— Когда это ты стал поступать правильно?

— Ты хотел спровоцировать меня, чтобы лишний раз удостовериться в том, какой я мерзавец. Чтобы заставить себя ненавидеть меня еще больше. Но разве тебе это нужно? Ты ведь и так терпеть меня не можешь — настолько, насколько это вообще возможно. Или в какой-то момент это изменилось?

— Не смеши меня.

— И не собирался.

Хибари резко остановился — Мукуро едва не врезался в него.

— Ты можешь фантазировать о чем угодно, пока мы не дошли до поместья. Я убью тебя, и думать ты больше не сможешь ни о чем.

— Как всегда, самоуверенно. Но спешу тебя огорчить: сегодня кровопролития не будет. По крайней мере, между нами.

— Сегодня, — по слогам процедил Кея, опаляя его яростным взглядом. Мукуро пожал плечами:

— Не сегодня, Кея. Я больше недели носился по полям, лесам и грязным кабакам, скрывался от солдат и чокнутых охотников за головами, спал под кустами и на полу, где топтались свинопасы; я грязный, от меня воняет, я жутко устал и хочу нормально отдохнуть. Вот после того, как я превращусь обратно в нормального человека, тогда мы и поговорим с тобой о сражении. В противном случае, ты просто убьешь безоружного несопротивляющегося человека. Если тебя это устраивает, то — пожалуйста.

Хибари мгновение сверлил его взглядом, молча отвернулся и продолжил путь. На самом деле, еще пару часов назад он мучился от болей и усталости, но едва увидев Мукуро (которого узнал бы и в лучшей маскировке), сразу забыл обо всем на свете. Ему хотелось убить его, хотелось долгой, изнурительной драки, которая выбьет из головы все мысли, хотелось освободиться. И даже не особо важно, кто из них выйдет победителем. Он до умопомрачения хотел убить Мукуро, но иногда ловил себя на мысли, что может быть — только может — ему хотелось умереть самому.

— Стой, — окликнул его Мукуро, и Хибари, все еще погруженный в себя, невольно послушался.

Они только перешли деревянный мостик, перекинутый через обмельчавшую грязную речушку, и здесь нужно было сойти с тропы.

— Когда ты был графом, тоже шел пешком? — отстраненно спросил Хибари. Мукуро настороженно огляделся и, взяв его под локоть, потащил в сторону леса, значительно убыстряя шаг.

— Конечно, нет, — раздраженно ответил он, подталкивая его к деревьям, и опасливо посмотрел назад. — Мы доезжали верхом, на каретах до поместья не добраться.

— Зачем твоим родителям тайное логово? Они чего-то боялись?

— Это место здесь сделал тайным я. После того, что произошло с… моей семьей, я предпочитаю иметь место, где смог бы спокойно отсидеться в случае непредвиденной опасности. Как видишь, это была отличная идея.

Удостоверившись, что никто не видел, как они свернули, Мукуро снова схватил Хибари под руку и практически побежал в сторону поместья, которое скрывалось далеко за зеленью деревьев. Его еще не было видно, но он чувствовал себя так, словно уже был дома.

Хибари было трудно поспевать за ним. Быстрые резкие движения отзывались болью, и прихрамывающая нога сильно замедляла бег. Он мрачно смотрел на свою руку, крепко зажатую в ладони Мукуро, и обливался потом, стараясь не отставать. Признаваться в собственной слабости он точно не собирался.

Идти пришлось очень долго. За это время они ни разу ни на секунду не остановились, и не перекинулись друг с другом ни одним словом, да это было бы весьма затруднительно, так как оба изрядно выбились из сил.

— Можешь идти дальше? — запыхавшись, спросил Рокудо, опираясь о шершавый ствол. Хибари шумно выдохнул через нос, пытаясь сдержать рвущиеся наружу хрипы, и ничего не ответил, неловко дернув рукой, без слов показывая, что может.

Но, видимо, силы он все-таки не рассчитал и, пройдя несколько шагов, почувствовал, как кружится голова и уходит из-под ног земля. Он протянул руку, чтобы схватиться за Мукуро, но смог лишь мазнуть по его спине, прежде чем провалиться в беспамятство.

***

Лица коснулось что-то очень теплое. Мягкие, ласкающие прикосновения действовали успокаивающе, и боль, взорвавшаяся во всем теле сразу при пробуждении, медленно утихала.

Хибари с трудом моргнул, поворачивая ставшую невыносимо тяжелой голову в сторону. Мутное пятно перед глазами то увеличивалось, то уменьшалось, пока не стало более-менее различимым. Он даже дышать перестал, когда до него дошло, кого он увидел.

— Умеешь ты сводить с ума людей, Хибари, и это я имею в виду не твое сомнительное обаяние.

— Шамал?.. — Кея попытался встать, но Трайдент сделал страшное лицо и погрозил пальцем.

— Если ты встанешь, клянусь всеми женщинами мира, я собственноручно убью тебя.

Хибари медленно опустился. Шамал удовлетворенно кивнул и сел рядом с ним на стул.

Это было невозможно. Он ведь умер, — так сказал Мукуро, разве нет? Как он мог… находиться рядом.

— Бои становятся все жестче и жестче, — ворчливо пробормотал Шамал, перебирая свои листки.

Хибари огляделся. Покосившийся столик рядом со стулом, на котором восседает Шамал, решетчатое окошко под потолком, в которое задувается пыль и песок, даже затхлый влажный воздух, — он был в Казематах.

— А где… я все еще на боях?

— Уу, как все запущено. Я не заметил, чтобы тебя били по голове. На всякий случай, проверю. — Шамал поднялся и осторожно обхватил его голову, приподнимая. От него пахло табаком и лекарственными травами, и Хибари, прикрыв глаза, обнял его, сцепляя пальцы в замок за его спиной. — Эээ… ладно. Спишу это на твою усталость, — неловко рассмеялся Шамал, замерев. — Или на свою. Ты уже можешь меня отпустить.

— Нет.

— Хорошо. Я не против заполучить паралич, простояв в неудобной позе целую вечность.

Хибари тут же его отпустил, глядя на него во все глаза.

— Я и впрямь был не против, — усмехнулся Шамал и потер затылок. — Неожиданный порыв сентиментальности меня немного сбил с толку, так что… а, да, твоя голова. На первый взгляд все в порядке, но мне кажется, что стоит проверить… Прекрати на меня так смотреть.

В дверь постучали. Шамал повернулся в сторону, и Хибари невольно последовал его примеру.

— Ты уже очнулся? — спросил Мукуро, входя внутрь, и Кея только хотел удивиться, почему он в домашнем халате, как голова вновь закружилась, и его замутило. — Я, конечно, знал, что ты меня на дух не переносишь, но чтобы так… Я принесу ведро.

— Не нужно, — сглотнул Хибари, приподнимаясь. Мутная пелена перед глазами рассеивалась, а вместе с ней и очертания комнаты, мебель. В горле невыносимо жгло, он судорожно глотал воздух, вцепившись в неподъемное одеяло, накрывавшее его.

Что это было? Игры затуманенного болью рассудка или сказывалось продолжительное воздействие морфия?

Что бы это ни было, Хибари хотелось туда вернуться. Находясь в Колизее, он жаждал вырваться оттуда, но сейчас он бы многое отдал, чтобы действительно проснуться в своей пыльной каморке.

— Так, давай приляг, выглядишь кошмарно, — вернулся Мукуро и, обхватив его за плечи, попытался уложить его обратно. Хибари со злостью оттолкнул его и лег сам, отворачиваясь. — Да, а я еще надеялся услышать «Спасибо, что протащил меня по лесу несколько миль и не бросил по пути». — Мукуро немного помолчал, видимо, ожидая ответа, и, не дождавшись, обошел кровать. — Если ты еще не заметил, то ты все еще грязный и отнюдь не в приятном смысле этого слова. Я подумал, что тебе будет не особо приятно узнать после пробуждения, что я тебя раздевал.

— Правильно думал. Жаль, что раньше не сильно задумывался над этим, — с закрытыми глазами ответил Хибари и снова отвернулся. Он словно все еще чувствовал запах горьких лекарств и табачного дыма, и ему хотелось вновь провалиться в тот прекрасный бред, из которого его грубо вытолкнул Мукуро. — Ты вечно все портишь, — не выдержал он, скрипнув зубами.

— Сказал мне человек, который создает одни проблемы, — закатил глаза Мукуро. — Ты провел в пути много времени, даже не отойдя от серьезного ранения, так что тебе стоит помыться и позволить мне осмотреть твое… твою рану.