Женщина приоткрыла рот, и я подумала, что она выглядит знакомой, хоть и была уверена, что никогда прежде не видела ее. Что-то в ее облике внушало мне чувство умиротворения. Ее густые темные волосы были собраны в хвост, а теплые карие глаза отражали ее чувства, и сейчас она была потрясена. Я наблюдала, как она осмотрела мою нелепую прическу, яркие шрамы и больничную одежду, прежде чем ее глаза вновь вернулись к моему лицу, и в ее взгляде я видела только любопытство. Несмотря на гладкую кожу ее лица, рука женщины, сжимавшая пальцы Кайдена, выдавала ее возраст.

- Да? – произнесла она как ни в чем ни бывало, будто я, пребывая слегка не в себе, случайно забрела не в свою палату. Что ж, я на самом деле чувствовала себя потерянной.

Мне хотелось спрятаться за официальным фасадом, спросить у нее, кто она такая, что делает здесь и откуда знает Кайдена, но ее выражение вдруг изменилось – она узнала меня.

- Погодите-ка, - сказала она быстро, подняв ладонь, словно намереваясь удержать меня от ответа. – Вы… вы коммандер Шепард, не так ли?

Гребаные видеоролики. Даже здесь, даже в обычной одежде я не могла остаться незамеченной. Я выпрямилась во весь рост, стараясь вернуть хоть толику властности своему растрепанному виду.

- Да, - ответила я, прочистив горло, и вдруг почувствовала смущение. – Это я.

- Мне сказали, что вы тоже находитесь здесь вместе с еще несколькими членами экипажа «Нормандии», но получить достоверную информацию было… сложно. Сейчас стало легче, так как большинство систем связи вновь функционируют. – У меня почему-то создалось впечатление, что эта женщина с радостью говорила бы часами, лишь бы удостовериться, что ее поймут правильно. – Я узнала о том, что Кайден снова служил на «Нормандии», всего неделю назад, когда спасатели нашли место крушения, а о его состоянии мне сообщили только сегодня утром после того, как я добралась сюда. Но, судя по всему, никто не знает ничего более. То есть… Я рада, что он жив, но это… Я не ожидала такого.

Она замолчала, и я наконец смогла задать интересующий меня вопрос:

- Простите, но кто вы?

- Ох! Прошу прощения, просто вы так известны… я так часто видела ваши фото, слышала про вас различные истории, так что очень легко забыть, что… - женщина оборвала себя на полуслове, смущенно улыбнулась и протянула мне руку. – Я Лорен Аленко, мать Кайдена.

Его мать. Она никак не выглядела старше пятидесяти, она была прекрасна, она была его матерью, и она была здесь. Я понятия не имела, что ответить на это. Внезапно я ощутила себя самозванцем, обманщицей, женщиной, чья слава была существенно преувеличена. Я смотрела на нее – ту, кто вырастила мужчину, значившего для меня буквально все, и не знала, что сказать. Что я вообще могла бы ей сказать? Мы не знакомы, никогда прежде не встречались – будет ли ей дело до того, что я люблю ее умирающего сына? Знала ли она о том, что наши отношения вышли далеко за рамки тех, что обычно существуют между командиром и подчиненным? Как много он рассказал ей? Мы редко обсуждали семьи, пока находились вместе: разговоры о его родителях, оставшихся на Земле, причиняли ему боль, а мне и нечего было особо сказать. Сейчас же у меня возникло ощущение, что я сижу на званом обеде, таращась на ряд вилок рядом с моей тарелкой, и не знаю, какую использовать. Что мне делать?

Я посмотрела на ее протянутую руку, подошла и пожала ее, ощущая, насколько грубой была ее кожа – несомненно, последствия той жизни, что она вела в течение последних нескольких месяцев.

- Рада с вами познакомиться, - осторожно сказала я, стараясь ничем не выдать своего замешательства. – Я… не знала, что вы появитесь.

К счастью, мне удалось вовремя прикусить язык и не добавить: я полагала, что вас нет в живых.

- Я узнала, что он здесь, всего несколько дней назад, - произнесла женщина поспешно; ее акцент был таким знакомым, но голос звучал мягче. – Я использовала коды, что Кайден мне передал до того, как Ванкувер подвергся нападению, чтобы узнать хоть что-то. Разумеется, коды сменили, но я все же смогла связаться с оператором и объяснить ей все. Кое-что она знала, но совсем немного, а потому соединила меня с кем-то еще и потом… - женщина нервно кашлянула, очевидно, стараясь взять себя в руки. – Когда я наконец получила нужную информацию, то собрала все имеющиеся деньги, чтобы оплатить поездку сюда, и вот… - Она обернулась посмотреть на своего сына, ее лицо вдруг стало усталым, и морщины проступили гораздо отчетливей, свидетельствуя о том, что она куда старше, чем я думала. – Мне сказали, что его состояние критическое, но, кажется, больше никто ничего не знает. Я уже не имею отношения к вооруженным силам, а потому мне не говорят, что произошло. Вы… вы знаете, что случилось?

Она доверчиво посмотрела на меня широко раскрытыми глазами так, будто у нее не было причин сомневаться в моих словах. Это нервировало. Хуже того, мне было знакомо это выражение. В первый раз за время сегодняшнего визита я посмотрела в лицо человека, которого пришла навестить, и оно по-прежнему ничего не выражало. Он походил на статую. Едва заметное вздымание и опускание его груди и этот гребаный писк сердечного монитора – вот и все свидетельства того, что он еще жив.

- Что случилось с… с Аленко? – уточнила я, в последний момент изменив намерения и назвав его по фамилии, чтобы звучать более официально. Женщина энергично кивнула, словно озвученная мною правда изменит текущее положение вещей.

- Он… эм… - я могла бы скормить ей удобную ложь о том, что Кайден был ранен, спасая сотню жизней в бою, пожертвовав собой, чтобы невинные люди могли убежать, и она поверила бы мне, но… ложь есть ложь. Я посмотрела на нее, зная, что по крайней мере она заслужила право знать истину. – Он прилетел за мной, - сказала я наконец, наблюдая, как ее брови сошлись у переносицы в недоумении. – Наше задание заключалось в активации оружия, которое уничтожило бы Жнецов, однако в течение миссии мы разделились. Я сумела пробиться к цели и выполнила работу, но… только благодаря ему. Это… трудно объяснить. Оружие нанесло удар, уничтожая врага, но вместе с тем причиняя и другой урон, и я застряла на орбите. Аленко прилетел за мной. Он сумел вытащить меня оттуда. Он… спас всех… включая меня. Все так запутанно, и я много чего не в праве рассказывать вам, но вы должны знать, что… только благодаря ему нам удалось победить.

Я не кривила душой – без него я бы сдалась давным-давно. Женщина, очевидно, поняла, как трудно мне даются эти слова, и теперь смотрела на меня сочувственно.

- Он… всегда хотел сделать что-то, что имело бы значение, - сказала она натянутым голосом, - всегда хотел помогать людям.

Я старалась игнорировать тот факт, что она говорила о Кайдене в прошедшем времени, старалась не думать о том, что это означало. Я сказала себе, что это лишь потому, что она так давно не получала от него вестей. Возможно, окажись я на ее месте, я бы тоже предположила, что он мертв.

Я вдруг вспомнила, как Кайден говорил, что его мать ненавидит узнавать последние известия про него из новостей.

- Вы же знаете, что он Спектр, верно? – спросила я, скорее, чтобы заполнить паузу.

- Спектр? – переспросила она с удивлением, приподняв брови. – Спектр Совета? Я… нет, я не знала этого. То есть… его совсем недавно повысили до майора Альянса, и я уже это считала невероятным, но… Когда это случилось?

- За несколько недель до окончания войны, - пожала я плечами. – К тому времени связи с Землей уже не было, но церемонию посвящения показывали по работавшим каналам. Думаю, что когда восстановят экстранет, вы сможете посмотреть запись там.

Почему, черт возьми, я до сих пор не замолчала?

- Я… я так и сделаю, - ответила женщина неуверенно, продолжая сжимать ладонь Кайдена, и я заметила, что ее кожа чуть темнее, чем у сына. – Я имела дело с несколькими солдатами, прибывшими на Землю из космоса, и они говорили мне, что видели его – именно так я узнала, что он снова на «Нормандии», но никто не сообщил мне, что он стал Спектром. Уверена, его отцу было бы что сказать по этому поводу… - Она улыбнулась, глядя на сына, но улыбка вышла натянутой, будто призванной скрыть гримасу боли.