- Подожди, сейчас все выйдут, тогда и пойдём. Передохни. И не волнуйся за Салеба, дальше медотсека его всё равно не унесут. Потом заберём его.

И я замер, впитывая его силу, его спокойствие. Мэль гладил меня по спине, легонько касался губами макушки, и его тихий шёпот буквально возвращал меня к жизни.

- Всё хорошо, малыш. Ты молодец. Ты всё сделал правильно.

Мы стояли наверное минут пять, пока меня не отпустило. По крайней мере, я перестал вздрагивать и замученно дышать. Наконец толпа у дверей рассосалась, и мы двинулись на выход. Мэль всё так же обнимал меня за плечи, и мне было почти хорошо. Хотя я завязал даже себя самого спрашивать: кончились ли ужасы или ещё нет?

- А почему ты пригласил Мойрисса на послезавтра?

- Потому что завтра, я надеюсь, мы будем отсыпаться от всего этого кошмара, и гостей мне вот совсем не хочется. Только ты, я и кровать. Согласен?

- Согласен, Глава Лиссайю-рэ.

- Ну хоть ты-то не начинай! – Я возмущённо фыркнул и, шутя, ткнул его в плечо. Правда, удар вышел совсем слабый. – Что мне оставалось делать, если эти морды тебя едва не захапали?! Всё равно, всё моё – твоё. Всё твоё – моё. Так какая разница, муж мой?

Мэль хохотнул.

- Никакой, брак у нас Храмовый – равный, так что разница только в именовании. Ты у нас Глава Лиссайю-рэ, а я – господин Лиссайю-рэ. Так что ты будешь заботиться о нашем Доме, а я его защищать. Всё правильно. И ты бы знал, как я наслаждался твоим шикарным появлением. Ну это когда понял, к чему всё идёт и перестал мысленно тебя пороть. А уж когда твой вайрих упал и лийяры сверкнули! Я эту картину до смерти помнить буду.

- Что за вайрих? А, это ты про накидку?

- Ага, про накидку, про накидку…

Глаза Мэля загадочно блеснули, но спрашивать было неохота. На меня навалилась жуткая усталость, глаза уже закрывались, а тут ещё Мэль меня так уютненько на руки подхватил, что я вообще расслабился. Даже вопросы, теснившиеся у меня в голове про непонятного зверя матрикса, смерть Дису, про Рива с Сали, про вайрих этот опять же, отступили. В общем, дальше я уже не помню, что было. Хотя что-то мне подсказывало, что это ещё не конец.

====== Глава 105. Будущее ======

Ему нравилась комната, хоть она и выглядела странно. Без решёток на окнах, комфортного размера и того самого идеального сочетания практичности и стиля, что позволяло чувствовать себя почти хорошо. И было бы совсем отлично, если бы не ожидаемая перспектива бытия. Ли Дье задумчиво поскрёб ногтем переплёт окна. Странно, но за последние недели он видел реальный, живой мир гораздо чаще, чем когда-либо до этого. Нет, он не был против, но где-то внутри царапалось недоумение. Не этого он ожидал с учётом всего… происшедшего.

Единственным минусом его положения была пока лишь скука. Не было привычных расчётов, интересных, а то и опасных экспериментов. Не было работы. Не было ничего из того, что раньше составляло его жизнь. Впрочем, сейчас его жизнь – величина скорее условная, так что гораздо разумнее было бы подвести её итоги, осмыслить Путь, который он когда-то избрал… Не так уж и много времени у него осталось до окончания этого самого Пути.

И всё равно было скучно. К тому же от этого в голову лезла всякая хрень, вроде совсем уж странного желания увидеть того самоубийцу с реакцией Штильина и Раску…

Ни к чему были эти мысли. Бессмысленно и бесперспективно.

Дье глядел в окно, задумчиво оглаживая фигурные бока драгоценного во всех смыслах медальона, что так уютно устроился на его груди. Да. Тот самый медальон, – который Рамус, чтоб ему задержаться на Пороге, срезал с него в приснопамятном Святилище – вновь вернулся к нему. Жаль, Дье не знал, кому сказать спасибо. Когда его привели сюда, медальон просто лежал на столе, скромно поблёскивая в лучах Аллиана. И ни покорёженная застёжка, ни отсутствие чипа с доступом к счёту внутри почти не уменьшили его радость, ведь самое главное – волос… Волос был на месте. И теперь медальон, прошедший с ним многие годы, вновь привычно грел кожу.

Интересно, как там сложилось у того рыжего мальца? Понять его роль во всей этой истории, проверить жизнеспособность проведённых изменений, приблизиться к разгадке или хотя бы провести с ним пару дней… гм, недель в любимой лаборатории… Нерациональные мечтания вызывали зуд в ладонях, и понимание их неисполнимости наполняло душу тоской. Нестерпимо хотелось узнать, получилось ли у него, Дье, то, что составляло смысл его жизни столько лет. Получилось ли у него помочь…

Легкое покалывание прокатилось от затылка вниз по спине, обдавая холодом. Сгустившиеся тени вернули комнате приятный глазу полумрак. И от нахлынувшего чувства родственного тепла, что когда-то давно столь ярко отпечаталось в его душе, перехватило дыхание. Дье прикрыл глаза, впитывая его каждой клеточкой тела. Узнавая. Стремясь задержать в себе, сохранить, спрятать это ощущение впрок.

- Здравствуй, ребёнок.

От этого голоса мелкие волоски на загривке встали дыбом, и Дье реально обеспокоился своим гормональным фоном. Не по возрасту ему такие всплески. Организм может и не пережить.

Лёгкий хмык напомнил, КТО сейчас стоял за его спиной. Сердце подскочило к горлу, и Дье распахнул глаза. Он не боялся, но поворачивался медленно, с трудом преодолевая сопротивление мышц.

Саол ничуть не изменился. Дье охватил Его одним взглядом. Его Бог… Тот, кто явил себя юнцу в часы первого бдения… тот, кто пил с ним риску в тишине Храма, изливая свою боль случайному собеседнику… Тот, ради кого Дье шагал по своему Пути, буквально зубами выгрызая нужную тропу в камне реальности… Его Бог смотрел на него невозможно алыми глазами, что столько раз виделись ему во сне… и в глубине его хищных, вытянутых зрачков Дье видел… понимал конец своего Пути.

Дье смотрел на Него, затаив дыхание, жадно впитывая Его облик, едва сдерживая трепет собственного тела. Саол же, слегка щурясь, смотрел в ответ, и каким-то глубинным чутьем Дье ощущал Его довольство. Чувствовал Его одобрение пройденному им, Дье, Пути. И это ощущение тёплой волной омывало сердце.

В алых глазах призрачно мелькнула улыбка, но голос по-прежнему оставался спокоен.

- Ты выбрал непростой Путь, ребёнок. И дело даже не в тех лишениях, что сопровождали тебя на этом Пути. Дело в том, что ты сознательно встал на Путь, нарушающий завет Твоего Бога. Никто не может безнаказанно нарушать Слово Бога. Даже сам Бог.

Льдистые слова тяжело падали в тишине, но Дье не замечал их холода. Да, он слышал. Он понимал и был даже согласен. Ведь запрет он действительно нарушил. Осознанно. Так что Саол прав во всём. Слово Бога было нарушено и возмездие падёт на голову виновного. Дье всегда это знал. Знал с той самой ночи.

Но сейчас он смотрел в глаза Саола и понимал – у него получилось. То, чем он жил столько лет, к чему стремился… ради чего шёл на риск и отказался от столь многого, увенчалось успехом. Всё получилось, и его Бог доволен им. Но даже Он не может нарушить Своё Слово. А наказание… С самого начала он знал, это – неизбежно. И с самого начала он был к этому готов.

Дье счастливо улыбнулся, глядя в алые глаза. Слова были не нужны. Его Бог и так читал в его душе, как в развёрнутом свитке. Веки чуть дрогнули, на мгновение пряча алый взгляд, но голос остался таким же холодным.

- В наказание ты лишаешься связей с Сарутом. Ты до конца жизни будешь вдали от дома. Ты будешь принадлежать тому, кто заявил на тебя права и пройдёшь с ним остаток своего Пути. Да будет так. Я сказал.

Саол скользнул размазанной тенью и коснулся губами лба Дье. Тьма затопила всё вокруг, Его слова Великим Колоколом гудели в голове, ледяная игла вгрызалась в мозг, но он смог услышать последние слова Бога:

- Это тебе больше не нужно. Живи счастливым, малыш.

Знакомое тепло медальона исчезло, и ледяная река, сметая все преграды, с грохотом обрушилась на сознание.

Разбудили меня дятлы. Не знаю, что конкретно они искали в моём черепе, но, твари, делали это очень настойчиво. Оглохнув и ослепнув от их энтузиазма, изо всех сил борясь с тошнотой, я пошарил вокруг. Я был в кровати – это определённо плюс. В кровати я был один, и это – минус. Ибо жесточайшее похмелье буквально выворачивало меня наизнанку, а помочь было некому.