========== Пытки ==========

Невилл Долгопупс сидел у кровати бабушки. Августа получила очень сильное репульсо прямо в грудь и в довесок два оглушающих в живот и в голову, что для женщины в ее возрасте весьма близко к смертному приговору. Сам мальчик отделался сломанной рукой и выбитым коренным зубом, но его собственные болячки беспокоили Невилла в последнюю очередь.

– Мистер Долгопупс?– в палату вошел аврор.– Мне очень жаль, но следствие закрывается за недостаточностью улик.

Невилл никак на это не среагировал, просто кивнул аврору и буркнул, что больше его не задерживает. А через десять минут в палату, яростно ругаясь по-немецки– этот язык Невилл прекрасно знает благодаря бабушке– влетел мрачный господин в халате, очках и с совершенно седыми волосами, густо укрывающими его череп. А за ним семенил лечащий врач бабушки, пытаясь что-то пикнуть в свое оправдание.

– Мистер Долгопупс?– с акцентом спросил он.– А это есть ваша бабушка?

– Да, это я,– по-немецки ответил Невилл. Врач удивленно вскинул брови, но продолжил говорить на немецком.

– Меня зовут Густав Хеклер, я– целитель высшей категории, профессор кафедры оперативной хирургии Мюнхенской клинической больницы на базе целительного факультета Высшей Берлинской Академии Магии. Итак, ваша бабушка получила два оглушающих заклятия и одно репульсо, верно?

– Да, все так, герр Хеклер.

Похоже, что немца обрадовало почтительное обращение мальчика, выполненное в соответствии с традициями.

– Так, пульс слегка учащен, дыхание редкое… черт бы вас подрал, тупорылые недоумки. Сколько ребер вошло в легкие?

– Т-три…

– А кровь убрать озаботились?– рычал Хеклер, после чего вдруг задумался и жестом отослал лечащего врача подальше и бросил несколько слов в разговорный амулет. В палату стремительным шагом влетели двое взрослых и мальчик, в котором Невилл с заминкой опознал сюзерена.

– Что вы думаете, герр Хеклер?– едва сдерживая клокочущую в груди ярость спросил Гарри на английском. Немецким мальчик тоже владел, но не очень хорошо. В основном на уровне чтения.

– Необходима госпитализация. Если мистер Долгопупс даст согласие, я бы хотел перевезти ее в Мюнхенскую клиническую больницу.

– Я как Сюзерен даю свое согласие. Делайте все, что сочтете нужным, герр Хеклер, я верю в ваш гений.

– Право не стоит, лорд Поттер. Но мне кажется…– тут врач перешел на латинский, справедливо решив, что как ритуалист Поттер владеет этим языком. И не ошибся.

– Что эту леди хотят убить. Ее не лечили, как должно, и из того, что я уже успел понять, хотели медленно убить лекарствами, а потом списать все на аллергию.

Гарри никак не изменился в лице, а Невилл, поглощенный беспокойством за бабушку, не обратил внимания на тихую реплику.

– Я обеспечу ей охрану,– Гарри так же перешел на латынь.– Надеюсь, это не идет в разрез с правилами больницы?

– Ни в коем разе! Охрана может быть в коридоре, но никак не в палате, это закон.

– Меня устраивает. А вот это вам за ваши труды!

Гарри подмахнул чек на пять тысяч и силой втиснул его в руки врачу. Герр Хеклер изо всех сил пытался отказаться, но напор юного лорда Поттера всегда впечатлял, и старый волшебник сдался.

– Сколько стоит лечение, герр Хеклер?

– И в половину не так много, как вы мне передали, лорд Поттер.

– Я хочу, чтобы вы осмотрели родителей этого мальчика. Позвольте, я провожу вас к ним.

Герр Хеклер около двух часов возился в палате Фрэнка и Алисы Долгопупс, пробуя десятки разнообразных диагностических заклятий и все больше хмурился. Гарри терпеливо ждал, сидя в кресле. Первые минут двадцать он пытался запомнить лечебные заклятия, но потом понял, что это слишком сложно. Иные плетения превосходят в сложности мощные боевые артефакты.

– Ситуация близка к критической. Последствия Круциатуса здесь ни при чем, ни один Круциатус не способен свести с ума, ведь это изначально лечебное заклятие для восстановления чувствительности конечностей после перелома позвоночника или еще какой иной травмы. Явные следы ментального воздействия, я по пальцам перечислю волшебников, способных на такое. Пожалуй, еще год-два– и даже наша больница не взялась бы им помочь!

– Значит ли это, что есть шанс на исцеление?

– Есть шанс вернуть рассудок, но большая часть памяти практически уничтожена. Кое-что восстановится, но во многом этот процесс зависит от них самих. Кроме того, даже если все пройдет правильно и нужно, последующее восстановление с психотерапевтом займет год, может, два.

– Хорошо.

***

Наземникус Флечер пришел в себя и заорал от ужаса. Бывалый пройдоха и со всех сторон прожженный плут сразу понял, где он оказался, и начал лихорадочно вспоминать, кому из влиятельных людей он перешел дорогу.

Сырые стены с плесенью и кандалами, в одних кандалах классика жанра– закованный скелет. Скелет на самом деле является муляжом, его повесил Поттер, решив добавить камере немного средневекового стиля. Узкое решетчатое окошко пропускало ровно столько света, чтобы было видно руны, испещрившие камни. Наземникус застонал и… заплакал. Ему и в страшном сне не могло присниться, что он окончит дни в казематах чьего-то замка.

Дверь в камеру беззвучно отворилась. Здесь уже Гарри не стал переигрывать, предпочитая качество жуткому скрипу, бьющему по нежному слуху мальчика. То, что он посетил камеры только раз, его волновало мало.

Вошел здоровый мясистый мужик, ростом два метра и в плечах полтора.

– Вы кто такой?– истерично взвизгнул Флечер.– По какому праву вы меня сюда закрыли? Вы…

Вошедший небрежно махнул здоровенным кулаком, сломав челюсть магу. Флечер дождался, пока перед глазами восстановится картинка, и прогнусавил:

– Я человек Дамблдора! Вы все еще пожалеете… ох…

Мощный пинок в низ живота заставил Флечера скорчиться, пытаясь хоть как-то заглушить беспощадную боль в разорванной селезенке.

– Остановись,– велел кто-то у дверей.– Босс велел его живым доставить.

– Да ну его! Поднимет, если что,– бросил тюремщик и покинул камеры. От этой реплики Флечер затрясся. Неужели он угодил в лапы к некроманту? Подобная публика весьма неприятна хотя бы тем, что смерть является только началом мучений, а не избавлением!

Вечером к нему зашли трое и быстро подлечили, после чего оставили поесть. Флечер набросился на скудный ужин, нутром чуя, что отравы там нет.

Следующий день начался для него очень жутко. Флечер обнаружил себя совершенно без одежды и… прикованным к алтарю в ритуальном зале. Флечер бешено заорал, зовя на помощь, но из горла не вырвалось ни звука: его палач позаботился о своем нежном слухе и наложил отменное силенцио.

– Добро пожаловать в Зал Некромантов рода Поттер!– услышал он совсем еще мальчишеский голос, наполненный отнюдь не мальчишескими льдом и презрением.

– Поттер? Гарри Поттер?– прохрипел Флечер, освобожденный от силенцио.– Но почему? Зачем?

– Ты напал на моего вассала и будешь наказан. Но прежде ты мне все расскажешь. И чем интереснее будет рассказ, тем дольше ты останешься в этом мире!

Флечер попытался дернуться, желая сказать неизвестно что. То ли угрожал, то ли предупреждал, то ли умолял. Это осталось неизвестным, потому что Поттер отступил в сторонку, накладывая силенцио и уступая место палачам.

Полчаса в море боли. Полчаса Флечер молил о смерти, и когда все закончилось, лишь с отдаленным удивлением понял, что он еще не умер от невыносимой боли. Сквозь алую пелену боли и страданий пробился голос Поттера:

– Теперь, когда разогрев закончен, ты будешь отвечать на мои вопросы. Это ты напал на Невилла Долгопупса и его бабушку?

Перед глазами Флечера живо предстал Дамблдор. Какими бы ужасающими ни были его страдания, добрый дедушка куда как опаснее и изощреннее.

– Я знаю, что это ты,– услышал он голос Поттера.– Но раз уж ты молчишь… я загляну через несколько часов. А вы, ребята, развлекайтесь!

Наземниус Флечер проявил неожиданную для его племени стойкость. Даже после шести часов непрерывных пыток он нашел в себе силы прохрипеть отказ. Поттер только пожал плечами и жестом подозвал вторую смену палачей. Флечер задергался, понимая, что это бесполезно. Последнее, что он успел осознать– ночь он не переживет.