— Ну про престол ты переборщил. Если бы это был сын покойного короля, то я бы сразу побежал рассказывать все близнецам. Их стоит опасаться, в отличие от Рейборна.

— Так Рейборна ты не боишься, поэтому будешь помогать Лео?

— Помогать такому недоумку? Даже не знаю…

— Прошу прощения? — нахмурил брови Мукуро. — Ничего, что вы обсуждаете меня при мне же?

— А как тебя еще назвать, тупица? — развеселился Бьякуран и, сев на скамью, скрестил в лодыжках ноги. — Ты скрываешься от захватчика своих земель и при этом убиваешь человека, смерть которого вызовет вокруг тебя шум? Да ты гений!

— Я повторяю еще раз: у меня не было выхода, он напал на меня. Мне, что, стоило дать себя убить? Или мне, как графу, полагалось ему отдаться?

— Да, учитывая твое выяснившееся происхождение, это было бы опрометчиво, — хохотнул Занзас. — Представляю, как бы он потом гордился тем, что поимел самого графа.

— Ладно, тут двоякая ситуация, согласен, — вынужден был согласиться Джессо. — Но ты раскрыл свою тайну двум малознакомым аристократам. Ты что, ненормальный? — покрутил он пальцем у виска. — Да одно слово от любого из нас, и твоя голова окажется в петле.

— Но вы ведь даже помогли мне…

— А откуда ты мог об этом знать? Мы, что, производим впечатление героев-альтруистов? Или ты думал, что мы с тобой провели день-два и уже лучшие друзья? Как можно в твоей ситуации быть настолько опрометчивым? — Бьякурана осенило. — А… господи, ты еще и тому слуге рассказал, не так ли?

— Он служил еще моему отцу…

— Да какая разница? Прошло десять лет, он работает на нового графа. С чего ты взял, что он не раскрыл бы тебя для того, чтобы выслужиться перед хозяином?

— Джо никогда бы так не сделал.

— Ты десять лет его не видел! Где твои мозги? — Бьякуран подошел к нему, схватил его за рубашку и, притянув к себе, наклонился к уху. — Аууу, разум и здравый смысл, в каких чертогах вы находитесь и существуете ли вообще?

— Ты просто счастливчик, парень. Тебя могли спокойно сдать целых три человека, — произнес Занзас. — И я не вижу причин помогать тебе и умалчивать дальше.

— Но вы ведь помогли мне с трупом, верно? Поможете мне, и у вас будет должник. Когда я стану графом, то смог вернуть все сполна.

— Даже не знаю, что нам может понадобиться от тебя, — покачал головой Занзас. — Я стремительно теряю интерес к этому делу.

— А у меня, напротив, вновь возродился. Признаться честно, я не намеревался с тобой продолжать общение, но вот совсем другое дело — потерянный граф. Интрига! Да и Рейборн мне не нравится.

Занзас вздохнул, поднялся на ноги и, оглядев себя, понял, что отряхиваться ему бесполезно.

— Значит, ты все-таки решил в это ввязаться? Так похоже на тебя.

— Если не хочешь рисковать, то я пойму, — сказал Бьякуран таким тоном, словно был уверен, что тот не станет так делать.

— Да пошел ты… сам же знаешь, что мне придется вытаскивать тебя из дерьма потом.

— Ха! А не наоборот ли? Ладно, давайте зайдем в дом и поговорим в более спокойной обстановке. — Бьякуран пошел первым, напевая себе под нос какую-то веселую мелодию. Его определенно очень радовал такой поворот событий.

Бесконечно повторяющаяся изо дня в день рутина обещала исчезнуть надолго.

Наследник знатного дома, жаждущий мести, ищущий справедливости — такой неопытный, юный и совсем по-деревенски пылкий, с полнейшим отсутствием каких-либо манер, — отличная затравка для настоящего веселья. По крайней мере, теперь есть чем разбавить унылые серые будни скучного аристократического мирка.

========== Альтернативный финал. Свобода. ==========

Комментарий к Альтернативный финал. Свобода.

Варнинг!

Концовка для меня вполне логичная. Учитывается то, что повстанцы прибыли в замок немного, совсем чуть-чуть раньше, и поэтому не произошло того, что произошло.

Понравится любителям Д18, хотя тут таких, кажется, нет… Я сама не фанат, но исход логичен.

Раскатистый звук горна ударил по ушам, в разы перекрывая прочие шумы: свист стрел, громкие мерные удары по воротам, лязг металла.

Они вскинули головы одновременно, прислушиваясь к затихающему и вновь нарастающему гулу, и Мукуро, наконец, выпустил из рук нож, почти тут же оседая на землю. Реальность воспринималась с трудом.

Повстанцы. Это был звук боевого рога повстанцев. Мукуро слышал его столько раз, что каждую ноту запомнил наизусть.

В самый последний момент…

Он поднял руки, рассеяно разглядывая свои трясущиеся ладони, еще совсем недавно мертвой хваткой сжимающие нож, и только сейчас осознал, что только что пытался сделать. Он испуганно вскинул голову: Хибари стоял все в той же окаменевшей позе, глядя вверх и по-прежнему стискивая в пальцах лезвие, которое едва не лишило его жизни. Кровь стекала по массивной рукоятке, тяжелыми каплями разбиваясь о черную, закоптившуюся землю, тонкими ручейками струилась по испачканной сажей коже, и пахло кровью — пахло неимоверно сильно, и от нее уже не кружилась приятно голова, и не стегал в венах бешено зашкаливающий адреналин.

Тошнило.

Он пришел. Наконец-то пришел вовремя, в первый раз.

— Дино… — с недоумением выдохнул Хибари, вскидывая брови, и опустил взгляд. Словно вынырнув из оцепенения, он отбросил от себя нож и ошеломленно уставился на Мукуро.

— Не забыл. Пришел, — попытался улыбнуться Мукуро и с трудом поднялся на ноги. — Рыцарь… спас наконец-то.

Хибари выглядел растерянным. Попытка его убийства практически не оставила следа в его мыслях и чувствах, но осознание того, что Дино пришел, опять пришел, вернулся, просто выбило его из колеи.

Он же забыл. Он же сказал, что ненавидит его. Он отпустил. Тогда, у стен Гредзо, они прояснили все. Почему?.. Это что, какая-то крайняя степень мазохизма?

— Иди, — бросил Мукуро, кивнув в сторону ворот, за которыми отчетливо слышались звуки ожесточенного боя. — Как-то… странно признавать сейчас, но я сдаюсь… Иди.

Хибари неуверенно посмотрел в сторону ворот, оглянулся на него снова. Он цеплялся за Мукуро в страхе остаться в одиночестве, без цели, сломленным и раздавленным, но если Дино все еще… если он…

Тихая речка, лай собаки и ржание лошадей, запах скошенной травы… Он видел сейчас это настолько отчетливо, что в груди все стянуло и заныло, как и от понимания того, что все это навсегда так и останется мечтой. Тогда… они оба — он и Дино — были совсем другими. Тогда у них была возможность, небольшой шанс, что все это останется у них навсегда, тогда действительно хватало только этой… привязанности, любви, быть может… Сейчас же… сейчас большая часть мыслей в его голове принадлежала Мукуро. Пусть совсем в ином свете, но это мешало всему остальному.

— Я не могу уйти, пока ты жив, — произнес Хибари, и Мукуро устало рассмеялся. Надо же… а он ведь упрямый как баран, если не больше. — Но убить тебя… — Он замолк, но понятно было обоим. Хибари слишком привык его ненавидеть, слишком долго мечтал о его смерти, а все дурные привычки навязчивы, и избавиться от них сложно. Они оба понимали, что не было и речи о любви или хотя бы какой-то симпатии, но отрицать связь между ними было не менее глупо.

Хибари помнил, ни на мгновение не забывал о том, что с ним случилось за этот долгий, мучительный год, полный непривычных и чуждых ему эмоций — не только страданий. Этот самый первый, самый ужасный день: запах сырости, стоны умирающих от пневмонии заключенных, холодный земляной пол, сдирающий кожу с колен, и унижение — самое сокрушительное за всю его жизнь — он не забудет никогда, как бы не повернулась его судьба, как и не сможет вытравить из памяти людей, которых он искренне полюбил. Но Мукуро… он стоял особняком, он был причиной всего, и Хибари запутался. Из-за него он повстречал на своем пути Скуало, Оливьеро, Закуро, Шамала… Дино. Стоили ли эти встречи — важные, дорогие его сердцу, — всего остального? Стоили ли бесконечных мучительных ночей, безвозвратно потерянного здоровья, сломленной гордости? Он не говорил про развязанную войну, пролитую кровь, — откровенно, его не особо волновали эти глобальные проблемы, хотя, по сути, он сыграл в этом огромную, если не главную, роль.