— Эй-эй, охлади пыл! — Занзас с трудом оторвал Мукуро от дергающегося тела и швырнул его на землю. — Сэр Шейд, вы как? — нагнулся он над избитым мужчиной и прислушался к его дыханию. Лицо его превратилось в кровавую кашу; сквозь рваные лоскуты плоти и кожи проглядывали кости черепа, и невозможно было толком разобрать, где и какая у него часть лица. — Ты понимаешь, что только что сделал, идиот? — повернулся он к Мукуро, ошалело пялившегося на уже мертвое тело.

— Я… он же напал на меня…

— Да кто разбираться будет, болван? Он, пусть и мелкий, но все-таки представитель знати, а ты обычный простолюдин! — Занзас поднялся и брезгливо встряхнул испачкавшимися в крови руками. — Тебе конец. Могу поздравить.

— А что мне еще оставалось делать?

— Ты в борделе. Что, так сложно было потрахаться за деньги?

— Представьте себе — да, — разозлился Мукуро. — Я защищал себя! Да он же мог убить меня.

— Иди и скажи это солдатам, которые будут проводить расследование. Они тебя даже спрашивать не будут — сразу вздернут на виселице. А пока ты будешь ждать приговора, тебя все равно отымеют, если не солдаты, так другие заключенные. Стоило ли отказывать в этом сейчас, если рано или поздно это произойдет?! — Мукуро растерянно молчал. — Ладно… я позову Джессо, а ты постарайся за это время никого не убить.

Занзас, отчаянно ругаясь, ринулся в дом. По пути он все-таки встретил хозяйку Мири, но ему уже было не до этого.

Когда он ворвался в комнату, Бьякуран уже вовсю развлекался.

— Охренел? Это моя шлюха, — возмутился Занзас.

— Ты был… слишком долго, — усмехнулся Джессо, даже не взглянув в его сторону. Девица под ним томно стонала, закатывая глаза, и это была действительно возбуждающая картина.

Занзас схватил Бьякурана за ногу и стащил его с кровати.

— Есть дело, — бросил он, выталкивая его из комнаты.

— Надеюсь, у тебя нет мозолей на руках, потому что справляться с моим возбуждением будешь теперь ты, — сердито проворчал Джессо, заправляя в брюки рубашку. — Что за дело, не терпящее отлагательств?

— Сам увидишь.

Едва выйдя на улицу, они увидели Мукуро, успокаивающего рыдающую ММ.

— Я думала, что он тебя уби-и-ил!

— Но со мной все в порядке, видишь? Иди к маме.

— Не-е-ет, — мертвой хваткой вцепившись в его шею, ныла ММ.

— Так, девочка, тебе пора. Скажи маме, чтобы она спела тебе колыбельную, — перехватил ее поперек туловища Занзас и запихал за дверь. — Я тебе разрешал валить из сада? — набросился он на Мукуро. — А если кто-то припрется туда?

— Почему ММ плакала? — нахмурился Джессо. — И что в саду такого ужасного, что туда нельзя ходить?

Ничего не ответив, Занзас притащил его на задний двор и чуть ли не ткнул лицом в труп, одиноко валяющийся на земле. Бьякуран с минуту пялился на то, что у него было вместо лица, а потом закрыл ладонями свое.

— Ты опять кого-то убил, Занзас? Сколько можно говорить, что сначала надо обсудить это, а потом уже вместе… — Он потряс кулаками и тяжко вздохнул.

— Ты рехнулся?! Это не я его убил, а Лео. Он тут кретин.

— Серьезно? — Джессо удивленно взглянул на бледного Мукуро, стоявшего в стороне. — Ясно… ох, словно гора с плеч. И как же несчастного зовут?

— Шейд. Имени не знаю, — кивнул Занзас, и Бьякуран вновь не удержался от горестного стона.

— Ну поздравляю тебя, Лео, ты в дерьме. Шейд был неприятным мужиком, постоянно корчил из себя лорда, но… он был знатью. Тебя убьют безо всяких разбирательств. — Он скрестил на груди руки, призадумавшись. — Тебе нужно уезжать из графства. Шейд птица не высокого полета, так что убийцу по всему королевству искать не будут, но вот здешние земли обыщут обязательно, не сомневайся.

— Я не могу уехать.

— Да брось, — фыркнул Занзас. — Ты так любишь город, что ли? Вали, пока есть возможность.

— Тебе повезло, что мы даем тебе возможность сбежать. Если бы кто другой, а не Занзас увидел тебя, то твои проблемы бы уже начались. Возможно, тебя бы убили даже без вмешательства солдат.

— Я спрячу тело. Закопаю его возле амбара, а вы никому не скажете об этом, — сказал Мукуро и ринулся было за лопатой, но Бьякуран, рассмеявшись, схватил его за рубаху.

— Попридержи коней, сумасшедший маньяк, кто сказал, что мы будем молчать?

— Серьезно, парень, мы и так тебе даем фору: ты можешь свалить далеко за пределы города, пока мы не «найдем» тело и не позовем солдат. Но молчать… Извини, но в высшем свете с таким не шутят — это пособничеством называется.

— Я не прошу помогать мне его закапывать, просто молчите об этом!

— Какой забавный парень, хочет закопать труп и так спокойно это обсуждает с нами, — умилился Джессо. — Лео, не пойдет. Послушай разумных людей и уходи.

— Я не могу! Это мое графство!

— Скажем так… похвально, что ты чтишь свою родину, но жизнь как-то важнее, не находишь? — протянул Джессо.

— Да плевать, — махнул рукой Занзас. — Пойдем и позовем стражу, раз он все равно хочет сдохнуть.

Мукуро накрыл ладонью лицо и сел на корточки. Как до этого дошло? К нему и раньше, бывало, приставали некоторые посетители, и агрессивные были, но до такого конфликта никогда не доходило. Из-за этого извращенца теперь все могло пойти прахом. Был только один выход, и тот был очень и очень рискованным.

— Это мое графство, серьезно, — сказал он, развязывая повязку. — Рейборн во время войны захватил его, убил моих родителей, а я смог убежать.

Занзас и Бьякуран переглянулись и расхохотались.

— А я королева Амазонки, — смеясь, выпалил Джессо и вытер воображаемые слезы смеха. — Ты можешь говорить, что угодно, но помогать тебе в преступлении ни я, ни этот громила не будем… — Бьякуран пригляделся, когда Мукуро опустил руки. В сумерках было трудно разглядеть, но он все же увидел его второй глаз, что бы скрыт повязкой все это время. — Ох, так он у тебя есть… Спасибо, что показал, но это не аргумент.

— А по-моему, очень даже… — Занзас подошел к Мукуро и, взявшись за его подбородок, приподнял его лицо. — Ты изучал древа знатных семей, Джессо? Помнишь прежнего графа Лэндинга?

— Конечно, и что с того?

— Во время одного из уроков я долго вспоминал инквизицию, когда рассматривал портреты этих бесконечных лордов и сэров… А ты?

Бьякуран, недоумевая, подошел ближе и даже обмер на мгновение. Сразу вспомнились те шуточки, когда они с Занзасом разглядывали расписные стены замка. Не было это изображением дьявола, и даже ничего общего с этим не имело. Зато в памяти всплыл портрет графа Рокудо, так вклинившегося в голову лишь из-за разного цвета глаз, из-за которых в прежние времена сжигали на костре.

— Ладно… против этого трудно спорить. Что ж такое-то… — Бьякуран огляделся. — Надеюсь, вторая лопата у тебя найдется, Лео… то есть, не знаю, как там тебя. Вы с Занзасом выроете могилу для этого несчастного идиота, а я буду думать об этой ситуации, как самый мудрый из находящихся здесь людей.

— Да ты… просто ничего делать не хочешь, — отвесил ему подзатыльник Занзас и толкнул Мукуро вперед, мимо заойкавшего от боли Джессо. — Эта поганка в жизни ничего тяжелее ружья не поднимала, так что работать будем вдвоем.

Мукуро бросил ему лопату и воткнул в землю острие. Он надеялся на совершенно иную реакцию, и его просто обескуражило то, как эти двое отреагировали на такую важную для него информацию. Занзас остервенело работал лопатой, разбрасывая комья земли во все стороны, и даже не смотрел на него. Бьякуран ходил вокруг трупа, разглядывая его, и, казалось, был глубоко погружен в собственные размышления.

— Так вы… будете молчать?

— Заткнись и работай, — одернул его Занзас.

Когда они закончили, начинало уже светать. Мукуро бросил лопату и упал на траву, с трудом переводя дух. Занзас последовал его примеру, взмыленный и грязный с ног до головы.

— Что-то вы долго, — недовольно сказал им Бьякуран, подходя ближе. Занзас подсек ему ноги, и он грохнулся на землю рядом с ними. — За что?

— А то сам не понял, белоручка? Лучше скажи, что теперь делать будем с этим… наследником престола.