В ответ на полный сомнения взгляд Кайдена, Вега пожал плечами и добавил:

- Слушайте, я знаю, что «Цербер» выступает против Альянса, а Шепард сейчас работает с нами, хотя, честно признаться, у нее нет объективных причин для этого. Ее имя уже дважды смешали с грязью, но она все равно сражается на нашей стороне. Мне не нужны другие доказательства.

Посмотрев на Кайдена, я указала пальцем на Джеймса и произнесла:

- Видишь? Я знаю его всего два месяца, мы почти не разговаривали, но он верит мне вместо того, чтобы называть террористкой! А ты, ты из всех… - я резко замолчала прежде, чем признать, что обсуждаемый вопрос был личным и для меня. Сглотнув, я нацепила на лицо гневную маску и с горящими решимостью глазами продолжила: - Просто поверь мне. Пожалуйста. Потому что я больше не собираюсь оправдываться перед тобой.

Кайден открыл рот, собираясь ответить, но вместо этого просто вздохнул и посмотрел так, будто надеялся одним взглядом понять меня, проникнуть в мою голову и постичь движущие мною мотивы только для того, чтобы убедиться. Я прекрасно понимала его сомнения – я бы тоже вела себя так, однако это не облегчало ситуацию, особенно учитывая, что недоверие исходило именно от него.

- Прости, Шепард, - произнес он, когда лифт остановился, - я просто…

В этот момент в дальнем конце комнаты послышался громкий удар, и мы разом повернулись к источнику шума. Подняв пистолет, я твердо посмотрела Кайдену в глаза и двинулась мимо. Мы продолжим этот разговор позже.

************

Кайден

Вот почему я так долго сомневался, принимать ли то первое повышение до лейтенанта-коммандера. Вот почему чувствовал себя так неуверенно, командуя собственным взводом. Не то чтобы мне и раньше не приходилось отвечать за других солдат, и я вполне способен был думать за себя. Проблема состояла в том, что прямо сейчас в моей голове полным ходом шла война между тем, кем я являлся, и тем, чего от меня требовало мое звание, и я понятия не имел, как примирить эти стороны. Мне так хотелось сказать, что я верил ей – разумеется, верил – и что пойду за ней, куда бы ни завела нас эта миссия, сколько бы раз мне ни пришлось отринуть сомнения и просто убедить себя в том, что она – та самая женщина, которую я когда-то любил и которая до сих пор одним взглядом заставляла мое сердце ускорять ритм.

Но майор во мне требовал, чтобы я переждал, оценил ситуацию, прежде чем бросаться в омут. Мне тяжело давалось осознание, что в случае чего мне некого будет винить, кроме себя, и что если я ошибусь, последствия могут оказаться катастрофическими. Если я доверюсь ей, не стану обращать внимания на последние тревожные открытия и окажусь неправ… только мне придется держать ответ. Я носил звание майора, я являлся старшим по званию офицером на «Нормандии». В мои обязанности входило быть подозрительным, держать Шепард на расстоянии вытянутой руки, не позволять ее хрипловатому голосу и по-прежнему смертоносному танцу на поле боя влиять на мои суждения.

Сейчас она пребывала в ярости, потому что оперативники «Цербера» определенно открыли охоту на нее. Мы слышали их переговоры, слышали, как они выкрикивали ее имя и приказывали друг другу уничтожить ее, несмотря ни на что. Впрочем, у них ничего не выходило. Никому не удастся уничтожить Шепард, тем более нескольким церберовским агентам, которых застали врасплох. Особенно после того, как она провела шесть месяцев в заточении и теперь просто горела сражением. Их старания напоминали попытки остановить торнадо коктейльным зонтиком. Джена все еще была последовательна и жестока в бою, ее стиль все еще представлял собой смесь грации и подавляющей мощи. У наших врагов не было шансов.

Я на самом деле замер на месте, когда впервые увидел, как с боевым кличем Шепард пронзила церберовца клинком, появившимся из ее инструметрона.

И снова я поймал себя на том, что с радостью бы смотрел, как она сражается, целый день, а судя по периодически доносившимся восхищенным ругательствам, я понял, что и Джеймс по достоинству оценил ее способности. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, учитывая, что мы наблюдали за величайшей коммандос Альянса за всю его историю.

Попав в длинный коридор, мы лицом к лицу встретились с многочисленным противником. Мгновенно оценив обстановку, Джена покинула укрытие и тремя выверенными выстрелами расправилась с тремя стражами, попав строго в крошечные щели их щитов. Конечно, таланты Шепард этим не ограничивались, однако отвечая на вопрос, что делало ее столь особенной, в первую очередь я бы отметил ее врожденную безупречную меткость и координацию, которая позволяла ей взаимодействовать с окружающим миром так, как никому другому. В иной жизни, в иное время из нее вышла бы великолепная танцовщица.

Мы так давно не сражались бок о бок, что меня удивила та легкость, с которой мы сейчас понимали друг друга. Как и раньше, нам не нужно было даже переговариваться: я сосредотачивался на чем-то, и она уже находилась именно там, где требовалась ее помощь, ожидая подобной отдачи и от меня. Это и вправду было как в прежние времена.

Сейчас же я наблюдал, как Джена разговаривала с Лиарой, пока та взламывала консоль, и старался побороть желание прислушаться, убеждая себя, что не имею на это права, хотя как майор и должен был следить за ней. Бросив взгляд на своих товарищей, я заметил, какой задумчивой выглядит Шепард, как открыто она беседует с азари – я не видел на ее лице подобного выражение уже несколько лет. Она доверяла Лиаре больше, чем мне. Что ж, это была моя собственная чертова ошибка, и я понятия не имел, как ее исправить.

Если бы только я мог убедиться, что Шепард и вправду та, за кого себя выдает, что она на самом деле действует из правильных побуждений, несмотря на доказательства обратного… тогда я рискнул бы, но не раньше. Я понятия не имел, какие доказательства мне нужны. Я не знал, почему моя униформа не позволяла мне следовать за ней, потому что именно этого я хотел. Последние четыре месяца, проведенные вдали от нее, были адом; я понимал, что разделяющее нас расстояние только заставляет меня еще больше сомневаться в ней. И все же единственного ее взгляда хватило, чтобы напомнить, что время не сумело приглушить мои чувства к женщине, когда-то бывшей моим командиром.

Снова проверив периметр, я оглянулся на Шепард как раз в тот момент, когда она отворачивалась обратно к консоли, тяжело вздыхая, будто на ее плечах лежала тяжесть всего мира.

Нет, не мира – галактики.

Внезапно Джена посмотрела на меня – будто проверяя, что я все еще тут – и встретилась со мной взглядом своих янтарных глаз. Она замолчала на середине предложения, задумчиво поджав пересеченные шрамом губы, а затем, продолжив говорить, снова обернулась к Лиаре. Я почувствовал себя полным идиотом, потому теперь мои мысли занимало то, каково было бы провести пальцами по коротким волоскам на ее затылке, просто приблизиться и прикоснуться к ней. Но я не имел права даже думать об этом, потому что она потеряна для меня.

Когда пальцы Лиары запорхали по клавиатуре, Шепард подошла ко мне и, остановившись рядом и снова тяжело вздохнув, очевидно расслабилась, а я ощутил в воздухе слабый запах ванили, металла и огня.

Ни один из нас не произнес ни слова. Мы продолжали бдительно следить за обстановкой, сохраняя в чем-то уютную тишину и наслаждаясь тем, что до сих пор живы и что-то предпринимаем. Я хотел извиниться за то, на что указывал чуть ранее, и объяснить, что если бы все зависело только от меня, я без тени сомнений бросился бы за ней, как прежде. Но время и место были неподходящими для подобного разговора.

После этого небольшого проявления солидарности обстановка между нами немного разрядилась. Мы снова спокойно разговаривали друг с другом, и, снимая шлем с убитого церберовца, Джена даже назвала мою идею удачной. А в следующее мгновение она запнулась на полуслове, и я похолодел от ужаса: вместо человеческого на нас смотрело усохшее, пустое лицо хаска.

- Боже всемогущий, - едва слышно выдохнула Шепард, протянув руку к серой коже его щек, - как это случилось?