Глядя на этого человека, я думала, что, может быть, мне необязательно убивать его. Возможно, я просто снова убегу. Попрошу чьей-то помощи. Девочки моего возраста должны просить помощи. Возможно, где-то там меня ожидает новая жизнь, лучшая жизнь.
К черту эту работу.
Мужчина протянул руку и убрал с моего лица прядь волос, и этот жест должен был успокоить меня, однако я заметила его мерзкий взгляд, и моя кровь наполнилась адреналином.
Рефлекторно, с быстротой молнии я схватила его за запястье и что есть сил ударила в плечевой сустав. Заслышав характерный хруст, я нанесла удар головой ему в лицо, чтобы заглушить вскрик, и затем еще раз рукой, используя наручники как кастет. Мне не нужен пистолет, чтобы прикончить его. Я повалила его на пол, и, пытаясь дотянуться до оружия, он корчился от боли, а из сломанной трахеи доносились страшные хрипы.
Я заметила нож для открывания писем еще в тот момент, когда с моей головы сняли мешок. Крутанув его в руке, я вонзила лезвие в горло своему врагу. Прошло семнадцать секунд, прежде чем он перестал двигаться и пытаться вздохнуть. К этому времени его бойцы уже ломились в запертую мною дверь, а я загружала в его консоль программу, которая отключала систему безопасности и скачивала необходимую нам информацию. Мои ладони покрывала кровь, белую блузку - алые брызги, но это не волновало меня ни капли.
Я смотрела на то, что наделала, на человека, чью жизнь так легко отняла. Он не был первым, и, присоединив к оружию глушитель и спрятавшись в каморке у двери в тот момент, когда в богато обставленный офис ворвалась охрана, я осознала, что он не станет и последним. Меня хорошо учили, мои способности превосходят их, и они снова недооценивали меня. Никто не хотел стрелять в четырнадцатилетнюю девочку, но колебание стало последней ошибкой, совершенной каждым из них в жизни.
Я стояла в окружении убитых мною людей. Я киллер и чертовски хороший киллер. Калверн будет доволен. Теперь это – мое будущее. Вот, чем я буду заниматься.
Мне никогда не узнать, что такое спокойствие. Мне никогда не убежать от этой жизни.
***********
В такие моменты мне хотелось бежать, бежать, бежать.
Мне казалось, что я неплохо сохраняла лицо. Пусть я прекрасно отдавала себе отчет в том, что держусь из последних сил, но все же сумела убедить себя, что мне хватит сил закончить начатое. Мне хватит сил завершить миссию, собрать армию и отвоевать Землю – сделать то, что я должна сделать. Я великолепно притворялась, что так оно и есть. Уверенность в себе командира должна быть поддельной; в противном случае это означает, что ты слишком горд, чтобы замечать свои ошибки, а я отмечала каждый свой промах.
Однако в такие моменты я сомневалась, сумею ли продолжать эту игру. Сейчас я понятия не имела, что делаю – я просто блуждала в темноте, пытаясь побороть неподвластные мне силы, будто могла что-то изменить. Стоило мне вспомнить об этом, как все одержанные мною к данному времени победы вдруг начинали казаться бессмысленными.
В ушах снова звенело – едва слышный звук, зарождающийся где-то в основании черепа и отдававшийся в корнях волос. Я слишком мало сплю.
Кайден начал замечать. В последнее время он стал бросать на меня эти хмурые взгляды, означавшие, что он понимал, что я делала, но не мог придумать, как остановить меня. Значит, я стала хуже скрывать свое состояние, хуже притворяться, что точно знаю, что делаю, что все находится под моим полным контролем, и мои намерения тверды.
Явик стоял особняком. Существовала веская причина тому, что протеане создали галактическую империю. Он с легкостью прочитал мою историю, мысли и сомнения с помощью одного лишь прикосновения. Делая это, он попрал мое личное пространство и разрушил так долго создаваемую стену неуязвимости. Я ничего не смогла скрыть от него, и он безжалостно использовал полученную напрямую из моей головы информацию.
Потрясенная до глубины души, покрывшись потом и ловя ртом воздух, я стояла у входа в занятую им каюту. Мне казалось, что я смотрю на себя со стороны, что я нереальна. Я хотела убежать, улететь как можно дальше отсюда, однако, находясь в металлическом ящике, мчащемся сквозь бескрайнюю пустоту космоса навстречу следующей миссии, мало что могла предпринять по этому поводу. На этот раз мне не удастся сбежать от своей судьбы.
Не знаю, зачем вообще разговаривала с ним. Мне необходимо было мнение тех, кто уже встречался со Жнецами - возможно, это помогло бы нам избежать их ошибок, и я спросила Явика, как он оценивает наши шансы. Он посмотрел на меня своими бесконечно странными глазами с расширенными зрачками, и на состоящем из незнакомых граней лице застыло непонятное мне выражение. А затем, не произнося ни слова, он протянул руку и прижал длинный палец к центру моего лба.
Ощущения оказались схожими с теми, что я испытывала, встретившись с маяком, или когда Лиара объединяла наши разумы в поисках важной информации. Когда Явик коснулся меня на Иден Прайме, его интерес был более общим: язык, культура, те сведения, которые я выучила непреднамеренно. На «Нормандии» же он специально искал самые темные, глубоко запрятанные сведения о том, кто я и как стала такой. Я старалась балансировать на грани боли, старалась контролировать ошеломляющее стремление оградиться от него, потому что была уверена: мое сопротивление только усугубит ситуацию. Все заняло лишь несколько секунд, но для меня прошло гораздо больше времени; казалось, вся жизнь промелькнула перед глазами.
И я не увидела ничего хорошего. Оглядываясь назад, я чувствовала стыд за то, что меня мало волновала та девочка, которой я когда-то была. За то, как снова и снова причиняла ей боль и подвергала ужасным испытаниям только потому, что тогда считала себя способной справиться с ними. С тех пор я выросла и превратилась в могущественную, умелую женщину, но сейчас с каждым днем я все отчетливее видела пределы своих возможностей.
«У этого цикла все еще есть шанс, - загадочно сказал Явик, - но только потому что вы стоите во главе его».
Я спросила, какого черта это значит, и он скорчил раздраженную гримасу, как делал всякий раз, когда перед ним вставала проблема объяснения сложной проблемы примитивным существам этой галактики.
«Хотите вы того или нет, коммандер, но вы уникальны. Вас отличает нечто, чему я не могу дать определение с помощью этого языка. Вы… вы олицетворение своих людей, символ, идея. И вместе с тем, вы живая. Отчасти вы и сами знаете это, осознаете, что всегда стояли особняком, но не верите в это до конца. Вы идеальное мыслящее существо этого цикла, воплощение человеческого духа. Ваша история полна легенд о подобных людях. Например, древние герои, а вы просто еще один – невероятная женщина, рожденная в мире, отчаянно в вас нуждающемся».
Пораженная, сбитая с толку, я неуверенно возразила, что герои должны быть хорошими, в то время как я совершала ужасные поступки. Я убила сотни тысяч: некоторых потому что должна была, но некоторых просто так. Герои же представлялись мне кем-то вроде Кайдена – людьми, говорящими только то, во что они верили, и следовавшими своим же словам, вместо того, чтобы делать вид, как поступала я. Если судный день придет, и меня поставят перед божественными весами, зло, причиненное мною, в десять раз перевесит добро. За всем хорошим, что я когда-либо совершала, крылись мои сугубо эгоистичные мотивы. Что же касается плохого… по большей части, я делала это только потому, что могла.
Как обычно, Явик заявил, что я упустила главную идею его высказывания.
«Не это делает вас такой, какая вы есть. Вы являетесь олицетворением человеческого духа, потому что в вас заключены величайшие качества вашего народа: выносливость, целеустремленность, страсть к победе даже перед лицом тяжелейших испытаний. Я заглянул в ваше прошлое, увидел худшие стороны человеческой натуры, присущие, впрочем, и представителям иных рас, и то, как вы побороли их. Эта борьба только закалила вас. Вы преуспели там, где других ожидал бы неминуемый крах, и помогла вам в этом не удача, а решимость и вера в себя. Вы знаете, что я прав. Когда вы коснулись маяка на Иден Прайме, то увидели уничтожение целой расы. В тот день ваша судьба изменилась – вот почему именно вы должны выиграть эту войну. Только вы понимаете, что произойдет, если потерпите поражение. Ваши поступки сделали вас живым символом не только человечества, но и всего этого цикла. Вы – единственная его надежда на продолжение существования. Никогда не забывайте об этом».
