- Ведь я видела, как вы истекали кровью, - повторила я снова, до сих пор сомневаясь, что мои чувства можно облечь в слова. – Я видела, как это происходило, но вот вы сидите передо мной. И после всего я осталась жива. Мы победили. Как это возможно? Неужели вы не видите? Это… это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, даже… даже…
Андерсон смотрел на меня, и я видела в его глазах что-то, что он пытался скрыть от меня, что-то, означавшее, что мне рано праздновать победу. Я похолодела.
Я вдруг ощутила себя бессильной тряпичной куклой, воздух застрял в легких. Еще одно воспоминание всплыло из недр подсознания: пляж, на котором, как я полагала, мне суждено встретить свой конец; я из последних сил пытаюсь протянуть руку, чтобы хотя бы умереть, держась за его ладонь…
Он не остался на «Нормандии», как я думала раньше, он последовал за мной. Каким-то образом он нашел меня и привез на Землю, но если я находилась здесь, то где, черт побери, он? Почему его не было…
- Где Кайден? – спросила я неожиданно. Андерсон не ответил. Вместо этого он посмотрел на свои руки и тяжело вздохнул.
Каждый испытанный мной страх, каждый виденный кошмар вдруг навалились на меня. Сердце замерло, а потом начало неистово колотиться о ребра. Писк аппарата озвучивал мою панику и возросший уровень адреналина; самые худшие мысли и ожидания прорвали сдерживавшую их невидимую плотину и хлынули в душу, отравляя ее. По выражению лица Андерсона я видела, что у него для меня плохие новости, но все равно продолжала надеяться и молиться: пожалуйста, нет, пожалуйста, не говори мне, что его больше нет, что угодно, но только не это, пожалуйста, пусть это будет лишь сон, пожалуйста, пожалуйста!
- Майора Аленко нашли на спасительном плоту неподалеку от тебя, - ответил Андерсон, но я едва понимала, что он говорил. – И… мне жаль, но перспективы не слишком обнадеживают.
- Он… он жив? – спросила я, с трудом узнавая свой надломленный, какой-то девчачий, голос.
Адмирал долго не отвечал, и каждая секунда его молчания только нагнетала тошнотворный ужас.
- Его сердце бьется, - сказал он наконец осторожно, - и он даже дышит самостоятельно, но он без сознания, и с помощью находящегося в нашем распоряжении оборудования мы не можем точно оценить повреждения.
- Что… что вы…
- Жнецы целенаправленно уничтожали больницы, ценное оборудование, а то, что осталось, было перенесено в центры неотложной помощи. Аленко в коме, его состояние стабильно, а потому его направили сюда, тогда как остальные медцентры заняты более неотложными пациентами, пострадавшими во время войны. Местные врачи сказали мне, что фиксируют какую-то мозговую активность, но не могут сделать никаких выводов, и предписание на данный момент одно: ждать. Он изначально был тяжело ранен. Крушение челнока тоже не прошло без последствий. Большая кровопотеря. И… что-то случилось с его биотическим имплантатом. Мы не понимаем, как, но, судя по всему, он использовал биотический барьер, чтобы обезопасить ваше вхождение в атмосферу, тем самым сильно перегрузив имплантат. Частично он расплавился. Вполне вероятно, что ствол головного мозга был поврежден, и повреждения эти, скорее всего, необратимы. Даже если он придет в себя, то, вероятно, будет парализован. Мне… мне очень жаль, Шепард. Я думал… я думал, что именно мне следует рассказать тебе об этом.
Я почувствовала, что тону, как что-то темное и холодное тянет ко дну. Андерсон внимательно смотрел на меня, ожидая моей реакции. Мне казалось, что все это нереально. Это не может происходить на самом деле. Кайден не мог… не мог…
- Когда он очнется? – спросила я, прекрасно зная, что это глупый вопрос, но тем не менее желая услышать ответ. Пальцы правой руки вцепились в край постели, дрожа от напряжения.
- Правильнее спросить, очнется ли он вообще? – хмуро ответил Андерсон. – По словам врачей, учитывая его состояние, если он все-таки придет в себя, это будет настоящим чудом.
************
Я смотрела на то место, где когда-то была моя левая ладонь – мне до сих пор не удалось привыкнуть к тому, что ее нет. С другой стороны, совсем скоро я получу лучший из возможных протезов, так что мне не придется мириться с этим неудобством долго. Доктор радостно сообщил, что поскольку остальные кости в этой конечности уже металлические, то процедура имплантации будет совсем простой. А пока что мне велели больше двигаться, осторожно нагружая мышцы после столь длительного бездействия.
Это было тяжело. В прошлом я неоднократно проходила реабилитацию после физических травм, но, учитывая наличие всего двух физиотерапевтов в этой больнице, на этот раз мне пришлось практически все делать самостоятельно.
Вообще, это место было каким-то странным. Оснащение оставляло желать лучшего, целые отделы центра после реорганизации напоминали постапокалиптические полевые медпункты, и, что еще более необычно, несмотря на все это, комплекс был невероятно красивым.
Я сидела на скамье снаружи здания и молча смотрела на море. Оно было таким спокойным, и теплым, и ярким в лучах заходящего солнца, окрашивающих волны в самые невообразимые цвета. Казалось невероятным, что всего несколько недель назад планета буквально стояла на грани уничтожения жестоким врагом, что где-то до сих пор полыхали пожары. Я все еще не могла в это поверить, хоть у меня и было двое суток на то, чтобы привыкнуть к этой новой реальности.
По крайней мере, связь наладили – эта задача стала первоочередной после уничтожения Жнецов. Командованию необходимо было оценить ущерб и оповестить галактическое сообщество о том, что мир снова стал безопасным. Однако это было сложно. Мне сказали, что залп Горна не просто уничтожил Жнецов – он стер все последствия их пребывания в нашей галактике. Не считая многочисленных жертв, лежащих в руинах планет и самих неактивных Жнецов (которых утилизировали очень просто – отправляли на ближайшую звезду), создавалось впечатление, что никакого вторжения и не было – словно их код просто удалили из материи нашего пространства, переписав историю. Во всяком случае, именно так мне обрисовали положение дел на втором, более подробном дебрифинге чуть ранее этим днем. К тому моменту седативные препараты окончательно покинули мой организм, и я смогла нормально думать.
Вот почему разбился челнок – улучшения СУЗИ базировались на технологиях Жнецов, и залп Горна вывел их из строя, повредив заодно и системы управления аппарата. Сама СУЗИ основывалась на технологии Жнецов. Когда вспышка красного света достигла «Нормандии», корабль потерял управление и разбился на одной из близлежащих планет. Я слышала, что Джокер первым дохромал до безжизненного тела СУЗИ. Ее отключение произошло мгновенно, и никто не знал, «оживет» ли она когда-нибудь, или же импульс Горна стер ее до основания. Команду «Нормандии» нашли всего пару недель назад, а сам корабль оставили там, где он разбился – без основательного ремонта он был ни на что не годен.
Вторая «Нормандия», покинутая верным экипажем.
Джокер находился в другом реабилитационном центре, предположительно из-за сломанной ноги, но я подозревала, что ему просто необходимо было оказаться как можно дальше от всего и вся, чтобы спокойно оплакать свою потерю. Наверное, он чувствовал себя примерно так же, как и я.
Гетов постигла схожая судьба. После вспышки они вернулись к тому состоянию, в котором пребывали до внедрения кода Жнецов: примитивные машины, не более живые, чем тостер. Тали находилась со своим народом – кварианцы пытались решить, что же им делать с расой, когда-то бывшей их рабами, затем – врагами и совсем недавно – союзниками. Теперь, когда мир так изменился, им придется многое переосмыслить, и я просто была рада, что это больше не моя забота. Никто не просил меня снова взяться за дипломатию.
Я вдохнула соленый воздух, наслаждаясь плеском волн и теплым бризом, овевающим мою кожу.
Список погибших, которым меня снабдили, оказался слишком длинным и содержал чересчур много знакомых имен.
Грюнт был мертв – погиб в ореоле славы, как всегда и мечтал. Во всяком случае, так мне сказал Рекс. Джек получила серьезные травмы, пытаясь спасти одну из своих студенток, и лишь недавно покинула больницу после неоднократных угроз разнести ее в щепки. Половина ребят Молота пополнила списки погибших, в том числе и несколько членов экипажа «Нормандии». Слава Богу, мой отряд остался жив в полном составе. Гаррус был тяжело ранен во время одной из перестрелок, и сейчас находился на турианском корабле, временно базировавшемся на Земле, отдавая приказы из инвалидного кресла и идя на поправку. Лиара изо всех сил пыталась сформировать хоть что-то похожее на правительство азари и заставить его функционировать. Никто не мог сказать наверняка, что случилось с Явиком, хотя, судя по всему, он остался жив. Возможно, на закате своего крестового похода длиной в 50000 лет он чувствовал себя столь же одиноким, как я. Джеймс находился в этом же самом центре и уже практически пришел в себя. Он уже какое-то время поддерживал связь с командой «Нормандии», но я пока не видела ни одного из них. Я не была уверена, что хочу этого. Многие погибли, и их смерти казались мне бессмысленными: в итоге мы не завоевали новый мир, не выиграли ничего реального – лишь свою свободу – абстрактную, хрупкую идею, которую было сложно определить и еще сложнее защитить. В конце концов мы оказались там, где и были прежде, но теперь каждый оплакивал свои потери.
