Я взглянула на Андерсона, который сидел на стуле и в свою очередь смотрел на меня так, будто видел впервые. Будто я до сих пор могла поразить его после всех этих лет.

- В этом есть смысл, - сказал он наконец, говоря больше сам с собой, нежели со мной. – Вторжение Жнецов было скомпрометировано с самого начала, благодаря твоим действиям против Властелина. Не имея связи с Цитаделью, они не смогли сразу же захватить ее, а также помешать ее использованию в тандеме с Горном. Галактика обязана тебе большим, чем я подозревал.

Я опустила глаза, рассматривая лежавший в правой ладони обрубок левой руки и воробьев, исчезавших под повязкой.

- Я делала это не ради чертовой галактики, - пробормотала я.

- Не думаю, что им важны твои мотивы, - возразил Андерсон, пожав плечами. – Как только Горн нанес удар, каждая единица армии Жнецов, что на Земле, что в космосе, вышла из строя. Я с трудом поверил в это. Нас практически уничтожили, а ты сумела поменять стороны местами в считанные секунды. Довольно скоро мы объявили о победе – как только убедились в том, что Жнецы и правда мертвы. Это было около трех недель назад. Все это время ты находилась в искусственно вызванной коме, что, однако, не помешало тебе предпринять вчера попытку побега. – Он усмехнулся, стараясь чуть разрядить атмосферу. – Напугала медсестер, но надо признать, я практически ожидал чего-нибудь в этом роде. Ты никогда не следовала предписаниям врачей, особенно, когда в дело шла анестезия.

Три недели. Попытка осознать этот отрезок времени не увенчалась успехом. Я повернула голову и выглянула в большое, занавешенное тонкой занавеской окно, из которого по-прежнему лился яркий солнечный свет. Откуда-то издалека до меня доносились крики морских птиц и текущей своим чередом жизни. Все это до сих пор казалось нереальным.

- Как я сюда попала? – спросила я немного погодя, решив, что пришла пора задать интересующие меня вопросы и получить на них ответы – плохие или хорошие.

Андерсон немного помедлил, словно подбирая слова.

- Ты не помнишь?

- Нет, - подтвердила я. – Я помню, что видела, как отключались Жнецы, но тогда я была на Цитадели. После этого – ничего. Я была уверена, что умру там.

Он снова помолчал, и я пришла к выводу, что он не хочет о чем-то мне говорить. Это осознание заставило меня занервничать. Может быть, это просто зарождающийся голод.

Мне хотелось, чтобы Кайден оказался здесь – он бы знал, что мне сказать.

- Тебя нашли на побережье Англии, неподалеку от Брайтона, вскоре после дезактивации Жнецов. Тебе повезло – мне сообщили, что ты была совсем рядом со скалами. Солдаты видели, как челнок упал в воду, и решили, что это, возможно, какой-то вражеский отряд, но как только они опознали тебя, то сразу же сообщили об этом.

Пляж. При упоминании этого слова в памяти что-то зашевелилось.

- Я помню свет, - сказала я тихо, глядя на колышущуюся на легком ветру занавеску.

- Свет?

- Яркий свет, как солнце. Я помню, что мне было тепло, помню звук волн, мягкий песок и… и свет. Мне казалось, что я уже умерла. Казалось, что я парю.

- Ты потеряла много крови, Шепард, - осторожно произнес Андерсон таким тоном, словно старался не раздражать дикое животное. Что ж, он сам виноват – это он просил рассказать обо всем, каким бы сумасшедшим это ни казалось. – Нам сообщили о падении челнока в четыре часа утра, так что ты могла видеть только искусственный свет – возможно, фонари приближавшихся солдат. А что касается песка, так его нет на многие мили вокруг. Надо полагать, ты была сильно дезориентирована. Но… слушай, сейчас это неважно. Самое главное, что тебя вовремя доставили в больницу.

Я опустила голову. Слова Андерсона подняли в душе мерзкое чувство. Нет, это не самое главное. Почему, черт побери, все вели себя так, словно важнее меня нет ничего на свете? Это все чушь, я уже выполнила свое предназначение. Я была готова умереть, уйти из жизни, зная, что во мне более не нуждаются. Зачем спасать меня, когда мне уже нечего больше дать им? Что еще они могли потребовать от меня?

- О чем ты думаешь? – прервал Андерсон поток моих мрачных мыслей, и я осознала, что хмурюсь так, будто нахожусь на грани слез, а губы обнажили зубы в агрессивном оскале. Но я не могла сражаться – я едва шевелилась.

- Значит, все закончилось? – снова спросила я натянутым голосом. Мне хотелось стиснуть кулаки, но лишь один повиновался этому желанию. – Так просто? Жнецы уничтожены, война окончена, а я – гребаный герой? Так просто?

- Нельзя сказать, что все произошло за один день, - ответил Андерсон успокаивающим тоном, но ему никогда не удавалось успокоить меня в прошлом и уж точно не удастся сейчас. – Мы неделями планировали эту операцию, и только проделанная тобой работа по объединению рас предоставила нам хоть какой-то шанс. Не говоря уже о постройке Горна.

- Но мы стояли на грани вымирания, - настойчиво указала я, слыша вновь нарастающий писк аппарата, что свидетельствовало об ускорении моего пульса. – Мы все! И мне просто повезло продержаться в сознании достаточно долго, чтобы вслепую доковылять до консоли управления и нажать несколько кнопочек, чтобы все окончилось. Это кажется… слишком простым.

Мне непросто было поверить, что все закончилось, что я наконец-то могу отдохнуть – это никогда не оказывалось правдой прежде. Если я была жива, значит, остались еще невыполненные задачи. Я попыталась задушить на корню зарождающуюся во мне панику, но не преуспела.

- Может быть, это и вправду было слишком просто? – с горечью произнесла я. – Может быть, это лишь то, что я хочу услышать.

- Шепард, что ты…

- Каким образом я могу удостовериться, что это происходит на самом деле? – выкрикнула я, и мой голос надломился. – Я видела, как вы умерли! Я так часто видела то, чего не было на самом деле, но всегда была уверена, что это реальность, а сейчас вы говорите, что все закончилось? Что мы победили? Нам не суждено было победить! – прорычала я, садясь с превеликим трудом. – Мы сражались, потому что отказывались сдаться, потому что у нас не было выбора, но мы все знали, что из этого ничего не выйдет. Мы все знали, что боремся только затем, чтобы остальная часть галактики могла умереть спокойно, веря, что надежда еще существует. Иногда я верила своему же вранью, иногда верила, что это возможно, но я никогда не думала, что… что мы…

Горло перехватило. Упав на подушку, я закрыла глаза, и горячие слезы покатились по щекам. Я судорожно вздохнула, чувствуя себя опустошенной.

- Ты не позволяла себе верить, что мы на самом деле победим, - просто сказал Андерсон. Я кивнула, не глядя на него. Отчасти я осознавала, что дрожу, как лист на ветру, и плачу на глазах у одного из командующих офицеров, которых я когда-либо уважала, но мне было абсолютно все равно. Недавний всплеск эмоций отнял последние силы, и я не могла даже поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

- Что если… - начала я с трудом, горло горело, но все это не имело значения, - что если я поверю сейчас, а потом окажется, что все это происходит только у меня в голове? Что если я засну, а проснувшись, обнаружу, что все еще на Цитадели, как в прошлый раз? Все, происходящее сейчас, может оказаться результатом того, что Жнецы контролируют меня. Мир, являющийся чертовой фантазией, где я не буду задавать вопросы, потому что каким-то образом осталась в живых после… после всего.

Я знала, что в моих словах отсутствовал здравый смысл. Я просто не могла взять себя в руки.

Открыв глаза, я обнаружила, что все еще нахожусь в больнице, но это ничего не доказывало. Пребывая в бессознательном состоянии, ты никогда не знаешь, что происходит вокруг тебя. Мой жизненный опыт был таким богатым, таким странным, что я сама создала множество прецедентов. Я ниоткуда не могла почерпнуть информацию о том, как пережить возвращение из мертвых, и о том, как упаковать рассудок в темную коробку и спрятать до лучших времен, потому что это требовалось для завершения миссии, втайне надеясь, что «лучшие времена» никогда не наступят. Никто больше не понимал, через что я прошла. Как объяснить кому-то, каково это было – вырасти из крошечной запуганной девочки в параноидального подростка, а затем в нагоняющего ужас взрослого, когда все вокруг ожидали, что ты сделаешь это, даже не напрягаясь?