— Привет, — помахал он рукой и чуть склонился к ним, — как дела?

Они молча пялились на него, смущенно отпрянув в сторону. А мальчишка, что был постарше, все же подошел ближе:

— А вам правда тигр руку откусил? — с плохо скрываемым интересом и восхищением спросил он.

— Эм… да, но я его победил, — нашелся Дино, гадая, правда ли его погрыз тигр или это просто детские фантазии.

— А мама говорит, что ты герой, — осмелел другой, чуть младше.

— Ну, на самом деле, это не совсем так. Твоя мама тоже герой. И папа — герой.

— А мама сказала, что он ангел и смотрит с неба на нас. Поэтому я должен себя хорошо вести.

Дино не нашелся, что ответить, и неловко выпрямился, отводя взгляд.

— Извините, ему нужно отдохнуть, — сказала Анита. — Пожалуйста, возвращаемся к своим занятиям. — Она завела его в шалаш и помогла сесть. Он выглядел совсем потерянным. — Не волнуйся, совсем скоро мы уедем, и тебе не придется выкручиваться.

— Нет, — твердо ответил он, приведя ее в непродолжительный ступор. — Я не уйду. Ты видела, сколько их? Они же на меня надеются.

— Ты с ума сошел? Ты ничем им не поможешь в таком состоянии.

— Но ведь как-то смог! Я… я снова научусь. Может быть, сейчас я бесполезен, но если я уйду, ты представляешь, в каком они состоянии будут?

— Это ты сейчас вдруг стал о них думать? — со слезами на глазах воскликнула Анита, вспомнив, как он строил планы, в какой именно момент сбежать из ордена вместе с Хибари. — Ты умрешь, ты же ничего не можешь. — Она закрыла лицо руками, не сумев сдержать рыдания, и яростно оттолкнула от себя Дино, когда он хотел ее обнять.

— Анита, прости… Я знаю, что подвергаю тебя опасности. Я… мы дойдем до безопасного места, и ты сможешь остаться там. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. — Он погладил ее по щеке и, с трудом оторвав ее руки от лица, поцеловал. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? — спросил он, даже не осознавая, какой болью отозвались эти слова в сердце. Разумеется, она знала. Ни насколько сильно. — Я хотел уйти, но я не могу бросить тех, кто полагается на меня. И… мне страшно, на самом деле, и я знаю, что будет трудно, и больно, и мне придется делать вещи, которые я не хочу, но ведь когда-то я это уже сделал? Ради них ведь; и ты со мной, потому что поддерживаешь, как и обещала, верно? — Он говорил так нежно, и ей хотелось верить в то, что он ее любит, но… ради Хибари он готов был бросить все. Не ради людей он в орден вступил когда-то и даже не ради ее просьбы. Может быть, ее он и любил когда-то, но Хибари он любил намного больше. — Иди сюда, — он обнял ее, и она ткнулась лицом в его плечо, пытаясь успокоиться. Почему Хибари не стер память и ей? — Все будет хорошо. Ты же веришь своему мужу? — рассмеялся он, едва слышно охнул от боли и задал ей вопрос, от которого она просто потеряла дар речи: — Анита… а с Кеей-то что случилось?

========== Глава 68.Связи ==========

Бьякуран скатился с холма и спрятался под обрывом, среди высокой сорной травы.

Плечо бешено пульсировало, хлестала кровь, мгновенно пропитывающая белый шелк рубашки, и запоздалая боль затуманивала рассудок.

Давно он не чувствовал физическую боль, и лучше бы ему было не вспоминать о ней. Он схватился за стрелу, пронзившую его плечо, и попытался вытянуть ее. Резкая вспышка острой боли заставила его упасть на колени и зажать рот окровавленной ладонью. Над головой с диким топотом пронеслись лошади с грохочущими в доспехах солдатами, и преследовавшие его стражники промчались дальше. Кроме одного.

Виллани соскочил с коня, настороженно огляделся и, пригнувшись, коснулся земли. Выпрямившись, он потер вымазаннные в крови пальцы и двинулся прямо в сторону затаившегося в траве Бьякурана.

Джессо вытер вспотевший лоб и усмехнулся над самим собой. Очень короткий побег, просто настоящий рекорд среди всех побегов. Что ж, пусть он сейчас и умрет, но, по крайней мере, доставит неудобства своим преследователям.

Набрав в легкие побольше воздуха, он оттолкнулся от земли и побежал на Виллани. Не без труда ускользнув от взмаха меча, Бьякуран попытался перехватить вооруженную руку, но противник с легкостью избежал выпада и отскочил в сторону.

— Признаю, ты не самый слабый боец, — вскинул брови Ренцо, осторожно оглянувшись через плечо. Его солдаты в поле зрения уже не попадали.

— Да неужели? — хохотнул Бьякуран, искренне развеселившись от этих слов. — Спасибо за лестную оценку моих способностей, но я показал лишь малую часть, к сожалению. Видите ли, мы с вами, капитан, с самого начала были в неравных условиях. Встреться мы на арене, я бы прикончил вас в первые минуты.

— Как самоуверенно. Мне встречалось достаточно людей с подобной переоценкой своих сил, и все эти встречи заканчивались плачевно. Жаль, граф, из всей вашей компании я искренне уважал только вас.

— Приятно знать, — хмыкнул Бьякуран, заводя руку за спину. Предательская дрожь сводила судорогой пальцы, и это чертовски действовало на нервы. Если бы он знал, что окажется в такой ситуации, то определенно вместо дуракаваляния занялся бы тренировками. — А теперь, если мы закончили со светским расшаркиванием, то прошу меня простить. — Он выхватил из кармана брюк бутылек с черной искрящейся жидкостью и, отпрыгнув в сторону, швырнул его на землю.

Оглушительно громыхнул взрыв, оглушивший его самого, и он, пошатываясь, бросился к лесу — единственному его укрытию на ближайшие несколько дней, как минимум. В ушах звенело, перед глазами двоилось, из плеча хлестала кровь, кружилась голова…

Ему бы только дойти до города, найти хотя бы одного человека — такого, который смог бы правильно распорядиться информацией о лже-короле…

Дойдя до деревьев, он обернулся. На том месте, где он только что был, все еще парило темное облаком дыма — Виллани так и не вышел из него. Видимо, он не успел избежать зоны взрыва и сейчас либо ранен, либо… хотя нет, Ирие еще не настолько преуспел в создании подобных вещей. Зато солдаты, услышав такой шум, повернули назад. Бьякуран выиграл для себя время, но его опять же впритык.

Ему нужно в город, пока он не истек кровью. Как забавно: всю жизнь он провел среди аристократии, родился в хорошей семье, вертелся в свете чуть ли не с пеленок, а теперь ему грозит смерть обычного бродяги. Где он так ошибся? И впрямь не умеет выбирать друзей? Или это его личный выбор?

Он вспомнил заключенного на боях, который отказывался убивать — паренька, который и языка не знал, который знал наверняка, что его ждет, но до последнего отстаивал свои принципы. Бьякуран был весел, ждал с азартом начала боев, но после того дня потерял покой. Когда вышел Занзас и с нескрываемым удовольствием высказал свое отношение к окружающим его людям, помимо горечи, он почувствовал что-то еще — тогда это было непонятным странным гложущим ощущением беспокойства. А когда с большим скандалом сбежал и Мукуро, Бьякуран и сам понял причину своих терзаний.

Они все сделали то, что хотели. То, что считали нужным в тот момент.

Бьякуран родился в семье аристократов, он с детства играл по правилам высшего света, сначала слушал родителей, потом — короля, и никогда, никогда даже не задумывался над тем, чего он хочет сам. У него не было собственных принципов, не было стремлений — он просто плыл по течению, наслаждаясь роскошью и обществом близких друзей.

Он отказался присягать на верность королю, и это был второй поступок в его жизни (первым было убийство ненавистной жены), которым он наслаждался и упивался.

Сейчас он стал изменником, его ранили, преследуют, и в лучшем случае после поимки его ждет смерть, но, черт подери, он наконец-то чувствовал себя свободным. Словно с его рук упали железные оковы и открылось второе дыхание, хотелось просто упасть в траву, раскинуть руки и хохотать.

Словно он всю свою жизнь был пленником, а сейчас наконец-то вырвался на свободу.

— Джессо? — вдруг услышал он будто через слой ткани и резко развернулся, стискивая в кулаке еще один пузырек со взрывчатым веществом. Сначала ему показалось, что его травма оказалась куда серьезнее, но потом он понял, что видит вовсе не мираж. — Ты…