Эта мысль казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой.

Я вдруг ощутит слабость в ногах и облокотился на рабочую поверхность. Вега встал рядом, и вместе мы принялись наблюдать за Шепард, с чрезмерным усердием колдующей над своим оружием.

- Сейчас не время ходить вокруг да около, майор, - тихо и очень серьезно сказал Джеймс. – Если считаешь, что можешь наладить то, что пошло не так – и не говори мне, что там нечего налаживать – то просто сделай это.

- Почему ты рассказываешь мне все это? – недоверчиво качая головой, спросил я. – Ты едва знаешь меня.

- Точно, - согласился он, склонив голову набок, - но ты кажешься мне хорошим парнем, а Лола оказала мне массу услуг, так что я решил отплатить ей тем же. Она заслуживает перерыва. Дай ей что-нибудь, не имеющее ничего общего с этой чертовой войной.

Я продолжал наблюдать за тем, как Джена работала, наслаждаясь приятной мыслью, окутывающей меня подобно теплому одеялу: я начал влюбляться в нее с первой встречи, и время, расстояние, грубые слова и горькие воспоминания не изменили моих чувств. Она до сих пор заполняла место в моем сердце, до сих пор оставалась тем, что я больше всего желал. Черт возьми, только это не изменилось за те годы, что мы провели врозь. Я больше не мог этого отрицать, не мог просто сказать себе, что всего лишь скучал по ней. Нет. Это реально, и она находилась прямо передо мной.

Я любил ее – всегда любил ее, но я допустил ошибку, и в результате она оттолкнула меня. Казалось, своим холодным отношением она говорила мне, что у меня был шанс, но я упустил его. И я вел себя терпеливо, я ждал, пока она оттает, но Джеймс прав – Джена не сумеет справиться с этой проблемой сама, и если я хочу получить ее назад, мне придется все сделать самому.

Я подумал о Ране – о девушке, которая оттолкнула меня, и я позволил ей это, потому что сам пребывал в ужасе от того, на что оказался способен. Я упивался своим горем, будто герой мелодрамы, я заверил себя, что так должно было случиться. Я отпустил ее много лет назад. Я попытался отпустить и Джену, но… не смог. Ни тогда, ни сейчас – никогда. Я смотрел на нее, в то время как Джеймс шел к лифту, очевидно, сочтя свою работу выполненной, и не чувствовал себя виноватым за то, что до сих пор хочу получить ее назад.

Джена вдруг подняла глаза, неожиданно для самой себя обнаружив на себе мой взгляд, и я неосознанно улыбнулся ей. И на этот раз она не стала хмуриться или притворяться, что не видит меня; вместо этого уголки ее губ поползли вверх, образуя слабую, удивленную улыбку, свет от которой отразился в ее глазах. Очень и очень давно я не видел зрелища прекрасней этого. Момент спокойствия.

Момент, который разрушил Кортез, коснувшийся ее плеча с тем, чтобы что-то показать на экране планшета. И все же я продолжал смотреть на нее, наслаждаясь видом и говоря себе, что сейчас не время ходить вокруг да около. Не время притворяться, что между нами все кончено, когда наш мир рушится. Я устал от ожидания, устал держать в тайне, что любил ее все эти годы.

Если мне суждено погибнуть на этой войне – если нам обоим суждено – я хочу по крайней мере знать наверняка.

Глава XXV. Осколки. Шепард не справляется с тяжестью своей ноши, и Кайден находит ее в момент слабости.

========== Обломки ==========

Шепард

Я едва пережила первое задание, на которое он меня отправил. И дело не в том, что я боялась провала – я знала, что справлюсь – мне приходилось убивать прежде, и это никогда не составляло труда. Проблема заключалась в том, что я осознавала: сделай я это, и пути назад не будет.

Моя жизнь никогда не была нормальной. Ночью, когда все дети уже спали, я часто лежала, прислушиваясь к звукам ссор: резким крикам матери и ответным воплям ее очередного дружка. Порой я слышала, как что-то бьется.

Мужчины никогда не задерживались. Мать была привлекательной, но вместе с тем параноидальной истеричкой, лгущей без зазрения совести. Немногие способны это вынести. Никогда нельзя доверять наркоману. В конце концов именно я заботилась о ней, даря всю свою любовь, и не получая в ответ ничего. Таким образом я научилась хорошо лгать учителям, докторам, полиции и всем, кто совал нос не в свое дело.

Позже, уже решив, что с меня хватит, я продолжала лгать, облегчая себе жизнь.

Конечно же, у меня есть дом – я именно туда и направляюсь.

Нет, все в порядке, мне не нужна ваша помощь.

Нет, я не видела, кто взял ваш бумажник.

Нет, я за всю свою жизнь не держала в руке пистолет.

Сегодняшнее задание тоже основано на лжи, над которой мы работали уже давно. Обман заключался в том, что я играла некую Лили Калверн – четырнадцатилетнюю дочь человека, являвшегося без пяти минут главарем банды, контролирующей северную часть этого грязного мегаполиса. Я притворялась безобидной, не подозревающей, что являюсь легкой добычей, что группировка из южной части города планирует похитить меня с тем, чтобы допросить и использовать в качестве рычага давления на человека, которого они считали моим отцом. У нас ушло несколько месяцев, чтобы убедить их в том, что мы гораздо слабее, чем были на самом деле. Сегодня наступал момент истины – я должна доказать, что и вправду представляю собой ценный актив и отвечаю ожиданиям «Красных».

Следуя по краткому пути до места, ставшего моим домом три года назад, я делала вид, что не замечаю идущих за мной людей. Когда меня схватили, я осознала, что они куда сильнее, чем я ожидала, так что мне не пришлось изображать испуг. Однако все это являлось частью плана, и я выполняла свою роль великолепно. Они недооценили меня – все совершают эту ошибку – и вскоре я осталась наедине с человеком, которого должна была убить – человеком, ожидающим, пока я перестану плакать, чтобы начать задавать вопросы и делать вид, что не причинит мне вреда, если я буду отвечать. Мне не составляло труда изображать рыдания, а кроме того, эти звуки скрывали мои попытки избавиться от наручников, которыми были скованы за спиной мои руки.

Вдруг я заметила свое отражение в зеркале позади мужчины, а затем – в его глазах. Я увидела маленькую невинную девочку, как раз в его вкусе, и в этот момент мне в голову пришла неожиданная мысль.

Я так привыкла ко лжи, что почти не вспоминала о правде. Мне было четырнадцать лет, но я уже убивала прежде и сейчас планировала новое убийство. Этот человек не ждал ничего подобного, потому что мои сильные мышцы и достаточно развитые груди были скрыты под школьной формой, а моя подруга Мира сделала мне два хвостика, и никому и в голову не пришло, что ребенок может обладать физическими и психологическими качествами, необходимыми для того, чтобы убивать так, как я.

Но почему я такая? Почему мне кажется естественным то, что другие считают отвратительным и чудовищно неестественным? Другие девочки моего возраста заняты мыслями о мальчиках, изучением своих тел и планами на будущее, но кем в будущем буду я, уже давно решено. Мне не нравилась такая перспектива, хотя я знала, что стану сильной, а сила означает безопасность.

Если я убью этого мужчину, то тем самым решу свою судьбу. Я превращусь в наемного убийцу, ребенка-солдата, безжалостное оружие. Был ли у меня когда-либо выбор, или же я стала жертвой неудачного стечения обстоятельств? Мой охранник решил, что я утихомирилась, потому что мое лицо больше ничего не выражало. Он обратился ко мне успокаивающим тоном, что-то говорил, но я не слышала, потому что, смотря на него невидящим взором, пыталась понять, зачем мне его убивать? Есть ли у меня выбор? Настоящий выбор, или же меня просто несет по течению?

Я так давно лгала, просто чтобы выжить, и в тот момент старалась осознать, что же есть истина. Что бы я сделала, если бы могла выбрать любой другой путь? Вряд ли я оказалась бы здесь. Имей я возможность, я выбрала бы неизвестное мне спокойствие, даже несмотря на то, что преуспеваю в разрушении. Имей я возможность, я бы бросила все это. Но никто никогда не спрашивал меня, а я ни разу не пыталась.