И это… черт, это было отвратительно.

- Почти на месте, - внезапно произнес Кайден, и я, резко повернувшись к нему, заглянула в темные, теплые глаза под густыми, тревожно нахмуренными бровями. Интересно, как долго он смотрел на меня? – Как думаешь, мы встретим сопротивление?

Я знала, что ответ на этот вопрос его не сильно интересовал – на самом деле он просто пытался отвлечь меня от сводящих с ума мыслей о том, чего я не в силах была изменить. Его намерения были невероятно прозрачными, но в тот момент меня это не сильно заботило. Я и вправду нуждалась в отвлечении, и Кайден предлагал мне сосредоточиться на предстоящей высадке – сфокусироваться на том, что я могла изменить, а не на том, что мне следовало бы делать. То же самое я сказала ему несколько лет назад. Тогда я бы решала эти проблемы по-своему, даже не вспоминая о людях на Земле. Самая большая ошибка моей жизни заключалась в том, что я позволила себе начать волноваться за других.

- Не знаю, - ответила я устало. – Не должны. Жнецы еще не напали на Марс, но это случится довольно скоро. Чем быстрее мы управимся, тем больше у нас шансов разминуться с ними. Внизу нас будут ждать лишь бойцы Альянса и ученые. Нашей целью является информация, содержащаяся в Архивах, но если останется время, то мы постараемся эвакуировать как можно больше людей.

- Если ты не ожидаешь сопротивления, зачем столько оружия? – спросил Кайден, взглядом указав на пистолет в моей руке, еще один на бедре и дробовик за спиной.

- Я почти шесть месяцев не держала в руках оружия, майор, - заявила я, в волнении плотнее обхватив рукоятку, будто стараясь убедиться в том, что пистолет действительно находился в моей руке. – А после сегодняшнего дня я вообще больше никогда с ним не расстанусь.

Не многие поняли бы меня, но Кайден знал, что без оружия я чувствую себя обнаженной. Если он хоть что-то помнил обо мне, то мог себе представить, как тяжело мне было провести столько времени взаперти, не имея под рукой пистолета.

- Вполне справедливо, - просто произнес он.

По крайней мере Жнецы оказались позабыты. Вместо этого мои мысли занимал сидящий рядом мужчина, и когда мы приземлились на Марсе, все, о чем я только могла думать, был его голос, доносящийся до меня из динамиков шлема, и воспоминания, связанные с ним. Может быть, еще не все потеряно? Может быть, у меня получится сражаться рядом с ним так же, как я делала это три года назад? Может, мы еще сумеем все исправить?

А вскоре мы увидели агентов «Цербера», и в том, как Кайден произнес это слово, я уловила горечь и возмущение. Когда он спросил, известно ли мне, почему они здесь, я практически слышала вопросы, рождающиеся в его голове. Я знала, что он спрашивает себя, не поэтому ли я взяла столько оружия на простую операцию, не обладаю ли я большей информацией, чем говорю? Мне не составило труда почувствовать тот момент, когда преданный Альянсу солдат в нем усомнился в том, не слишком ли быстро он поверил мне?

- Как ты можешь не знать, почему они здесь? – требовал Кайден от меня ответа, пока мы осматривали тела только что уничтоженных нами оперативников. Я не видела его лица, но голос, непривычно грубый из-за несовершенной линии связи, разозлил меня.

- А что, меня выдал наушник, соединяющий меня с Призраком напрямую? – с сарказмом ответила я, направляясь к укрытию. – Что ты имеешь в виду?

Простое предположение привело меня в ярость. Я считала, что мы уже решили этот вопрос, и он окончательно убедился, что я никогда не была на стороне «Цербера» и действовала из правильных побуждений.

- Нет, я не думаю, что ты все еще работаешь с ними, - произнес Кайден напряженно, одновременно уничтожая последнего церберовского агента биотическим зарядом. – Просто допустил, что ты можешь что-то знать об их планах, так как довольно много времени провела с ними.

- Что ж, черт возьми, - прорычала я, стреляя в обнаружившихся за стоявшим впереди броневиком оперативников. – Наверное, мне следовало внимательнее читать лежащий на моем столе файл под названием «Великий план «Цербера», но я была слишком занята спасением гребаной галактики! – С этими словами я выскочила из укрытия, продолжая стрелять и буквально наслаждаясь отдачей после такого долгого перерыва. Мой пистолет был великолепен – мощный, но точный – при достаточной меткости им можно разворотить человеку шею, а я все еще оставалась великолепным стрелком.

- Это не то, что я имел в виду! – горячо возразил Кайден; его броня полыхнула синим, и он поймал четырех церберовцев в сингулярное поле. Да, он стал гораздо сильнее с тех пор, как мы сражались вместе в последний раз. И гораздо увереннее в себе. Сейчас он точно знал, на что способен, и, не ожидая меня, выбирал цель, а затем разрывал ее в клочья. Теперь он ни от кого не ждал наставлений - более того, и сам мог велеть что-то сделать мне. Я пока не решила, нравится ли мне это.

- Может быть, вы поговорите об этом как-нибудь в другой раз, когда в нас не будут стрелять? – вклинился в наш разговор недоверчивый голос Джеймса – похоже, его донельзя удивило то, что мы занимаемся выяснением отношений прямо на поле боя.

Рев надвигающегося шторма начал заглушать грохот выстрелов. Не произнеся более ни слова, я принялась делом доказывать свою правоту, уничтожая врага с такой легкостью, словно не провела последние шесть месяцев, сидя на одном месте. Мышечная память – крайне полезная вещь.

У меня появилась новая игрушка – клинок, встроенный в инструметрон, который при необходимости возникал за долю секунды, с легкостью прорезая любую броню, и я с радостью пустила его в дело, наслаждаясь ощущением, с которым нож проникал в плоть. Не только Кайден научился чем-то новому.

Когда мы наконец пробились в здание комплекса, и воздух наполнил кабину лифта, я резким движением сняла шлем и глубоко вдохнула. Давно мне не приходилось носить шлемы с таким узким визором, и я почти забыла, насколько они неудобны и как непривычно было видеть экран, разделяющий меня и мою цель.

Когда я повернулась к Кайдену, он как раз снимал свой шлем. Неприветливо посмотрев на него, я понадеялась развеять те сомнения, которые у него еще оставались, но он спокойно выдержал мой взгляд, давая понять, что не собирается отступать.

- Ну же, - бросила я, чувствуя, как жар поднимается к лицу; кожу все еще пощипывало от мчавшегося по венам адреналина, - скажи это.

- Сказать что?

- То, что у тебя на уме, - пояснила я. – Назови причину, по которой ты продолжаешь подозревать меня.

Кайден вздохнул, будто поразившись тому, что я посчитала нужным задать этот вопрос.

- Ты работала на «Цербер», Шепард, они вернули тебя к жизни, и ты ожидаешь, что я просто проигнорирую эти факты? Как я могу не замечать, что их агенты находятся именно там, где и ты, при этом они охотятся за тем же, за чем и Альянс, да еще и в то же самое время?

Раздраженно закатив глаза, я отвернулась к пульту управления.

- Не смей! - рявкнул он. – Это не имеет никакого отношения к нам. Я - майор Альянса, а потому обязан спросить.

О, это имеет самое непосредственное отношение к нам. И пусть его голос оставался спокойным, Кайден никогда не умел как следует контролировать выражение лица, и сейчас я читала его будто открытую книгу.

- В таком случае, как коммандер Альянса, - процедила я, - а также агент N7 и Спектр Совета, я надеюсь на понимание, когда говорю – в очередной раз – что не знаю, почему они здесь, что им нужно, как они это получили, перед кем отчитываются, каково кодовое название операции. Черт, я даже не знаю, что это за ячейка. Я ничего не пропустила?

Ты сам говорил им, что мне незачем лгать. Ты вел себя так, будто верил мне, но, очевидно, недостаточно. Ты поручился за меня, когда все остальные называли меня лгуньей, но сейчас, когда ты так нужен мне, ты снова отворачиваешься.

- Она говорит правду, майор, - неожиданно произнес Джеймс, и Кайден резко повернулся к нему, словно успел позабыть о его существовании. – В течение шести месяцев Шепард находилась под наблюдением, причем абсолютно добровольно.