Мы с Гаррусом и Явиком прочесывали колонию, в то время как Кайден и Джеймс с помощью солдат Альянса зачищали периметр. Я впервые готова была согласиться с теми, кто считал меня символом, даже героем. Если этот титул означал, что я могу постоянно совершать такие поступки, могу на самом деле помогать людям, избавлять их от физической опасности, то я была согласна носить его. Мы планомерно уничтожали боевиков «Цербера», и я чувствовала себя непобедимой. Стоило церберовцам заметить меня в моей выделяющейся броне, без шлема и со смертоносным оружием в руках, как они начинали нервничать и отступать, давая гражданским шанс на спасение.

В такие моменты я обожала свою работу и была благодарна генетической аномалии, наделившей меня рефлексами, которые позволяли выполнять ее чертовки хорошо.

Я послала своих спутников за очередной группой церберовцев, а сама в одиночку бросилась вслед за последним отделившимся от общей массы отрядом. Замедлившись, я прицелилась, и ближайший ко мне агент упал со сдавленным вскриком. Оставив его тело позади, я обогнула очередной угол, за которым укрылись его недостаточно расторопные товарищи. Прищурившись от яркого солнечного света, я выстрелила, попав в плечо врага, заставляя ее оружие качнуться в сторону. Женщина вскрикнула от боли, и еще одним выстрелом я попала ей между глаз, завершая работу.

Ее приятель-идиот высунулся из укрытия, и я сперва уничтожила его щиты, а мгновением позже окончила и его никчемную жизнь. Перезарядив оружие так спокойно, будто находилась на стрельбище, я поймала собственное отражение в оконном стекле стоящего рядом дома и, стерев со щеки брызги крови, самодовольно усмехнулась. Последний член этого отряда все еще был жив, но я знала, что с легкостью нагоню его, а может быть, он даже приведет меня к другим выжившим церберовцам.

Я следовала за ним, держась в тени, и наконец обнаружила его, привалившимся к стене. С трудом дыша, он что-то отрывисто говорил по рации, но замолчал на середине слова, как только заметил меня – с направленным на него оружием и пальцем, прижатым к губам.

- Я… э… я… - пролепетал он и вдруг потянулся к своему пистолету. Решив, что слишком жестоко будет давать ему напрасные надежды, я выстрелила, и он осел на землю бесформенной массой. Чертов самоубийца.

Я подняла его передатчик и, услышав голос, вопрошающий, что происходит, ответила низким, едва ли не мурлыкающим голосом:

- Это коммандер Шепард, и я доберусь до каждого из вас. Так что проваливайте отсюда и никогда не возвращайтесь.

До меня донеслось приглушенное «О, дьявол!», связь прервалась, и я усмехнулась.

Просканировав окрестности инструметроном, я никого больше не нашла, а прослушав переговоры на линии связи Альянса, поняла, что мы практически отбили колонию. Замечательно. Пора возвращаться домой.

Однако стоило мне только развернуться, как до меня донесся отчаянный крик. Крик ребенка. Замерев на секунду, я прислушалась и после повторного вопля бросилась бежать, пробираясь через узкие путаные переулки, стремясь добраться до источника звука. Оказавшись на окраине района около высокой металлической стены с вентиляционными отверстиями наверху, я заметила движение на расположенной неподалеку лестнице. Приблизившись, я разглядела крошечную фигурку, пытающуюся забраться в вентиляционную шахту с лестницы, и трех церберовских агентов, преследующих ее. Приостановившись, чтобы прицелиться, я выстрелила в того, что был ближе всех к ребенку. Пусть я и не убила его, но ранения оказалось достаточно, чтобы он упал, однако два его приятеля вовремя прижались к лестнице, и его тело их не зацепило. Продолжая крепко держаться одной рукой, нижний боевик выхватил оружие и, не целясь, выстрелил в меня, пока я бежала к ним. У него не было никаких шансов попасть в меня, и, осознав это, он бросил гранату. Я сместилась в сторону, и она рванула за какими-то ящиками, не нанеся мне никакого вреда, а в следующее мгновение церберовец получил пулю в шею. В падении он продолжал дико царапать свой шлем, пока кровь хлестала из раны, и я прикончила его вторым метким выстрелом.

Посмотрев вверх, я увидела, как последний из боевиков со стоном отклонился назад, когда ребенок ударил его ногой в лицо. Церберовец сумел восстановить равновесие и схватил свою жертву за ногу, прокричав что-то неразборчивое, и я вскинула пистолет и выстрелила ему в спину. Он упал на землю, и от силы удара весь воздух вырвался из его легких, а я выстрелила в него еще раз – просто чтобы опустошить обойму.

Услышав какой-то лязг, доносившийся из вентиляционной шахты, я поняла, что ребенок вовсе не собирается спускаться. Оглядевшись по сторонам, я удостоверилась, что единственные фигуры в броне «Цербера» были те, через которые я сейчас переступала, а затем убрала оружие и подошла к лестнице.

- Я поднимусь к тебе, ладно? – крикнула я, преодолев половину пути – в конце концов, мне вовсе не хотелось получить сапогом в лицо. – Я офицер Альянса, я не причиню тебе вреда.

Ответа не последовало, но, окажись я на месте этого ребенка, я бы тоже промолчала. Я надеялась, что шахта перекрыта с обратной стороны и мне не придется ползать на четвереньках по бесконечным лабиринтам труб. Достигнув самого верха, я осторожно заглянула в узкий металлический туннель и увидела маленькую девочку с расширенными от ужаса глазами, сидевшую спиной к заглушке вентиляционной шахты с подтянутыми к груди коленями.

Внезапно я вспомнила, как полтора месяца назад пробиралась через горящий Ванкувер к «Нормандии» и вдруг заметила мальчика, который посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что я ничего не смогу сделать для того, чтобы спасти его или кого-либо еще. Этот чертов мальчишка, который преследовал меня во сне, чью смерть я вынуждена была наблюдать снова и снова – так же, как и других, гораздо более близких мне товарищей. Но почему-то именно его лицо я видела каждый раз под разрывающий барабанные перепонки рев Жнеца и…

Нет, на этот раз все не так. Лицо этой девочки было покрыто грязью и царапинами, она буквально тряслась от страха, и я не намеривалась бросать ее. Я крепче обхватила поручни, ощущая, как меня переполняет ненависть к только что павшим от моей руки мужчинам, которые собирались поймать ее и сотворить бог весть что с ее телом. Ради того, чтобы она была в безопасности, я убивала бы их снова и снова. Дети не должны бояться, находясь у себя дома. Спасти ее было в моих силах.

- Можешь выходить, - мягко сказала я, не очень представляя себе, как разговаривать с гражданским лицом, более того, с ребенком. – Их больше нет.

- Они говорили то же самое, - всхлипнула девочка, ее голос охрип от криков. – А потом загнали сюда.

Она с такой силой вцепилась тоненькими пальчиками в ноги, что темная кожа побелела.

- Они сделали тебе больно?

Она отрицательно покачала головой, но осталась на месте. Я оглянулась и снова осмотрела окрестности, но никого не увидела – лишь вдалеке виднелись поспешно покидающие планету челноки боевиков. У нас было время, и я решила попробовать другую тактику.

- Как тебя зовут? – спросила я, и девочка, поджав губы, посмотрела на меня с подозрением. – Я Джена, - добавила я, - коммандер Джена Шепард с «Нормандии». А ты кто?

- Вы коммандер Шепард? – с сомнением переспросила девочка, принявшись теребить края разрыва на штанах, под которым на колене виднелся глубокий порез.

- Да, это я. – Я вытащила жетоны и потрясла ими, не будучи уверенной, что она вообще умеет читать. – Видишь?

Прищурившись, девочка чуть подалась вперед, но я знала, что в случае чего она снова попытается сбежать, пусть и находится в тупике.

- Альянс здесь? – спросила она, нервно оглядев пространство у меня за плечами. Она оперлась о стенки шахты, и я заметила, как сильно дрожали ее руки.

- Да, мы прилетели, чтобы помочь.

Девочка обессилено осела на пол, очевидно невероятно устав убегать, и я вдруг ощутила ошеломляющую потребность защитить ее, сделать так, чтобы ей никогда не пришлось пережить все это.