— Ну… — он прокашлялся. — Поговорим об этой ситуацией в лагере, а сейчас уходим. Виллани в любой момент может вернуться: мне слабо верится, что он протрубил отход, потому что намочил штаны. А Мукуро… — Дино посмотрел на Хибари, и тот покачал в ответ головой. Похоже, его не особо порадовала такая доброта. — Вряд ли мы найдем его живым, — скрепя сердце, солгал он, и вновь взглянул туда, где только что стоял, скрывшись в тени, Мукуро, но уже не увидел его. Кея смотрел туда же. — У меня к тебе много вопросов, — шепнул Дино, склонившись к нему, и в его глазах прыгали желтые огоньки, хоть он и пытался придать голосу строгости. В груди потеплело: перед Хибари будто вновь стоял прежний добрый Конь.

— У нас будет достаточно для этого времени, — пообещал Кея и с недовольством отказался от помощи, когда медик-разведчик подскочил к нему, чтобы подставить свое плечо. Его тело было ранено, но внутри… он чувствовал себя свободным. Прутья его клетки не были сломаны, пусть он и пытался прорваться через них столько времени, но ему отперли дверцу и даже указали путь к выходу. В сердце места для ненависти уже не было. Но Мукуро… его он будет помнить, даже несмотря на это. Непонятно, какой именно будет эта память, но, определенно, чисто черной окраски эти воспоминания уже не будут.

Хибари остановил лошадь, когда они отъехали уже на достаточное расстояние и повернулся назад, глядя на место, которое долгое время было его тюрьмой.

— Что-то не так? — тревожно спросил Дино, и Кея покачал головой.

Уже нет.