Я не собиралась с этим спорить. У нас еще будет время на обсуждение.
- Хорошо, - ответила я невнятно, прижимаясь губами к его плечу, - потому что я не намерена отпускать тебя как минимум еще несколько дней. Я только что заполучила тебя назад.
Его ладони спустились к моим бедрам, следуя выступам и ребрам электроники, сокрытой в вонючем костюме.
- Не то чтобы я куда-то торопился, - заметил он, прижимаясь щекой к моей макушке. – Месяцы, проведенные в больнице, казались мне адом. Я думал лишь о том, как бы поскорее встать на ноги. Сомневаюсь, что когда-либо в жизни занимался так усердно, но сегодняшний день показал, что оно того стоило.
Запрокинув голову, я лениво посмотрела ему в лицо.
- Еще чуть-чуть и я поверю, что ты скучал по сумасшедшим событиям, постоянно происходящим вокруг меня.
Кейден широко улыбнулся и коснулся моего носа своим – этот жест еще несколько лет назад я бы посчитала невыносимой телячьей нежностью, но сейчас он наполнил меня радостью.
- Я скучал по тебе, - прошептал он и, склонившись, мягко и неторопливо поцеловал меня, и моя кожа покрылась мурашками.
Кейден был гладко выбрит, и легчайшее трение кожи наших щек напомнило мне о том дне, когда наши губы встретились впервые – страстно и отчаянно. Я думала, что первый раз станет и последним, но уже тогда мне следовало бы знать, что Кейден Аленко не такой, как остальные.
Его ладони двинулись по моей спине вверх, пальцы скользили по ложбинке позвоночника, и когда он слегка отстранился, меня пронзила дрожь.
Несколько мгновений мы стояли неподвижно. С самого окончания войны, с того дня, когда он очнулся в больнице, мы старались сохранять дистанцию. Случайные поцелуи оставались такими же легкими и быстрыми, как этот, а после мы отстранялись друг от друга и делали вид, что ничего не произошло, потому что не могли рассчитывать ни на что больше – не с его травмами. Сегодня же у нас не было ни времени, ни возможности на то, чтобы как следует поприветствовать друг друга после долгой разлуки. Я почти что привыкла к тупому чувству неудовлетворенности, которое зарождалось внутри каждый раз, как он прикасался ко мне. Сейчас я ощущала примерно то же самое, но на этот раз не стала пытаться подавить эмоции. Сейчас я услышала, как Кейден втянул воздух в грудь, прежде чем снова прижаться губами к моим губам. Неудовлетворенность нарастала, пока не превратилась в яркое, словно пламя, и лишающее рассудка желание, наполнившее меня до краев. Казалось, каждая клеточка моего тела очнулась ото сна, и я позволила себе снова почувствовать его, и это ощущение было невероятным.
Руки Кейдена скользили по моей спине, а затем он обхватил меня за ягодицы, прижимая к себе. Я поднялась на носочки, чтобы обнять его руками за шею, и приоткрыла рот, чтобы вновь ощутить его вкус. С моих губ сорвался стон удовольствия, как только наши языки соприкоснулись. Его пальцы вдруг оказались на застежке у меня на шее, и я почувствовала, как натяжение ткани боди ослабло за секунду до того, как прохладный воздух обрушился на разгоряченную кожу моей спины, обнажаемую раскрывающейся молнией. Кейден запустил руки под ткань, раздвигая ее в стороны, и тепло его ладоней передавалось и мне. Не в силах больше сносить эту пытку, я ухватилась за края костюма и потянула его вниз, высвобождая плечи. Кейден помогал в силу своих возможностей, потому что мы по-прежнему не могли оторваться от губ друг друга. Грубый тесный бюстгальтер не давал мне дышать, и когда наконец он упал к моим ногам, позволяя прижаться голой грудью к Кейдену, все мысли до единой покинули мой разум. Прошло так много времени, так много, и я так скучала по нему. Сейчас во мне не осталось ничего, кроме всепоглощающего желания почувствовать себя живой.
Теперь руки Кейдена скользнули под ткань боди на моих бедрах, стягивая ее дальше, и даже через слои разделявшей нас материи я ощущала свидетельство его желания. Я практически сорвала с него рубашку, сдерживая порыв оцарапать зубами его шею, впиться пальцами в его выпуклые мышцы, ощутить солоноватый вкус его кожи, взять его всего, всего без остатка.
- Кровать, - хрипло произнес он, касаясь губами моих губ – не то вопрос, не то утверждение, но кровать находилась слишком далеко, ступени, ведущие к ней, были слишком трудными, особенно сейчас, когда я чувствовала горячую влагу между своих бедер. Внезапно меня озарило: все это неважно! Эта квартира целиком принадлежала мне. Нам. Я провела пальцами по темным волоскам на его груди, затем по упругим мышцам живота и наконец потянула за ремень, одновременно подталкивая его к дивану. Черт, я всегда считала, что он слишком большой, чтобы на нем просто сидеть. Дорогая материя обивки оказалась приятной на ощупь, и я откинулась на подушки, в то время как Кейден целовал мою шею, а затем сомкнул губы на соске. Эта ласка заставила меня дернуть бедрами ему навстречу, мешая его попыткам стянуть дальше этот дурацкий костюм. Мы отстранились друг от друга, чтобы освободить мои ноги, и когда с боди наконец было покончено, Кейден посмотрел на меня с мальчишеской полуулыбкой, заставив мое сердце пуститься вскачь.
Нависая надо мной, он запустил одну руку мне между ног, одновременно открывая мой рот новым поцелуем и заглушая срывавшийся с каждым его движением с моих губ стон. Никто не знал мое тело так хорошо, как Кейден, и он отлично пользовался этим знанием. Я все еще пыталась расстегнуть гребаную пряжку его ремня, но мои пальцы дрожали, отказываясь повиноваться, и в какой-то момент мне пришлось вывернуться из его рук, ловя ртом воздух, потому что я оказалась слишком близка к краю, а мне так хотелось разделить это мгновение с ним. Наш следующий поцелуй был глубоким и неторопливым, и мне все же удалось справиться с его брюками. Мы устроились поудобнее, и наконец Кейден медленно вошел в меня, и теперь мой поцелуй заглушил его стон. Я сцепила ноги поверх его бедер, и мы начали двигаться вместе, пока мои руки скользили по напряженным мышцам его спины, по его плечам, перебирали его волосы, прижимая его крепче. Наши движения были неспешными, но продуманными, позволяя нашим телам вновь привыкнуть друг к другу, напоминая, каково это – наслаждаться реальным актом, а не жить воспоминаниями.
Неожиданно Кейден подхватил меня за бедро и потянул вверх, отчего его проникновения стали глубже, и если бы не его поцелуй, мой вскрик удовольствия разнесся бы по всей квартире. Его движения были долгими, ритмичными, и каждое из них, казалось, заставляло мои нервные окончания светиться, как Цитадель в ночной цикл. Я почувствовала, что мой момент кульминации снова приближается, но мне не хотелось терять контроль сейчас – нам слишком много надо наверстать. Оттолкнув Кейдена, я умудрилась перевернуть нас, не разрывая контакта, и теперь он полулежал, откинувшись на подушки, а я сидела верхом на его бедрах. Он с силой вцепился пальцами в мои ягодицы, удерживая меня на месте, пока я раскачивалась на нем, но мне все же удалось податься вперед и поцеловать его, одной рукой обняв за шею, а другой - сжимая свою грудь, перекатывая сосок между кончиками пальцев. С каждым движением наше дыхание становилось все быстрее, все отрывистей, и я знала, что и Кейден так же близок к краю, как и я. И вдруг я почувствовала, что это происходит, но на этот раз не стала останавливаться. Ощущение нарастало, достигая каждого нервного окончания, каждого дюйма моей кожи, воздух наполнил мои легкие, и я больше не могла держаться. Оторвавшись от губ Кейдена, я вскрикнула в экстазе.
Я не чувствовала его оргазма, но, открыв глаза, обнаружила, что он откинул голову на подушки. Играющая на его губах обессиленная улыбка стоила каждого момента ожидания. Я расслабилась, прижавшись к нему и наслаждаясь ощущением его внутри себя, пока он старался перевести дух.
Когда гул в ушах стих, и кожа немного остыла, я переместилась так, что оказалась у Кейдена на руках, его объятия по-прежнему согревали, словно уютное одеяло. Он сдавленно хохотнул, безуспешно постаравшись скрыть это, и только в этот момент я осознала, что мы только что занимались сексом на диване, на котором совсем скоро будут сидеть наши друзья, напротив огромного окна, но мне было все равно. Я широко улыбнулась. Во всяком случае, на «Нормандии» мы вытворяли и не такое; кипящий в крови после очередной миссии адреналин пробуждал в нас поистине животные инстинкты, и только таким образом мне удавалось отвлечься от реалий войны.
