Шепард замерла, а затем обернулась на мгновение.
- Взаимно, - мягко призналась она.
Спустя секунду дверь за ней закрылась.
Она ушла, а я остался здесь, остался следить за ходом войны по выпускам новостей, лежа в этой гребаной больничной койке. Мне продолжали твердить, что если я успокоюсь и расслаблюсь, то это ускорит процесс восстановления, но лишь просыпаясь с Дженой Шепард, я был способен на это – тогда все, чего мне хотелось – просто находиться рядом с ней до конца дня, когда мы смогли бы снова заснуть в объятиях друг друга. Глядя на то место, где она только что стояла, я не чувствовал себя кандидатом в Спектры или майором, что-то должным Альянсу. Я был простым мужчиной, и я отчаянно хотел вернуть ее.
************
Шепард
Я вышла из его палаты с колотящимся в груди сердцем. Все шло так хорошо; я сумела взять себя в руки после недавней вспышки и действовать, как нормальный человек. А затем, когда я уже уходила, он произнес мое имя точно так же, как делал это почти три года назад, и все созданные мною баррикады рухнули в одно мгновение. Сделал ли он это намеренно? Его голос прозвучал очень интимно; он будто говорил мне, что понимает меня и те странные отношения, что между нами существовали. Но действительно ли он вкладывал этот глубокий смысл в одно-единственное слово, или же я подобно маленькой девочке мечтала о том, чего не могла получить, о том, что, возможно, даже не существовало?
- Прошу прощения, коммандер? – внезапно прозвучавший голос вырвал меня из раздумий, и, подняв голову, я увидела доктора, находившуюся в палате Кайдена, когда я зашла к нему. Это была молодая симпатичная женщина с сияющими светлыми волосами, собранными в узел, и гладкой кожей, никогда не знавшей суровых испытаний боем. Я мгновенно возненавидела ее. То, с какой фамильярностью она прикасалась к его шее, невероятно раздражало, но я попыталась заверить себя, что подобные мысли смехотворны – в конце концов, она была врачом, и это ее работа. Но в ее голубых глазах сейчас светилось что-то отличное от банальной тревоги за пациента.
- Что такое? – резко спросила я, давая понять, что меня ждут неотложные дела.
- Я просто хотела сказать, что Кайден пока не готов к службе. Многочисленные трещины плечевых костей все еще срастаются, а имплантат поврежден.
- Мне об этом известно, - не веря своим ушам, перебила я ее. – Я просто навещала его, а вовсе не намеревалась сейчас же тащить на корабль.
Пригладив прядь волос, женщина натянуто улыбнулась.
- Может быть, и так, но вы собираетесь это сделать, не правда ли?
Ее слова прозвучали обвиняюще, и, приготовившись защищаться, я скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
- Если это то, чего он хочет, то так тому и быть, - произнесла я, пожав плечами и размышляя, хватит ли ему честности дойти со мной до конца, или же он сыт по горло. – Он определенно стал бы отличным дополнением команды «Нормандии», однако пока он не поправится, это лишь пустые разговоры.
Ее идеально оформленные брови печально сошлись у переносицы.
- Он хороший человек, коммандер. Я много работала с ним в последние годы и… - она запнулась и поджала губы, будто что-то обдумывая. – Как его врач, я хотела бы выразить озабоченность тем фактом, что всякий раз служа под вашим командованием, он оказывается на больничной койке.
При этих словах глубоко в моей груди вспыхнул гнев, однако его довольно быстро сменил стыд – ведь по большому счету эта женщина была права.
- Я не знаю, является ли тому причиной природа ваших миссий – конечно, работа со Спектром гораздо опаснее – или же его безумное желание произвести на вас впечатление, но… Не думаю, что ему стоит снова служить с вами, особенно принимая во внимание его последние травмы.
Ее сочувствующий взгляд, светящиеся в нем печаль и жалость, безрадостная улыбка, которые мне доводилось видеть и прежде, свидетельствовали о том, что она понятия не имела о том, какую жизнь я веду. Ах, она не хочет, чтобы Кайден служил со мной? Да ни за что на свете я не поверю, что дело лишь в его здоровье – раздражение, с которым она посмотрела на меня, когда Кайден попросил ее выйти, говорило о том же. Но даже если бы в этом она не ошибалась, у нее не было никакого права говорить все это, тогда как восемнадцатилетних юнцов, только-только прошедших обучение, использовали как пушечное мясо по всей галактике.
- Как его врач? – бросила я в ответ, сердито хмурясь. – Ты что, шутишь что ли? Может быть, вместо того, чтобы приударять за своими пациентами, тебе, твою мать, следовало бы больше внимания уделять тому, чтобы лечить их, позволяя таким солдатам, как Кайден, скорее вернуться туда, где они действительно нужны?
Она дернулась, заслышав ругательство, и уже собиралась ответить, но я не дала ей такого шанса.
- Очевидно, тебе не приходилось бывать на передовой, тогда как я сражаюсь там ежедневно. И поверь мне, в данный момент я – практически все, что стоит между Жнецами и гибелью каждого разумного представителя жизни в этой галактике, включая и тебя. Ты можешь считать, что тебе известно, что лучше для Кайдена, но он остается майором Альянса, вполне способным думать за себя. И если бы ты по-настоящему понимала его, то знала бы, что никогда он не согласится сидеть в безопасности, позволяя другим выполнять его долг за него. Нет, он хочет находиться на передовой, сражаться рядом со мной… - «Потому что он мой, ты, глупая маленькая сучка, и если я когда-нибудь поймаю тебя на заигрывании с ним, клянусь богом, ты узнаешь, как выглядит бездушный взгляд Сборщика, готовящегося убивать…» - делая то, что у него получается лучше всего. Так что слушай меня и слушай внимательно, - с этим я наклонилась к ней, отметив, как расширились ее глаза от страха, когда она разглядела шрамы на моем лице вблизи. – Вылечи его, поставь на ноги и каждый день благодари фортуну за то, что находишься на Цитадели в безопасности, потому что в мире есть другие люди – храбрые люди – сражающиеся за тебя. Поняла?
Женщина нервно кивнула, и, стоило мне дернуть в сторону головой, будто отпуская ее, как она поспешно удалилась, вероятно, направляясь назад к Кайдену, чтобы пожаловаться на те ужасные вещи, что я ей наговорила.
Не стоило вымещать на ней свое раздражение, но ее слова просто вывели меня из себя. Я ненавидела прилетать на Цитадель и видеть всех этих людей, ведущих себя так, словно никакой войны и не было, словно в этот самый момент каждая армия в галактике не сражалась за существование их рас. Казалось, они были уверены, что если игнорировать войну достаточно долго, то солдаты выиграют ее, как обычно. Ведь все знали, что Цитадель – самое безопасное место на свете, все знали, что она неуязвима.
Как коротка людская память.
Я вышла из больницы, уже зная, куда направлюсь дальше. Конечно, мне стоило бы успокоиться, чтобы вновь быть способной вести себя, как вменяемый человек, однако кровь в моих венах до сих пор кипела, и я вдруг поняла, что не желаю успокаиваться. Именно так я справлялась со стрессом долгие годы. И пусть это был не самый здоровый способ совладать с эмоциями или даже взаимодействовать с другими людьми, однако сейчас, когда Жнецы атаковали все известные мне планеты, единственное, что на самом деле оставалось для меня важным – это то, что я все еще стояла на ногах. Кроме того, угрозами мне всегда удавалось добиться своего – они неплохо мотивировали людей, умные из которых понимали, что я делаю это не со злости и не вопреки, а лишь потому, что безмерно устала от всеобщей некомпетентности.
В последнее время причиной являлось то, что я пыталась спасти галактику от уничтожения в окружении полнейших идиотов, надеющихся нагреть на вторжении руки, и это неимоверно бесило меня.
Пребывая именно в таком состоянии, я оказалась в офисе Удины и спросила его, почему он выбрал этот момент, чтобы сделать Кайдена Спектром. Этот вопрос занимал меня с той секунды, как я узнала новость, и неожиданно взгляд, которым одарил меня советник в дверях больничной палаты, обрел смысл. В его глазах сверкало возмущение, а на губах играла пренебрежительная ухмылка. Может ли выйти так, что он выбрал Кайдена только потому, что я оказалась недостаточно хороша в роли верной овчарки? Будучи могущественным биотиком, Кайден, без сомнений, подходил на роль Спектра, но, в отличие от меня, он был чрезмерно лояльным и принимал ответственность очень, очень серьезно. Человеком, владеющим подобными качествами, до смешного легко манипулировать. Ко всему прочему, он не боялся противостоять мне.
