аккуратно уложены в щегольскую причёску и блестели от бриолина. Может, он и желал произвести впечатление на пленника, да только Тимо, облачённый в арестантскую робу, выглядел куда величественнее. Ему не нужны были косметические ухищрения и пошитая модистками одежда, чтобы подавлять одним лишь взглядом – тяжёлым, мрачным, от которого ледяные мурашки начинали бегать по хребту.
Серый и синий взгляды скрестились, будто шпаги. Александру Араксу даже показалось, что воздух зазвенел напряжённой струной, напоенный неким тёмным ожиданием. И Натан не выдержал первым. Он слишком долго накручивал себя в ожидании этой встречи, всё в нём кипело и клокотало от восторга, смешанного с яростью и лава эта уже вовсю бурлила вровень с краями «кратера».
- Вот мы и увиделись снова, Тимо Лайтонен. – Томно протянул Натан, и в красивых серо-стальных глазах его отразилось нечто настолько ужасающе мерзкое, что все присутствующие поспешили отвести взгляды, опасаясь привлечь внимание повелителя. И только Тимо остался спокоен. Царственным жестом приподняв седые брови, сказал, допустив в голос убийственную нотку брезгливости:
- Удивительно бездарный способ пригласить на свидание.
Титаническим усилием Натан вернул своей маске насмешливое превосходство, продолжив:
- Ничто так не стимулирует, как вид беспомощного врага. Где теперь твои Врата, Лайтонен? Где твоя хвалёная сила, о которой слагают легенды в обитаемых мирах? Ошейник несколько остужает пыл, верно?
Тимо промолчал, бесстрастно созерцая картину, висящую над креслом Натана. Вампир счёл это своей маленькой победой и хорошее расположение духа стало возвращаться к нему, выразившись в несвойственной ему разговорчивости:
