- Нет, этого я не знаю, - согласился Кайден чересчур серьезным, на мой взгляд, голосом. – Зато я точно знаю, что тогда на Марсе, считая свою жизнь оконченной, я сожалел только об одном: что никогда не давал себе возможности просто сесть и расслабиться. Я никогда не обращал внимания на свои нужды – так же, как и ты. Я побывал во всех уголках галактики, делал то, о чем большинство даже не мечтает, но на пороге смерти я сожалел лишь о том, что так мало времени провел рядом с теми, кого люблю. Я имею в виду такие моменты, как сейчас. Именно ради подобных мелочей стоит жить и бороться.

Я уже собиралась заявить, что его слова не более чем сентиментальный бред, однако неожиданно вспомнила свои последние мгновения, когда воздух вытекал из поврежденной брони, а я с болью думала о том, что никогда не узнаю, куда могли бы завести наши отношения, и мы никогда не сумеем пройти этот пусть до конца и разобраться в своих чувствах. Взглянув на Кайдена, я осознала, что до сих пор сожалею об этом, и теперь у меня есть время, чтобы вернуть потерянное, но я… не могла.

- Статуса Спектра тебе недостаточно? – сострила я и попыталась закатить глаза, однако мышцы лица и без того были напряжены в попытке не дать отразиться на нем печали.

Звук его ответного смеха был таким глубоким, насыщенным, и я ощутила на себе его взгляд.

- Полагаю, нет.

Мне этого тоже было мало. И дело не в том, что мне всегда хотелось большего – более высоких целей, более блестящих медалей, больше людей, восхищавшихся тем, на что я способна. Как бы я ни старалась, роль солдата не удовлетворяла меня. Во всяком случае, не до конца. Лишь однажды в жизни, оглядываясь на то, что сделала и чего добилась, я почувствовала, что все, в общем и целом, прекрасно. Я не могла сказать этого Кайдену, потому что он обязательно спросит, когда это было, и мне придется что-то сочинить, чтобы он никогда не узнал, что я имею в виду те недели между миссиями, которые провела у себя в квартире, оправдывая вынужденный отпуск травмой, с хорошей едой и самым добрым, сильным и красивым мужчиной в постели.

С тех пор я не ощущала умиротворения, не ощущала себя человеком.

Руки тряслись, и я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Почему я не могу просто сказать ему? Зачем так мучаю себя? В ушах начало звенеть.

- Как ты вообще себя чувствуешь? – неожиданно спросил Кайден, и я поняла, что все это время он неотрывно смотрел на меня. Звон затих, и его место занял звук голоса Кайдена, а затем – тишина, пока он ждал ответа, который я не в состоянии была дать.

Не глядя на него, я пожала плечами и солгала:

- Все в порядке. Поврежденное в прошлой миссии запястье больше не болит. К моменту прибытия к Фар Рим я буду готова к действиям.

- Я не об этом, - мягко произнес Кайден, очевидно, желая получить настоящий ответ.

Я уже снова собиралась ответить «все в порядке», но на этот раз заранее знала, что он не поверит. Он спрашивал, потому что на самом деле беспокоился, а не для того, чтобы я обнадежила его, в очередной раз убедив в собственной непобедимости. Но что еще я могла сказать? Хватит ли мне духу признаться, что уже очень давно я сомневаюсь в себе? Что я понятия не имею, почему до сих пор сражаюсь, зачем вообще начала? Что чувствую себя потерянным ребенком? Признаться, что не знаю, сколько еще смогу держаться ради других?

- Джена, - позвал Кайден, возвращая меня в реальность, и, заглянув в его глаза, я увидела лишь искреннее сопереживание. – Ты можешь мне сказать. Что бы это ни было, ты можешь мне сказать. Я не… - Он вздохнул и нахмурился, словно затруднялся выразить словами мысли. – Я не отношусь к тем, кто считает, что ты справишься со всем, не получив ни царапины. Черт, ты поражаешь меня – всегда поражаешь - но я знаю, что ты человек, как и я. И я знаю, что окажись я на твоем месте, это сводило бы меня с ума.

- Вряд ли мне светит больничный, проснись я однажды утром слишком больной для следующей миссии, - ответила я, намереваясь легкомысленно отмахнуться от его слов, но мой голос предательски дрожал.

- Может, и нет, - согласился Кайден, слегка пожав плечами, и подошел ко мне так близко, что я ощутила его запах. – Но это не означает, что ты обязана притворяться, что время от времени не чувствуешь себя плохо. Во всяком случае, не передо мной. Я просто… что бы ты ни думала обо мне, надеюсь, что ты знаешь это.

Мне хотелось потерять контроль, упасть на колени, спрятать лицо в ладони и разрыдаться – так глупо, учитывая, что до конца еще так далеко и столько всего нужно сделать. Я так устала – от миссии, от Жнецов, от смертей, горящих колоний, бесконечных отчетов, мольбы людей о помощи, которой они не получат. Я устала быть последней надеждой каждого, живущего в галактике, в то время как у меня самой надежды не было, потому что я мечтала забыть обо всем и спокойно умереть – роскошь, которой меня лишили в первый раз. Мне хотелось признаться Кайдену, что я до сих пор что-то делаю только потому, что слишком упряма, чтобы сдаться. Я устала притворяться, что все хорошо.

- Я… - Мой голос сорвался, и лицо приняло совершенно несчастное выражение, которое мне больше не хватало сил скрывать. Не успев даже осознать происходящее, я оказалась прижатой к его груди, в теплом кольце его рук и, заметив, что задержала дыхание и напряглась, решила, что сейчас, всего на секунду, на краткое мгновение позволю себе…

С выдохом все напряжение покинуло меня, и я расслабилась. Я провела ладонями по спине Кайдена, намереваясь обнять за широкие плечи, и снова судорожно вздохнула, наслаждаясь его резким, словно бы электрическим запахом – таким знакомым, таким великолепным, ощущением рельефных мышц под моими пальцами, уверенных рук вокруг меня, сжимающих все сильнее, сливающих нас в единое целое. Мое сердце билось так сильно, что Кайден наверняка чувствовал его. Я закрыла глаза и прижалась щекой к его груди, упиваясь ощущениями.

- Я не… - начала я неуверенно дрожащими губами. – Я…

- Знаю, - заверил он меня быстро, и его голос отозвался во всех уголках моего тела. – Знаю, и мне жаль. Мне жаль, что это приходится делать именно тебе. Я сожалею, что не был рядом.

Мои пальцы, прижатые к его плечам, подрагивали по мере того, как волны адреналина струились по венам, словно я боролась за свою жизнь. Я не могла пошевелиться. Я понятия не имела, что делать, что думать, что чувствовать. Мне казалось, что с каждым мгновением, проведенным в его объятиях, я все глубже падала в черную дыру, из которой никогда не выберусь. Ощущение сродни тому, когда наркотик распространяется по твоему телу, и ты знаешь, что нужно вытащить иглу, но каждая секунда, в течение которой ты думаешь об этом, делает саму задачу все сложнее.

Он пах великолепно. И пусть у меня больше не было квартиры, но здесь, сейчас я ощущала себя дома. Мне хотелось плакать, и я не помнила, когда делала это в последний раз.

Рука Кайдена переместилась мне на шею.

- Я так скучал по тебе, - пробормотал он быстро, касаясь губами моих волос. – Каждый день, проведенный без тебя, я скучал, как проклятый.

Неожиданное осознание накрыло меня, будто волной: это не сон, и что бы ни происходило сейчас, последствий не избежать. Может быть, он провел последние несколько недель в таких же мучениях относительно нас, как и я. Я никогда прежде не ощущала подобного ни к кому, даже не думала, что это возможно, и мысль о том, что и он мог чувствовать по крайней мере капельку того, что чувствовала я, была…

Ответить мне не дал вдруг поднявшийся в душе страх. Будущее таило столько неизвестного. Мне хотелось сказать, что и я скучала по нему, по таким моментам, как этот, но в голове ожили воспоминания того, как он бросил меня, обвинив в измене, отвергнув все, чем я являлась. С упавшим сердцем я отстранилась и отступила назад, чувствуя себя замерзшей и опустошенной, а Кайден взглянул на меня с непониманием. Какого черта я вытворяю?

Страх превратился в панику, а я все смотрела на него, отчаянно мечтая обвить руками его шею и поцеловать, зная, что не стану этого делать, не смогу. Я не вынесу этого, не справлюсь, не позволю себе поддаться желаниям, лишь чтобы снова пережить удар. Я не в том положении, чтобы решаться на подобные риски – это сломит меня. Комфорт, о котором я буквально грезила, находился на расстоянии вытянутой руки, но это было слишком опасно. Я не смогу просто использовать Кайдена, как поступала с другими, не смогу вести себя, как ни в чем не бывало, а мысль о том, что кто-то обладает надо мной подобной властью…