Я так скучала по нему. Я видела его каждый божий день, но это было не то. Между нами стояло все, что произошло с нашей первой ночи, и каждый раз, когда он оказывался рядом, я остро осознавала, что нам никогда не вернуть прошлого. Вспоминая же об этом, я задыхалась от желания вернуть то время.

Мне хотелось отбросить все предосторожности и рассказать ему обо всем. Каждый раз, как я видела его, слова вертелись у меня на языке, но я так и не смогла их произнести. Время и место всегда представлялись неподходящими, а сама идея признаться в своих чувствах казалась сродни необходимости встретиться голышом с группой вооруженных до зубов противников.

Двери передо мной открылись, и я осознала, что, сама того не заметив, дошла до наблюдательной палубы – большого пустого помещения с огромным окном в черноту космоса. Именно сюда я приходила в первые месяцы своего пребывания на СР-2 всякий раз, когда ощущала потребность собраться с мыслями. Я усаживалась, стараясь дышать глубоко и ровно, и медитировала – обычно, с помощью Самары – и, как правило, некоторое время спустя я поднималась на ноги со вновь обретенной уверенностью в себе, готовая на что угодно.

Я подошла к стеклу так близко, что больше не видела ничего, кроме звезд за бортом, и, опустившись на пол, попыталась вспомнить, как следует работать диафрагмой. Глубоко вдохнув через нос, я задержала дыхание, а затем выдохнула через рот. В результате у меня лишь закружилась голова, и я попробовала еще раз. Покой не приходил. В мерцании звезд я не видела умиротворения – лишь собственную незначительность, ничтожные место и время, которые моя жизнь занимала в общем положении вещей, а также все то, что мне суждено было совершить в одно мгновение по космическим меркам.

Ладони, расслабленно лежащие на коленях, дрожали. Как может кто-то в одиночку добиться всего этого и не свихнуться в процессе?

Дверь позади меня открылась, и, еще даже не осознав, что делаю, я вскочила на ноги, нацепила маску безразличия и обернулась к незваному гостю. «Разумеется, это он», - подумала я, наблюдая, как Кайден от неожиданности приоткрыл рот. Он всегда находил меня в моменты слабости – хотел он того или нет, словно обладая даром чувствовать мое состояние.

- Прости, - извинился Кайден, останавливаясь; оглядев меня, он озабоченно нахмурился. – Я не хотел тебя побеспокоить. Я… э… не думал, что сюда приходит кто-то еще.

- Все нормально, - машинально ответила я, вдруг осознав, что куда сильнее боюсь своих беспорядочных мыслей, нежели перспективы оказаться наедине с Кайденом. – Я просто… смотрела. Ничего важного.

Медленно подойдя к окну со скрещенными на груди руками, он остановился рядом со мной и слабо улыбнулся.

- Вид поражает воображение, вынужден это признать. Эта палуба сильно изменилась после модернизации?

- Нет, осталась практически в прежнем виде. Наверное, они не хотели чинить то, что не было сломано. Время от времени я наведывалась сюда. В нашу команду входила азари-юстицар – она почти постоянно медитировала здесь.

Я понятия не имела, почему продолжала говорить, рассказывая ему все это, но не могла остановиться.

- Когда у меня выдавалась свободная минутка, я медитировала с ней, но сейчас… это гораздо сложнее.

- Сложнее найти время или привести мысли в порядок? – с осторожным любопытством спросил Кайден, внимательно глядя на меня, будто ожидая, что я солгу. Но не сейчас. Меня мутило от постоянной лжи.

Так что я пожала плечами и ответила:

- И то, и то. Юстицар обычно использовала… этот фокус со своей биотикой – укутывалась сиянием на подобии того, что можно увидеть на старых фотографиях атомов, где крошечные частицы движутся по внешней границе. Она говорила, это помогает ей концентрироваться на пустоте, а я просто находила это зрелище завораживающим. Я могла смотреть на этот ореол часами, не думая ни о чем. Это помогало.

- Имеешь в виду вот так?

Кайден совершил руками движение, словно замешивая тесто, и между его ладоней возникла сфера сингулярности великолепного сапфирового цвета. Центр чистой темной энергии, окруженный всполохами голубого огня, удерживаемый на месте безупречным контролем Кайдена. Я обнаружила, что завороженно гляжу в самое сердце созданного им эффекта, поражаясь его красоте и осознанию того, как столь могущественная сила оказалась заключена в такое крошечное пространство. Сфера Кайдена отличалась от того, что делала Самара, и полностью соответствовала ему: неторопливая, темная. Если бы манипуляции с темной энергией сопровождались звуком, то сияние Самары отзывалось бы перезвоном колокольчиков и свистом ветра, а Кайдена – низкой, богатой мелодией, рождаемой скольжением смычка по струнам. Глядя на отблески пламени на его покрытых шрамами и другими отметинами руках, я ощущала, как спокойствие наполняет мою душу.

Посмотрев вверх, я наткнулась на взгляд его бездонных, таких манящих карих глаз. Он глядел на меня, слегка улыбаясь, и его лицо было озарено биотическим огнем, а в зрачках плясали ярко-голубые всполохи.

- Да, - ответила я хрипло, не думая ни о чем и лишь ощущая, как быстро бьется в груди сердце. – Именно так.

Я вдруг вспомнила вчерашний день и то, как он смотрел на меня в ангаре – с этой же слабой улыбкой, точно так же, как прежде, до того, как все… пошло наперекосяк. Мне стало любопытно, догадался ли он, кем был Лука? Волнует ли это его?

В течение долгого, буквально осязаемого мгновения я позволила себе просто смотреть на него, наслаждаясь красотой его биотики, напоминавшей танец морских существ под поверхностью воды. Его добрые глаза призывали меня оставить борьбу, довериться ему, поведать обо всем, что творилось в моей голове, поверить, что он поймет меня, и даже если он не может сейчас поцеловать меня, по крайней мере в его силах помочь взглянуть на проблемы под иным углом, вдохнуть некое подобие здравого смысла.

На мгновение Кайден прервал зрительный контакт и посмотрел вниз, а я вдруг почувствовала, как что-то теплое окружило мои ладони. Проследив за его взглядом, я с удивлением обнаружила, что, сама того не заметив, подняла руки и поместила их между его, и теперь мы вместе держали созданную сферу энергии. Будто обжегшись, я резко отпрянула, и голубое сияние потухло. Глаза Кайдена наполнились болью, однако я не могла понять причину и лишь бранила себя за то, что снова позволила себе так расслабиться.

С тех самых пор, как стала агентом N7, я не вела себя так. Я понятия не имела, что со мной происходит и как это остановить.

Пару дней назад я изучала материалы ожидающей нас миссии и мне потребовалась помощь Джеймса. Предположив, что он, как обычно, находится в транспортном ангаре в импровизированном спортзале, собранном из неиспользуемого инвентаря, я отправилась вниз. Но, завернув за угол, я обнаружила, что вовсе не искомый мною лейтенант пыхтит от физических усилий, а более стройный мужчина с великолепно очерченными плечами, поднимал обеими руками по гантели, каждая из которых была почти неподъемной для меня. Практически все шрамы и пятнышки на его широкой спине были мне знакомы, и еще до того, как он обернулся, я поняла, что это Кайден. На какой-то безумный момент я позабыла обо всем на свете, превратилась в оголодавшую по сексу женщину, лицом к лицу столкнувшуюся с мужчиной, к которому испытывала влечение. Сейчас же он выглядел так, будто не понимал, почему я веду себя столь осторожно, почему не могу просто расслабиться. В конце концов, мы ведь договорились быть друзьями, верно?

- Что такое? – спросил он, нахмурившись, а я скрестила руки на груди и снова перевела взгляд на звезды.

- Ничего. – Я пожала плечами и тяжело сглотнула. – Просто, наверное, я не в настроении смотреть на столь яркие штуки и на мгновение забылась, вот и все.

- Может быть, тебе следует время от времени забываться? – поинтересовался он, тоже взглянув в окно. Щетина, покрывавшая его подбородок, отвлекала. – Краткий отдых не повлечет за собой крах всего и вся.

- Ты не знаешь этого наверняка, - возразила я тихо.