Я хотела спросить, что она подразумевала, говоря «имела дело», может быть, разузнать немного о ее прошлом, чтобы чуть облегчить наш разговор, но понимала, что лучше сосредоточиться на более важных темах.
- Я сожалею о вашем муже, - сказала я просто. – Кайден узнал об этом сразу после того, как вернулся на борт «Нормандии». Он… тяжело это перенес.
Лорен снова мне улыбнулась, но только для того, чтобы поблагодарить за то, что я постаралась сказать что-то подходящее к случаю. Ее выражения так походили на те, что я видела на лице ее сына, что у меня по спине пробежал холодок. Она выглядела такой искренней.
- Спасибо вам. Когда он ушел на фронт, я знала, что шансы на его возвращение мизерные, но… подтверждение все равно стало ударом. Я хотела бы сказать, что рада тому, что он погиб в бою, как всегда мечтал, но… эта война научила меня, что не существует «хороших» способов умереть. По крайней мере, он прожил долгую и счастливую жизнь. – Она посмотрела на Кайдена, и ее голос стал тихим. – Он так гордился своим сыном. Не переставал хвастаться родством с героем галактики после того, как вы остановили мятежного Спектра. Но Кайден… Мне так хотелось, чтобы и у него была возможность прожить свою жизнь, понимаете? После того, как проявились его биотические способности, и того инцидента в Тренировочном центре… я думала, что ему не суждено вести нормальную жизнь, но, поступив на службу Альянса, он казался таким счастливым, а присоединившись к команде «Нормандии», еще и начал взбираться по служебной лестнице… Полагаю, этим он был обязан вам…
Женщина больше не смотрела на меня. Я не знала, должна ли сесть, должна ли что-то сказать, и просто стояла, как каменное изваяние, отчетливо осознавая каждое свое движение. Лорен вздохнула и продолжила чуть надломившимся голосом:
- Но мне нет дела до его звания и медалей… я просто хочу, чтобы он был счастлив – вот и все. Несмотря на все свои заслуги и полученные благодарности, он все еще мой сын, - она сжала его ладонь. – Мой мальчик. И каждый раз, когда он покидал дом, мое сердце разрывалось на части, потому что я знала, что он может не вернуться.
Невидимые пальцы стиснули мое горло, и я не смогла бы ничего сказать, даже если захотела бы. Женщина тряхнула головой, словно отгоняя воспоминания.
- Однако мне не следует болтать об этом. Простите, вероятно, вам не очень-то интересно…
- Нет-нет, - с трудом произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал ободряюще, - мне… нравится. Слушать, как вы говорите о нем, я имею в виду.
Я чувствовала, как внутри поднимается желание рассказать ей о том, что я безнадежно влюблена в него, и что знание о том, что кто-то еще переживает так же сильно, как и я, приносило какое-то садистское удовлетворение. Однако слова так и не сорвались с языка.
- Все любили его, - сказала я и поспешно добавила, - на корабле. Даже еще до войны, на первой «Нормандии», он всегда… - Он всегда знал, как убедить меня в том, что я стою большего, чем сама считала. Всегда готов был поддержать добрым словом или отвлечь забавным наблюдением, успокоить ласковым прикосновением – готов был на все, чтобы облегчить мою жизнь. Он всегда знал, что сказать, что сделать. Одним своим присутствием он заставлял мое сердце биться чуть быстрее… - Всегда оказывал положительное влияние, - закончила я.
Почему я до сих пор стояла, словно готовясь в любой момент броситься бежать?
Лорен улыбнулась. В ее взгляде было столько тепла и доброты, что у меня возникло желание обернуться и удостовериться, что она на самом деле смотрит на меня, а не на кого-то, стоящего позади.
- Вы его навещаете, да? – спросила она, и я не могла точно сказать, был ли в ее словах потайной смысл, какой-то намек на то, что она знала правду.
Я кивнула, а затем пожала плечами, надеясь создать впечатление, что в этом не было ничего особенного.
- Да, когда выдается возможность. На самом деле, тут не так уж много чем можно заняться. – Я засунула руки в карманы, и моя искусственная кожа коснулась холодного металла его жетонов. Что ж, неплохой предлог.
Неохотно я достала жетоны и протянула их сидевшей передо мной женщине.
- Я… я хотела вернуть вам вот это. Их по ошибке упаковали вместе с моими вещами, и… э…
Она осторожно забрала жетоны из моих пальцев и задумчиво всмотрелась в выгравированное на них имя. Ее лицо перекосила гримаса, и я на мгновение испугалась, что она сейчас заплачет, но она лишь кивнула, молчаливо и печально.
- Мне надо идти, - пробормотала я, ощущая себя полной идиоткой. – Я оставлю вас с…
- Нет, - перебила она меня напряженным голосом, - пожалуйста, я… если вы не против, мне бы хотелось, чтобы вы составили мне компанию.
Лорен кивнула в сторону стула по другую сторону от кровати. Я глянула на Кайдена, и он оставался все таким же безжизненным. Я знала, что это плохая идея, но его мать смотрела на меня с такой верой и благодарностью, даже несмотря на то, что я только что сказала, что ее сын находится в этом состоянии из-за меня. Казалось, ее это нисколько не беспокоило. Я обошла кровать и с трудом опустилась на стул. Что может случиться плохого? Может быть, мне станет легче.
Она расспрашивала меня о том, как Кайден попал на «Нормандию», что делал во время войны, был ли счастлив – задавала все те вопросы, которые, как я знала, положено задавать матери в подобной ситуации. Я старалась отвечать так, чтобы не выдать своей тайны, но я устала от простого передвижения по центру и не следила за своими словами так, как должна была. Мне все же удалось убедить ее, что Кайден точно так же приложил руку к спасению галактики, как и я, может быть, даже больше. Я сказала, что все живущие сейчас и все те, кто будет жить в будущем, обязаны ему. Кайден не особо жаловал всеобщее внимание к своей особе, впрочем, так же, как и я, и я не собиралась присваивать все заслуги себе.
Однако сама идея, что он когда-либо сможет встать рядом со мной, казалась фантастичной, а я просто… Я просто хотела, чтобы он очнулся, вот и все. После всего, что я сделала, если мне и причиталась награда, то я желала именно этого. Я никогда не стану просить ни о чем более. Я ни о чем больше и не мечтала.
- Это просто несправедливо, - продолжила я, стараясь оставаться настороже, но в то же время нервно теребя пальцы и неотрывно глядя на покрывающие внутреннюю поверхность локтя Кайдена синяки, оставшиеся от бесконечной смены игл капельницы. – Между нами говоря, я не ожидала, что хоть кто-то из нас выживет – особенно я – и теперь, когда все закончилось… это несправедливо, что я жива и невредима, а он… - Я посмотрела на него, на его неподвижное лицо, видя, что он дышит, и слыша, как бьется его сердце. Снова и снова. Этот искусственный звук никогда не менялся, не позволяя удостовериться, что под этой оболочкой находился живой человек. Эмоции вдруг переполнили меня, и я с трудом сдержала слезы. Чертовы болеутоляющие.
Что-то теплое коснулось моих пальцев, и, подняв голову, я увидела, что Лорен протянула руку и накрыла мою ладонь. Я встретилась с ней взглядом, и выражение ее лица было таким нежным, таким искренним, что я мгновенно внутренне подобралась. Ей было все равно, что ее сын едва не погиб, спасая мою жизнь. Ее не волновало, что это была моя вина. Казалось, она смотрела сквозь мои расплывчатые формулировки и путаные ответы прямо в мою душу и видела что-то, достойное спасения. Подобно ее сыну, с ней было слишком легко разговаривать. Она располагала к себе, без труда выведывая нужные ей ответы, а я не могла даже разозлиться на нее, потому что она не допрашивала меня, не делала это нарочно… она просто была милой. Она улыбнулась, и я осознала, что, несмотря на всю проявленную мною осторожность, выдала себя.
- Что бы ни случилось, - сказала она, - я рада, что он находился на «Нормандии», с вами. Я рада, что у него был кто-то вроде вас.
Я уже открыла рот, чтобы ответить «спасибо за доверие» или «я тоже рада, что он был с нами», но что-то сжало грудь, лишая голоса; кожа покрылась мурашками, словно мое тело извещало о том, что я вот-вот сломаюсь.
