У ворот стояла практически армия.

Мукуро повернул назад, хватаясь за живот и смеясь.

Вот теперь они действительно находились в полном дерьме.

— Этого не может быть. Никто бы не стал бросать столько сил на защиту центральных ворот, когда совершенно понятно, что бежать через них настоящее самоубийство!

— Похоже, кое-кто знает нас так хорошо, что просчитывает наши действия заранее. — Мукуро оглянулся — на ослепительно сверкающие крыши королевского дворца. — Тебя не удивляет, почему в лесу мы столкнулись именно с Чейзом, почему так мало солдат до сих пор попадалось нам на пути? Они знали, что мы придем сюда.

Бьякуран мрачно смотрел на солдат, выстроившихся на стенах и возле нее.

— Кое-что я могу для тебя сделать, — пожал его плечо Мукуро и улыбнулся. — Они же не знают, что мы вместе. Никто бы даже предположить подобного не мог, даже мы сами.

— И как это нам поможет?

— Нам — никак. А вот тебе очень даже. — Мукуро отбросил его назад, кидая в тень дома, и ринулся вперед, снимая на ходу шляпу.

— Мукуро! — вскочил Джессо и отпрянул, услышав пронзительный вскрик.

— Леди Сирена, рад вас видеть, — улыбнулся Мукуро схватившейся за сердце женщине и, швырнув шляпу ее мужу, озирающегося на стражников, помчался через всю площадь на другую улицу.

— Не стрелять! — кричал капитан стражи, осаждая воинственно вскинувших луки стрелков. — Приберегите их для Джессо, а Рокудо нужен Его Величеству живым!

Мукуро, поскользнувшись, свернул на жилую улицу. Он хотел просто сдаться, ведь искренне считал, что желать ему больше нечего, что жизнь его вконец утомила, но ноги сами понесли его прочь.

Он, черт подери, хотел жить!

Обернувшись, он увидел за собой множество солдат, позади которых неслись всадники, стремительно нагоняя их. Если от пехотинцев еще можно было оторваться из-за разницы в тяжести доспехов и его легкой одежды, то от лошадей убежать просто так уже не получится.

В какой-то момент неожиданно прогремел взрыв со стороны ворот, и Мукуро, в очередной раз оглянувшись, увидел черный дым, поднимающийся над крышами. Засмотревшись, он столкнулся с каким-то человеком, и они кубарем покатились вниз по улице, свалились со ступенек и сбили стражника, который бежал наперерез откуда-то из другой части города.

Остановившись, Мукуро сразу же спрыгнул в чей-то подвал, выбив окно.

— Боже, кто вы! — взмолилась готовившаяся ужин женщина, отскакивая от печи. Мукуро, хватаясь за, кажется, вывихнутое плечо, пробежал мимо нее к двери, оставляя после себя разводы крови на полу. Его сильно порезало осколками, но, по крайней мере, он все еще мог двигаться. — Господи, помилуйте хотя бы детей! Хозяйка убьет меня, если…

— Заткнись, не собираюсь я вас трогать, — бросил через плечо Мукуро и вздрогнул, когда с потолка посыпалась пыль, сотрясаемая тяжелыми шагами. — Черт. Где тут выход для прислуги? Живо!

— Д-да, он в кухне, там.

Мукуро побежал обратно и увидел, как в разбитое им окно лезет стражник. Он схватил со стола сковороду и метнул в него, словно диск, пробегая мимо к почти незаметной двери.

— Ральф, хватай его, быстрее!

— Черт, обходите!

Выбежав на дорогу, Мукуро наткнулся на всадников, мчащихся ему навстречу. Пришлось сбежать с мостовой и плестись через кустарники, цепляющиеся за одежду и тормозящие бег.

В боку судорожно кололо и заходилось в бешеном ритме сердце. Если его догонит даже самый щуплый солдат, сражаться с ним он уже не сможет.

Он даже не знал, куда бежит. Сейчас, разумеется, уже должен был быть отдан приказ о защите всех ворот в городе, а значит, он оказался заперт здесь, как в клетке, и бежать ему некуда.

И, хоть умом он это понимал, но остановиться все равно не мог. Да, было страшно, но почему-то, против воли, поднимался азарт. Вроде игры «кто кого», если это можно было так назвать.

***

— Такой талант зря пропадает, — с сожалением заметил Мукуро, который только-только отвоевал себе титул графа. Он разглядывал боевых псов на заднем дворе королевского замка, когда Чейз, вне себя от приговора, выпал из двери и на негнущихся ногах добрел до скамьи. — Хотя с мозгами у тебя непорядок, раз ты решил так открыто выразить свое отношение к Его Величеству. Тебя могли казнить.

— Должны были, — выпалил Чейз, забыв про правила приличия. Кажется, он даже не понял сначала, с кем говорит, настолько был ошарашен от самого себя. — Хотя… это и есть все равно, что смертная казнь. Нет, еще хуже.

— Хм, настолько все плохо?

Чейз кивнул. Мукуро сел рядом с ним и вытянул ноги. Только тогда Чейз понял, с кем говорит. Он вскочил и поспешно склонился, вызвав у него неподдельное удивление.

— Я… прошу прощения за то, что посмел сидеть в вашем присутствии, Ваша Светлость, — с трудом выдал он, и Мукуро рассмеялся — слишком громко для человека из высшего света. Чейз неодобрительно взглянул на него и выпрямился, подумав, что над ним издеваются. Это было неудивительно, учитывая позорный приговор, который объявили во всеуслышание.

— Я еще не особо привык к расшаркиваниям в свой адрес. Я и не заметил, насколько серьезное оскорбление ты мне нанес. Может, мне пожаловаться Его Величеству? — продолжая посмеиваться, поинтересовался Мукуро.

— Как вам будет угодно, — фыркнул Чейз и собрался невежливо уйти (все равно казнят), но Мукуро его окликнул:

— Ты был в войске близнецов?

— Да.

— Сражался в столице против их предприимчивого дядюшки?

— Вел один из отрядов. В авангарде.

— Серьезно, — присвистнул Мукуро. — Убивал многих, значит?

— Разумеется. На войне людские жизни обесцениваются.

— Согласен. Хотя, я бы сказал, что не только на войне. Человеческая жизнь вообще ничего не стоит. Если только она не твоя.

Чейз вскинул брови. Такая философия была ему близка. Он находился среди солдат буквально с пеленок, впервые увидел смерть, когда еще внятно говорить не мог, и ему ничего не стоило прикончить любого человека, будь то немощный старик или грудничок — даже рука бы не дрогнула. Ему были чужды понятия о воинской чести, когда из-за пресловутой морали игнорировались приказы и устав, и он лишь однажды — сейчас — нарушил один из самых важных пунктов устава. Встретить подобного ему человека было… несколько приятно.

— Это, конечно, не королевское войско, но у тебя выбора особого и нет, не так ли? — спросил Мукуро, и Чейз недоуменно уставился на него. — Знаешь, мой капитан стражи несколько… добродушен, и мне бы пригодился тот, кто уравновешивал его. Кто-то достаточно жесткий и дисциплинированный. Понимаешь, о чем я?

— Предлагаете мне стать вашим солдатом? — не веря своим ушам, уточнил Чейз, и, когда Мукуро кивнул, прерывисто вздохнул. — Моя репутация… может вам навредить.

— Это мои проблемы. Было бы жаль терять столь ценного воина.

Чейз стиснул зубы и с трудом отпустил рукоять мушкета. Они бежали в другом направлении, и внутри все просто восставало против этого. Он выдал слабую отговорку, хотя на самом деле просто не смог выстрелить. Хотел, но не смог.

— Вы из какого отряда? — спросил он, чтобы отвлечься.

— Из отряда капитана Виллани, сэр. Его ранило взрывом, который устроил Джессо.

— Постой, ты о Бьякуране Джессо?

— Он объявлен изменником. Напал на советницу.

Чейз едва не чертыхнулся. Он же был совсем рядом и, если не смог пойти против Мукуро, то хотя бы Джессо мог бы убить.

— Ступайте вперед — за Рокудо, я скоро присоединюсь, — махнул он рукой, отделяясь от них. Съехав с холма, он свистнул, призывая свою лошадь, и увидел несколько солдат, столпившихся внизу. — Капитан Виллани? Что с вами? — подошел он ближе. Небольшой клочок земли был выжжен вместе с травой, и в воздухе все еще витал запах пороха и гари.

Виллани сидел, скрестив под собой ноги, и угрюмо наблюдал за тем, как ему наскоро обрабатывают руку. Шея и нижняя часть лица его были обожжены, досталось немного и ладони — остальное спасли доспехи.

— Солдаты побежали к границе? — спросил он вместо ответа и поднял глаза на Чейза.