— Мы же только что решили.
— Нет, я… в целом. Что будем делать, когда выйдем за ворота?
— Отправимся в родовое поместье возле моего графства.
— Нет, Мукуро. Что мы будем делать в жизни? Вообще?
Мукуро замер. У него было много планов еще сегодня утром, но теперь… У него не было мыслей насчет будущего, да он и не хотел даже об этом задумываться. Все равно он знал, что отныне его жизнь потеряет все свои краски.
— Я не знаю. Что-нибудь.
— Мы можем воспользоваться информацией о Бельфегоре… или Расиэле. О ком-то из них. Я уверен, что есть лорды, которым не понравится то, что я узнал, а если заручиться поддержкой одного из герцогов…
— Меня это не интересует. Я хочу оборвать все связи с высшим светом, я от него устал.
— Но речь идет не обо мне или о тебе, тут дело касается всего королевства. — Бьякуран накинул рубашку и поморщился. Пахла она не привычным ему нежным пряным ароматом, а потом, кровью и гарью, что не прибавляло очков его настроению. — Он же развязывает войну с союзниками. Это тоже поможет нам в переговорах с аристократией. А когда мы наберем достаточно сторонников, можно попробовать объединится с орденом Каваллоне, и тогда ты снова встретишься с Хибари.
Мукуро наконец-то соизволил обратить на него внимание.
— С чего бы повстанцам сотрудничать со знатью, которую ненавидят?
— Да потому что то, что творит наш якобы «правитель», не идет ни в какое сравнение с теми мелкими обидами, что они таят против нас… их. Ты понял. А Каваллоне не глупый — я это понял после разговора с ним, так что я почти уверен в том, что он примет предложение. Хибари тоже возьмется — вот в нем я уверен на все сто.
Мукуро долго молчал, прежде чем ответить.
— Мы поговорим об этом позже. Пока что нам еще предстоит выйти из города.
Они осторожно спустились к началу набережной. Здесь стражи было не так много, потому что бежать отсюда было некуда, кроме как в океан, и аристократия, которая не привечает среди себе подобных видеть слишком много солдат. Даже несмотря на то, что они служат для них охраной.
— Шум нам не нужен, так что берем простолюдин.
— Можно было и не уточнять. — Бьякуран зачарованно смотрел на пышно разодетый народ, с тоской понимая, что ему уже не светит находиться среди них. Казалось, что прием, на котором он был только вчера, прошел сотню лет назад. — Мукуро, давай ты стащишь себе платье.
— Катись в ад, Джессо, — скорее, по привычке отбрил его Рокудо. — Я не настроен на шутки, прости.
Они выглядели парочку: молодой мужчина в рыбацкой шляпе и девушка в простеньком летнем платьице, они направлялись прямо к ним в пролесок, весело о чем-то болтая и шутя.
— Как я и говорил — платье, — не удержался Бьякуран, но на этот раз Мукуро его проигнорировал. — Убиваем?
— Просто свяжем и закроем рты. Когда их найдут, мы будем уже далеко. — Мукуро смотрел на них так, словно этот мужчина увел у него невесту.
— Ты такой добрый только потому, что это парочка? — удивленно протянул Джессо и вздохнул. — Влюбленные люди такие сентиментальные…
— Если кто-то из них закричит, то все пропало, так что позаботься о том, чтобы шума не было. Я разделаюсь с мужчиной, девушка — твоя.
— Мне самое сложное? — хмыкнул Бьякуран и расстроено посмотрел на Мукуро, который угрюмо и напряженно следил за намеченными жертвами. — Слушай, я чувствую себя неловко, когда все мои слова вот так игнорируются.
— Сосредоточься. — Он кивнул и вышел из-за их укрытия. Ничего не оставалось, кроме как подняться следом. — Извини, друг, не одолжишь монетку? — улыбаясь, спросил Мукуро, и когда мужчина к нему повернулся, ударил его в лицо. Бьякуран, обхватив девушку поперек талии, зажал ладонью рот.
— Тише, милая, если не хочешь умереть в столь юном возрасте. — Он огляделся. — А связывать мы чем будем, планировщик?
— Своей одеждой. Девчонку свяжи ее чулками.
— Какой позор! — ахнул Джессо, запихивая в рот перепуганной девицы свой грязный платок. — Если ты никому не скажешь, то еще сможешь выйти замуж, — голосом умудренного жизнью старца сказал он ей и поднял подол платья. — Мукуро, я займусь твоим парнем, а ты найди мне подходящую кандидатуру.
Мукуро переоделся и вышел на залитую солнцем набережную, скрывая лицо надвинутой на лоб шляпой. Хоть стражи и немного, зато каждый аристократ его в лицо должен знать.
Найдя в толпе подходящего по фигуре и статусу человека, он подошел к нему и кашлянул.
— Не поможете мне, сэр?
— Сэр? — покраснел от удовольствия мужчина в чистом, но уже видавшем виды костюме. — Ну… а что надо делать-то?
— Я потерял золотое кольцо здесь в пролеске, — махнул он рукой в сторону деревьев. — Оно очень дорогое, досталось мне от бабушки, а я немного подслеповат поэтому… вы выглядите хорошим человеком, и я решил к вам подойти.
— Правильно сделали, я с удовольствием помогу вам, — охотно согласился незнакомец и едва ли не побежал в указанное место.
Расчет был точным: человек в бедной одежде и с синяком под глазом мигом ринется за заманчивой добычей.
Бьякуран его радость быстро охладил мощным ударом по голове.
— Не мог сдержаться? Раздевай его скорее, пока он кровью не заляпал рубашку.
— Да ладно, он же не умер. — Джессо оттянул его в сторону, торопливо раздел и переоделся сам. — Не бойся, мы никого не убиваем. Мы хорошие, — улыбнулся он заплаканной девушке и потрепал ее по волосам. — Надо мне что-то с лицом сделать, у меня-то шляпки такой нет, как у тебя, — кивнул он Мукуро и, немного подумав, растрепал волосы так, что они скрыли лоб и спадали на глаза.
— О… ты такой… стал странный. И не узнаешь, — удивленно протянул Мукуро, пристально разглядывая его лицо.
— Ты бы тоже так мог сделать, у тебя волосы и дли… — Джессо провел рукой по его спине, обомлел и развернул. — А где твои волосы?
— Я их отрезал. Если есть выбор ходить с короткими грязными волосами или с длинными грязными волосами, то очевидно, что я предпочел первый вариант.
— Ты только что разбил мне сердце, — печально нахмурив брови, отвернулся от него Джессо. — Пока я не узнал еще больше грустных вещей, пойдем.
Они, напоследок удостоверившись, что все их жертвы хорошенько связаны, вышли на мостовую и вклинились в поток людей.
Мукуро скосил глаза на Бьякурана, настороженно наблюдающего за патрулирующими улицы стражниками, и почувствовал укол совести. В конце концов, он же не виноват в том, что случилось с Хибари. Нужно хотя бы создать видимость того, что все нормально.
— Извини.
— Ничего, я понимаю, — пожал плечами Джессо и неожиданно рассмеялся. — Ты не думаешь, что тебе уже стоит извиняться заранее за свои будущие проступки? Я только за.
Мукуро усмехнулся, покачав головой, и пихнул его локтем.
Когда они покинули набережную, невольно пришлось напрячься: людей стало поменьше, стражи, напротив, все больше. Мало уже было просто прятать лицо, и они осторожно передвигались, пытаясь все время оказываться спиной к солдатам, проходящим мимо.
— А это не… эй, постой, ты! — окликнул один стражник, и Мукуро дернулся. Бьякуран схватил его за ладонь и больно сжал:
— Спокойно, это не нам.
Солдаты с лязгом промчались мимо за каким-то парнем, бросившимся от них прочь.
— Вот так удача, поспешим, пока часть стражи носится за другим преступником.
Они взбежали по лестнице, свернули на мелкую улочку и пробрались закоулками к центральным воротам.
Через эти ворота стекалась вся знать королевства: аристократы, зажиточные крестьяне, богатые торговцы и мелкие дворяне. Лоснящиеся лошади, расписанные золотом кареты и коляски, жеманный смех и яркие краски пышных платьев среди искристых брызг роскошного фонтана — сюда не было входа простым смертным — кроме тех, которые приходились господам слугами.
— Запомни это место навсегда, Мукуро. В эти ворота мы выйдем в последний раз. Пародируй свою прислугу, и мы сможем почти без проблем выйти за… — Бьякуран шагнул вперед, выходя на площадь, пораженно выдохнул и попятился.
