Казалось, Джена не слушала меня. Пока я говорил, она с тревогой оглянулась на дверь, а затем осмотрела укрепленное стекло.

- Что такое? – осторожно спросил я.

- У тебя хотя бы есть пистолет? – будто мимоходом ответила она вопросом на вопрос, все еще выглядя обеспокоенной.

- Я… нет, Шепард. Я в больнице, зачем мне…

- Затем! Послушай, знаю, звучит глупо, но у меня нехорошее предчувствие. Касательной всей Цитадели. Одного единственного Жнеца хватило, чтобы провести полномасштабную атаку на станцию, и им известно, что, потеряв ее, мы останемся без объединенного правительства. Я не думаю, что здесь так уж безопасно, как все говорят. – Джена взглянула на меня неуверенно, словно сама считала, что раздувает из мухи слона, а затем вдруг вытащила из набедренной кобуры пистолет и протянула его мне. – Просто возьми. Пожалуйста.

Я знал, что, когда Шепард не имела оружия в пределах досягаемости, она чувствовала себя уязвимой, беззащитной. Я не придерживался тех же взглядов, однако если это поможет ей спокойнее спать по ночам, я сделаю так, как она просит. Я взял у нее пистолет, при этом слегка задел ее пальцы своими, отчего она едва заметно вздрогнула. Что-то снова больно кольнуло в сердце. Я понятия не имел, что творилось у нее в голове, но она до сих пор старалась не смотреть мне в глаза. Ее действия противоречили всему, что я видел, и это сбивало меня с толку.

- Держи ухо востро, - попросила Джена, закусив на мгновение губу. – Будь осторожен.

- Я в больнице, - снова повторил я с недоверием, - посреди густонаселенного района отлично защищаемой станции, в то время как ты сражаешься на передовой в самой жестокой в истории войне, и ты говоришь мне быть осторожней?

- Да, - ответила она, наконец посмотрев на меня, взглядом призывая не спорить, а просто делать, как велено. – Именно это я и говорю.

Я был ей небезразличен. Она по крайней мере немного заботилась обо мне, может быть, даже не до конца осознавая это. Если бы она позволила, я провел бы большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, сжал бы ее руку, чтобы показать, как рад ее присутствию, рад тому, что вижу ее живой и здоровой, и как тревожит меня неумолимо приближающаяся минута расставания.

Меня сводила с ума невозможность уйти вместе с ней. Только из-за этого я хотел стать Спектром, хотя и не признался ей в этом. Я хотел сражаться рядом с ней, а не позади нее. Если она собирается броситься в ад, остановить нашествие, о котором когда-то мы узнали вместе, то я желал разделить ее судьбу. Многое изменилось, это правда. Возможно, нам никогда не удастся вернуть утерянное – что было, то прошло. Но может быть, мы сумеем построить что-то новое на пепелище.

Сообщения о гибели десятков миллионов помогают по-новому взглянуть на многие вещи.

- Ты можешь пообещать мне то же самое? – спросил я, уже зная ее ответ.

- Разумеется, нет, - неожиданно легкомысленно отозвалась она. – Я борюсь со Жнецами, а не с простудой.

Джена слегка улыбнулась, и я понял, что хоть отчасти она была рада моему вопросу.

- Очко в твою пользу, - хмыкнул я и перевел взгляд на пистолет, весь вид которого буквально кричал об имени прежнего владельца. Вес оружия был мне незнаком, а то, как его форма и баланс оказались подогнаны под нужды Шепард, свидетельствовал о его уникальности. Джена любила свои пушки, и, говоря «любила», я подразумевал именно это – каждое принадлежащее ей оружие являло собой результат тщательной подгонки и калибровки, призванной сделать его столь же совершенным в атаке, как и его хозяйка. Конечно, она вполне могла смастерить для себя другой пистолет, но этот жест, пусть и сделанный под влиянием момента, говорил о доверии и заботе вместо слов, которые она не в состоянии была произнести.

Я обхватил непривычно тонкую рукоятку своими большими, по сравнению с ее, пальцами.

- Боюсь, все эти навороты просто приведут к перелому запястья, если я попытаюсь из него выстрелить, но буду держать его при себе.

Джена усмехнулась.

- Погоди, пока увидишь лезвие, которое Вега приварил на мой дробовик.

Мгновенно ее глаза загорелись, и Шепард взглянула на меня так, как всякий раз прежде, когда мы обсуждали оружие или тактику. На секунду мне показалось, что мы находимся на борту первой «Нормандии», я все еще лейтенант, влюбленный в своего командира, а не майор, которому не стоило думать о том, что азартная улыбка на ее губах – самое прекрасное зрелище, виденное мною в последние недели.

- Не знаю, откуда он взялся на борту, но этот парень, ответственный за снабжение, просто волшебник. Лезвие сделано из суперпрочного сплава, устойчивого к раздроблению, и, что не может не радовать, как агент N я получила новенький Клеймор.

Я припомнил, с каким жадным выражением она когда-то глядела на первый врученный ей дробовик этой модели, который официально все еще находился на стадии разработки. Решив не выходить из ее «комфортной зоны», я поинтересовался содержимым ее оружейного шкафчика, лезвием, появляющимся из инструметрона, и впервые с момента гибели первой «Нормандии» нам удалось поговорить без взаимных горьких упреков.

Было так здорово снова увидеть эту часть Джены, пусть даже ненадолго. Время, проведенное нами в моей палате, вновь разожгло искорку надежды на то, что женщина, которую я любил, все еще существует, что она просто погребена под тяжким бременем войны, которое уже погасило горящий взгляд этих янтарных глаз. И теперь, зная, что день за днем здоровье возвращается ко мне, я позволил себе мечтать о том, что когда-нибудь снова смогу сражаться рядом с Шепард.

Глядя на широкую улыбку на ее лице, вслушиваясь в ее голос, я чувствовал нечто близкое к умиротворению. Я смотрел на нее, прекрасно отдавая себе отчет в том, что отчасти до сих пор считаю ее своим безупречным, прекрасным ангелом мщения, женщиной, полной огня и жизни и столь талантливой и умелой, что никто и близко не мог сравниться с ней. Я знал, что мне следует оставить эти мысли, но, пожертвовав уже так многим, я не желал отказываться от нее.

- Все в порядке? – неожиданно спросил я, и Джена подняла на меня неуверенный взгляд. – Я имею в виду… у нас с тобой.

Разговор, очевидно, принял неприятный для нее оборот, и ее улыбка померкла. Однако предыдущие несколько минут беззаботной болтовни изменили что-то в лучшую сторону, и, облизнув губы, она задумалась над ответом.

Когда же Джена заговорила, ее голос звучал хрипловато, и у меня не возникло сомнений в ее искренности.

- Я понимаю, что мы… мы не всегда сходимся во взглядах. Нами движут разные мотивы, и мы можем орать друг на друга днями напролет, но… мне не хватает поддержки хороших людей. И мне нравится думать, что ты на моей стороне хотя бы в самые трудные моменты.

- Я всегда был на твоей стороне, Шепард, - произнес я, - пусть даже чертовки плохо показывал это.

«А когда ты на меня так смотришь, я уверен, что все еще люблю тебя. Однако я не знаю твоих чувств, потому что ты больше не подпускаешь меня к себе. Причиной твоей честности сейчас является стресс, а это не то, чего я хочу».

Джена натянуто улыбнулась, словно ей вдруг стало неуютно. Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но затем, очевидно, передумала и, обернувшись к транслирующему новости экрану на стене, посмотрела на время в уголке.

- Просто… - она запнулась и снова взглянула на меня. – Поправляйся, будь осторожен и сообщи мне, когда выберешься отсюда. Думаю, подобная весть поднимет всем настроение. – То, как легко Шепард заменила слово «мне» на «всем», не одурачило меня. – И… поздравляю с предложением стать Спектром. Это твое место, на самом деле.

- Спасибо, - я растерянно нахмурился, когда она поднялась со стула. – Это много значит для меня.

- Мне нужно идти, - пояснила она свои действия, кивнув в сторону двери. – Работа спасителя галактики не ждет, ты и сам это знаешь.

- Рад был видеть тебя, Джена, - произнес я, глядя, как она направляется к выходу – я не собирался так ее называть, но в мои планы вмешалось разочарование из-за того, что она уходит.