- Это и правда ты? – спросил я, остановившись перед ней на расстоянии вытянутой руки, поражаясь тому, как безэмоционально звучал мой голос. Я находился так близко, что видел новые шрамы от ран, испещрявших ее лицо, и это зрелище причиняло боль. А затем я вдруг понял, что они свидетельствуют о том, через что ей пришлось пройти, пока она была «мертва». От этой мысли сердце оборвалось в груди, и я вновь почувствовал зарождающийся гнев и обиду.

- Да, и правда я, - ответила она, и ее выражение смягчилось – как и всякий раз прежде, когда мы с ней оставались наедине и…

Я заметил церберовского агента позади нее; что ж, если в их планы входило каким-то образом использовать меня, то сейчас просто идеальный для этого момент. Глядя на нее, я не мог злиться на то, что она сделала, потому что единственное, чего мне хотелось – это притвориться, что прошедших двух лет просто не было – так же, как мы притворялись когда-то, что не являемся солдатами, что все это неважно.

Мне казалось, я оставил свои чувства к ней позади. Но, боже, это просто смешно – я никогда не сумею забыть ее. Даже будь она предательницей, лгуньей и террористкой, в моем сердце навсегда останется место для нее. Я с трудом отвел взгляд, не в силах больше смотреть на ее лицо, полное жизни и надежды.

- Я думал, ты мертва – мы все так считали, - начал я, игнорируя запах пряной ванили, воскрешающий в памяти те моменты, что мы проводили в объятиях друг друга. – А затем вдруг до меня начинают доходить слухи, что ты жива и теперь работаешь на врага. Я не верил этим сплетням – как я мог допустить подобные мысли? Я решил, это обман, решил, что «Цербер» создал робота с твоим лицом, но… ты здесь. Живая.

- Я… я могу объяснить, - проговорила она, очевидно, сомневаясь в своих собственных словах.

- Серьезно? – перебил я, не давая ей шанса даже начать; волны адреналина заставляли кровь быстрее мчаться по моим венам. – Потому что мне кажется, что ты вернулась спустя два года и теперь ведешь себя так, словно ничего не произошло, словно ты и не умирала! – Ступив на шаг ближе, я заметил, как она нахмурилась; смятение и неуверенность отразились на ее лице. – Как, черт возьми, ты могла так поступить? Почему хотя бы не попыталась связаться со мной?

- Я пыталась! – бросила она в ответ; гримаса исказила ее черты. – Но времени было так мало, и передо мной стояли гораздо более важные задачи! – С этими словами она развела руки в стороны, указывая на окружавшее нас опустошение, которое лишь благодаря ей не стало абсолютным.

- Это «Цербер» сообщил тебе о колониях? – потребовал я ответа. – Меня направили сюда только после того, как Альянс получил наводку, что Горизонт станет следующей жертвой.

- Ты знал, что эта колония окажется под ударом? – неожиданно спросил Гаррус. Переведя на него взгляд, я заметил огромный шрам, «украшающий» его лицо, а также обратил внимание на то, с каким неброским достоинством он теперь вел себя. Судя по всему, он готов был последовать за ней в сам ад, даже если это и требовало от него бросить все, в том числе и свое прошлое в СБЦ. Вид его, стоящего рядом с ней, взбесил меня куда сильнее, чем я сам ожидал. Очевидно, она нашла время на то, чтобы разыскать его, тогда как просто сообщить мне, что была жива все эти годы, ей, видимо, и в голову не пришло. Вновь взглянув на Джену, я отметил, что ей явно не нравилось, какой оборот принял наш разговор. Что же, тем хуже для нее – я достаточно долго мучился по ее вине; ей придется послушать меня.

- Мы считали, что за нападениями стоит «Цербер», - продолжил я, - и теперь ты являешься сюда, живая, но работающая на них. Что, по-твоему, я должен думать, Шепард?

- По крайней мере ты не должен думать, что я имею к этому хоть какое-то отношение! – бросила она сердито. Наблюдая, как столь знакомое мне выражение злости появляется на ее лице, я вдруг понял, что мне все равно. Она задолжала мне объяснение. – Я пыталась остановить нападение, Кейден. Какого черта, ты полагаешь, я здесь делала?

- Не знаю, - в том же тоне ответил я, с трудом держа себя в руках. – Я верил много во что до того момента, как ты явилась сюда вместе с ними.

- Они единственные, кто хоть что-то делает для этих колоний, и мы только что спасли твою задницу, так что…

- Ты защищаешь их? – не веря своим ушам, перебил я ее. – Они террористы. Ты сама видела, чем они занимаются. Бога ради, я был там рядом с тобой. Ты говорила, что это непростительно, что их поступки ничем нельзя оправдать, и я соглашался с тобой! – Я вспомнил, как смотрел на ее окровавленное лицо и мечтал лишь об одном – чтобы она открыла глаза. – Они едва не убили тебя, Шепард!

- Верно, да только лишь благодаря им я все еще жива; они платят за мою броню, корабль и команду лучших оперативников в галактике, только чтобы я могла остановить коллекционеров, которые, кстати, и стоят за нападениями на колонии! – Более не сдерживаясь, она перешла на крик, и я поморщился; ее спутники словно бы отошли на задний план. – Вот почему я работаю с ними – наши цели совпадают, и я нужна им. Это вовсе не означает, что я их чертова марионетка!

Джена всегда представляла собой кипящий котел эмоций, который лишь одно неверное слово отделяло от полноценного взрыва ярости, и прежде мне всегда удавалось успокоить ее. Но в данный момент мне было все равно – я не мог отступить, только не с ней, только не сейчас. Многое изменилось за прошедшие два года.

- Ты и правда так думаешь? – Я поразился тому, как им удалось переманить ее на свою сторону. – Ты веришь, что, выполнив работу, так просто сумеешь уйти? Что они вообще никак не манипулируют тобой?

Резко вдохнув, я провел рукой по волосам, стараясь не замечать ее взгляд, буквально кричащий о том, что я причиняю ей боль каждым своим словом. Но я просто не мог смотреть и ничего не делать. Я также не мог принять ее назад, поверить в то, что она осталась прежней, только чтобы впоследствии узнать, что все это время она находилась под их контролем. Я не переживу этого.

– Я хочу верить тебе, Шепард, - произнес я низким голосом. – Все это время я больше всего на свете хотел, чтобы ты оказалась жива. Но я никак не ожидал этого. Что бы ты стала работать с ними после всего, что они сделали… ты просто предала Альянс, меня, все, за что мы боролись.

- Мы боролись за то, что считали правильным, - сказала она тихо, - даже когда те, кто стоял выше нас, не понимали этого. – Мгновенно я вспомнил ту ночь, когда нам пришлось украсть «Нормандию», чтобы спасти галактику. Но нет. Тогда все было иначе. – Именно это я делаю сейчас. И я должна продолжать, даже если ты не понимаешь.

- Да? – бросил я, прежде чем сумел придержать язык. – Уверен, Сарен тоже считал, что поступает правильно.

Выражение ее лица стало ожесточенным; глаза превратились в два горящих огнем янтаря. Она отгородилась от меня, и теперь мне казалось, что я никогда не знал ее. Может быть, так оно и было.

- Значит, ты не будешь слушать? – сухо спросила она; ее плотно сжатые губы превратились в тонкую линию.

- Пока ты с ними – нет. Я не могу. – Сам того не осознавая, я отступил назад, а в следующее мгновение понял, что сделаю это – повернусь к ней спиной и уйду. Она была всем, о чем я только мечтал, но… не так. Я не мог… Я просто не мог…

- Кейден, не надо, - произнесла она дрожащим голосом, выглядя… печальной. Отчаявшейся. Все во мне кричало остановиться, подойти к ней, поцеловать, как я хотел на протяжении этих двух лет; сказать ей, что сделаю все, что она хочет, пойду за ней куда угодно. Но я знал, что не смогу. Я должен был оставаться верен чему-то, и этим чем-то никогда не станет «Цербер», даже если они и пытались заманить меня тем, в чем я нуждался больше всего на свете.

Я покачал головой.

- Мне жаль, Шепард.

Мне так жаль, Джена.

Не глядя больше на нее, я отвернулся и пошел прочь. Этот поступок был одним из самых трудных в моей жизни, и, едва скрывшись из виду, я попытался убедить себя, что оно того стоило, что это было правильно, что я должен был это сделать. Воздух вокруг казался мне затхлым и мертвым, слезы жгли глаза, но я не позволил им пролиться. Двигаясь машинально, словно зомби, я вернулся на склад к камерам, только чтобы увидеть, как она со своими спутниками забралась в церберовский челнок и улетела.