В считанные секунды мы оказались в укрытии, Гаррус чуть в стороне от нас. Выглянув за угол, Шепард за несколько мгновений оценила обстановку, а затем, оглядев нависающие над нами леса, усмехнулась – очевидно, ей нравилось, когда ситуация немного усложнялась. С любовью музыканта к своему инструменту она обхватила пальцами рукоять пистолета.

- Отвлеки их, - шепнула Джена, прежде чем пробралась мимо меня и ухватилась за нижнюю ступеньку лесов. Подтягиваясь вверх, она умудрилась пристрелить бросившегося в ее сторону прыгуна.

Что ж, по крайней мере я хорошо умел исполнять приказы. Укрывшийся за каким-то контейнером Гаррус стрелял по праймам, в то время как я рассеивал их огонь, скрываясь за барьером, и бросал ударные волны, когда предоставлялась возможность. Земля содрогнулась от едва миновавшего меня выстрела колосса. Два прыгуна, свалившиеся на землю с дырами в головах, свидетельствовали о том, что Шепард с успехом двигалась вперед, тогда как мы с Гаррусом оказались зажатыми на месте.

Пока колосс копил энергию для нового удара, Гаррус рискнул выглянуть из-за контейнера и нанес три точных выстрела прямо в голову прайма, отчего тот, сотрясаясь всем телом, рухнул на землю. Мой барьер дал Вакариану возможность вернуться в укрытие, но колосс уже нацелился на контейнер, грозя разнести его в щепки. Выкрикнув предупреждение, я поднял оружие, и в этот момент в бой снова вступила Шепард. Словно ангел мщения, она спрыгнула с лесов и, приземлившись прямо на спину колосса, всунула дуло своей пушки между его защитных пластин и открыла огонь.

Гет дергался, стараясь скинуть ее, но Джена ухватилась за его шею, оттягивая ее назад, и продолжала стрелять, не обращая внимания на шар голубого огня, собиравшийся у его главного орудия. Воспользовавшись ситуацией, мы с Гаррусом атаковали незащищенное брюхо колосса, пока Шепард удерживалась на его спине, невзирая на его попытки избавиться от помехи всеми доступными способами. Более того, она умудрялась еще и стрелять по оставшимся праймам. Когда же те открыли ответный огонь, Джена с невероятной ловкостью сменила положение, и предназначавшиеся ей снаряды поразили колосса. Было крайне тяжело сосредоточиться на противнике, когда все, чего мне хотелось – это наблюдать за ее работой. Как оказалось, все, что говорили об агентах N7, являлось правдой. Ну, или почти все.

Генерируя энергию для новой атаки, колосс бросился вперед. Все случилось очень быстро: Шепард потеряла равновесие, и ее ноги соскользнули со спины гета, однако ей все же удалось ухватиться за его шею. Но теперь она оказалась лицом к разрастающейся сфере голубого огня, представляющей собой голову колосса. Без тени сомнения Джена обхватила ногами основание шеи машины и прицелилась прямо в центр света. Что-то щелкнуло, и, увидев голубой свет, рвущийся наружу между защитными пластинами гета, я вдруг отчетливо вспомнил, что происходит, когда ты уничтожаешь колосса.

Я услышал голос Шепард, выкрикнувший мое имя, в тот момент, когда она оттолкнулась от гета и рванулась назад. Выбросив руку вперед, я окружил ее защитным барьером, одновременно пытаясь тянуть на себя и контролируя деформационное поле второй рукой. Спустя несколько мгновений колосс взорвался, уничтожив оставшихся гетов, однако мои глаза были прикованы к Джене. Описывая в воздухе дугу, она приближалась ко мне, все еще окутанная голубым пламенем, защитившим ее от серьезных повреждений. Уже по приземлении, в сопровождении разлетевшихся в разные стороны комьев земли, Шепард волокло по грунту до тех пор, пока она не остановилась. Не обращая внимания на ободранные в кровь пальцы, она оглянулась – свирепая, хищная ухмылка застыла на ее лице. Одним ловким движением Джена поднялась на ноги, и лишь когда она вскинула оружие и сбила последнего прыгуна с лесов над нашими головами, я словно вышел из транса.

С удивлением я вновь обернулся к ней, встретившись взглядом с ее прищуренными янтарными глазами.

- Смотри на гетов, Аленко, - с усмешкой бросила она, приближаясь.

На ее покрытом грязью лице играла улыбка, и я рассмеялся в ответ. Шепард поражала – казалось, она считала поле боя своей игровой площадкой, а мы были лишь ее временными товарищами по играм. Одно дело знать, на что она способна, и совсем другое – увидеть ее работу своими глазами.

Проходя мимо искореженных остатков колосса к месту раскопок, я вдруг подумал, что Джене не пришлось приказывать мне защищать ее барьером – я просто знал, что мне делать, а ей осталось только завершить начатое. Никогда прежде я не тянулся биотикой ни к кому из членов своего отряда, обычно лишь обеспечивая им поддержку. Но с Шепард… глядя на то, как сражается она, мне хотелось использовать свои способности на пределе, чтобы просто приблизиться к ее уровню. Я никак не мог забыть взгляда, который она бросила мне, когда приземлилась. С каким-то хищническим оскалом, прищурившись, горя жаждой боя и страстью к жизни, она смотрела на меня так, словно приглашала окунуться в ее мир. Мне захотелось тоже почувствовать это упоение своими собственными силами, хоть раз забыть об осторожности.

Двинув ладонями, я зажег две крошечные сферы биотической энергии, принявшиеся кружить вокруг друг друга. На что еще мы способны?

************

Шепард

Я зашла в свою каюту, размышляя о том, что они ошибались – я была отличным водителем.

Если Аленко и Вакариан привыкли водить, как гражданские пенсионеры, и не могли вынести небольшой тряски в «Мако», то при чем тут мои навыки? Управлять этой штуковиной – все равно, что пытаться обуздать морского змея, но я все же доставила нас к месту назначения, не так ли?

Я сняла обтягивающий костюм, который носила под броней, и зашла в крошечную душевую. Вероятно, где-то глубоко внутри я знала, что слова Аленко о том, что я вожу, как псих, правдивы, однако порой это был единственный способ выполнить работу. Я установила температуру почти на максимум, и едва лишь струи воды хлынули мне в лицо, как все воспоминания о последнем задании и о принятых мною решениях исчезли.

Вместо этого в голову пришла идея, что дело вовсе не в стиле моего вождения, а в этих дерьмовых ремнях безопасности, из-за которых пассажиры болтались по всему салону. «Мако» был крепкой машиной, и я просто не боялась использовать его по назначению.

Самооправдание – мощный инструмент, решила я, ухмыляясь и пропуская волосы сквозь пальцы – пряди отросли уже до такой длины, что их можно было бы собрать в хвост. Эти мысли отвлекли меня от тревожного звоночка: зарождающегося понимания, что отношения в моей команде – той, которой я руководила - стали преступно неформальными.

Я всегда работала в одиночку. Последние несколько лет я провела, выполняя миссии на одном корабле за другим, никогда не задерживаясь там, а потому не имела возможности узнать кого-то как следует. Я упивалась тем, что могла действовать самостоятельно, а учитывая мое нежелание зависеть от кого-либо, никогда не оставалась на одном месте слишком долго и никогда не сходилась с людьми слишком близко.

Втирая в волосы шампунь, я наслаждалась сильным пьянящим ароматом ванили, аниса и чего-то пряного. Возможность окунуться в запахи, отличные от крови, пота и машинного масла, казалась невероятной роскошью.

Теперь все изменилось – у меня был свой собственный корабль, своя собственная команда, две трети членов которой даже не состояли на службе у Альянса. Привычные мне правила и порядки сюда не вписывались. Сейчас я работала с профессионалами, людьми, с которыми могла шутить, находясь на «Нормандии», и которым без заминки отдавала приказы во время боя. По крайней мере, тогда мне так казалось. Да, я все еще привыкала к сложившейся ситуации, однако так просто было занять место, будто созданное специально для меня, во главе этой разношерстной группы. Я не могла поверить, что шла к этому так долго – ведь именно об этом я мечтала со времен поступления на службу Альянса. Мне нравилось, что окружающие меня сейчас люди уважали мои знания и опыт, а не только мое звание. Кроме того, проводя свободное время в беседах с членами свой команды, я узнавала их лучше, и мне определенно нравилось то, что я видела в них.