— Да? Я вот не знаю. — Хибари поежился, словно от холода, и этот жест показался Аните совсем несвойственным ему. Она его совсем не узнавала. — Извини.

— А? — Это было удивительно вдвойне. Она помнила, как он огрызался, когда Дино пытался заставить его попросить прощения за какую-либо грубость (а таких моментов было очень много), и за все время, что он прожил у них, она не слышала от него извинений.

Хибари серьезно и уверенно взглянул на нее.

— Не говори обо мне. Увези куда-нибудь, как можно дальше.

— О чем ты…

— Меня не было в вашей жизни, никогда. Придумай что-нибудь, соври. Тебе он поверит.

Анита не понимала ни слова в его речи. Куда увезти, в чем соврать, зачем?

— Он тебя любит, — добавил Хибари.

— Может быть, — улыбнулась Анита, болезненно сведя брови. — Тебя — больше.

— Уже нет, — ответил он и снял со своей шеи шнурок, на которой болтался какой-то простенький кулон и крохотная склянка. — Скоро все разрешится. — Он глубоко вдохнул и снова вошел в палатку.

Если Дино не прекратит, то с ним случится то же, что и с Шамалом. Хибари хотел бы, безумно, отправиться с ним куда угодно, но это ничего хорошего бы не принесло в итоге. Все, кто был ему дорог, оставляли его, в конце концов.

— Эй, конь, — позвал Хибари, присаживаясь на колени рядом с Дино. Он провел рукой по его взмокшему лицу, убирая налипшие пряди волос, и не смог сдержать улыбки. Все-таки он был рад его увидеть, даже в таком состоянии. — Помнишь, ты вытаскивал пулю из моего плеча? — тихо спросил он. — Я мог тогда умереть. Каждый раз ты спасал меня, наверняка даже не понимая этого. Каждый раз, когда я хотел покончить со всем, когда готов был примириться со всем, что происходит, я вспоминал твое лицо. Твои руки, голос… — Хибари закрыл рукой глаза и опустил голову. Зубы неприятно клацали друг о друга. — Я хочу спасти тебя… я… — Он замолчал, не в силах вымолвить и слова, и, найдя пальцами ладонь Дино, сжал ее.

— О… неужели?.. — едва слышимый голос заставил его вздрогнуть и открыть глаза. Дино смотрел на него из-под полуопущенных ресниц и натянуто улыбался, словно бы не верил в то, что видел. — Может быть, не так и плохо бредить… — Он хотел усмехнуться, но болезненно скривился, скрипнув зубами, и удивленно посмотрел на Хибари, когда тот сильнее сжал его руку. — Кея! И правда ты… — Он попытался сесть, но Хибари уложил его обратно. Тогда Дино схватился за его руку, боясь, что он исчезнет, как множество раз прежде. — Я говорил с тобой так много, а потом понимал, что просто брежу. — Он с трудом поднял его ладонь к своему лицу и прижался к ней губами.

— Я налью тебе воды, — осторожно выбрался Хибари и повернулся, ища взглядом хоть что-то жидкое. Рядом с больными всегда кладут чашку с водой.

— Не нужна мне вода, — отмахнулся Каваллоне, но Хибари все же нашел кувшин с теплой чистой водой и, немного помявшись, вылил в нее содержимое склянки, что подарил ему Мукуро. Когда он подносил кувшин к губам Дино, то буквально чувствовал, как внутри все восстает против этого. Когда Дино сделал глоток, Хибари выронил кувшин и отвернулся, пытаясь себя сдержать.

— В чем дело? — беспокойно спросил Дино, подтягиваясь и обнимая его здоровой рукой. — Эй, мы же теперь вместе, на свободе, ты чего?

— Ты был бы счастлив со мной, думаешь?

— Конечно. Никогда прежде я не чувствовал себя так, как рядом с тобой. Ты вся моя жизнь. — Дино подцепил пальцами его подбородок и ласково посмотрел на него: сейчас такая улыбка адресовалась только ему, а не целому миру, как раньше.

Хибари убрал его руку от своего лица и хотел отвернуться, но вместо этого обнял его, утыкаясь лицом в его плечо. Дино чуть слышно простонал от боли из-за резкого движения, но все же прижал его к себе. Боль — ничто перед тем облегчением и радостью, что он сейчас испытывал.

— Я люблю тебя, ты знаешь, — сказал Хибари.

— Как… слишком для тебя. Что происходит? Ты как будто прощаешься со мной. — Дино осторожно отстранил его от себя и хмуро посмотрел ему в лицо. Хибари усмехнулся.

— Не ожидай, что я буду так любезничать все время. Завтра снова будешь получать по лошадиной морде.

Дино посмеялся, расслабившись, и потер глаза. На него внезапно стала наваливаться сонливость. А так не хотелось смыкать глаз, когда столько всего он хотел сказать!

— Тебе нужно отдыхать, глупый пони, — толкнул его на шкуры Хибари. Дино утянул его за собой, сгребая в объятия. Невольно вспомнилась прошлая ночь, но тут же выветрилась: сейчас эмоции были совсем иными.

— Как скажешь, — ткнулся губами в его висок Дино. — Обещай, что когда я проснусь, ты будешь рядом.

— Обязательно, — кивнул Хибари, и услышал, как дрогнул его голос. Он лежал, прислушиваясь к его дыханию, слушая биение его сердца, и сжимал губы, прижимаясь теснее. — Эй, ты уже уснул? — спросил он и прерывисто вздохнул, не услышав ответа.

Вот и все.

— Конь… — позвал он его против воли и потряс за плечо. — Дино. Эй, проснись. — Еще бы разок услышать его. Он звал его еще и еще, пока не понял, что это бесполезно. В груди все сжималось, что дышать было трудно, и он поднялся, пытаясь привести себя в порядок. Из горла вырвались судорожные вздохи, и было больно — просто больно, куда больнее любых физических страданий.

Он вылетел из палатки, с трудом переводя дыхание, и быстро отыскал Аниту, сидевшую с задумчивым видом у костра.

— Мне нужна лошадь, — потребовал он без всяких объяснений. — И, если есть, какое-нибудь оружие. Желательно тонфа.

— Тон-что?

— Забудь, — скрипнул зубами Кея. В этой стране про это оружие никто понятия не имеет. — Я возьму лошадь, — направился он к привязанным у деревьев коням, жующим траву. Анита поспешила за ним.

— Ты уже покидаешь нас? А как же Дино? Ему еще нельзя передвигаться, подожди хотя бы…

— Он остается, — коротко бросил Хибари. Анита растерянно остановилась, а потом нагнала его, когда он уже накидывал седло на одну из лошадей.

— Он тебя отпустил?

— Ему пришлось.

— Хибари, скажи мне, что случилось? — развернула она его к себе, грубо схватив за плечо. Хибари одарил ее пронизывающим холодом взглядом и вернулся к своему занятию.

— Все будет по-старому. Если можешь, то прости его. — Хибари вскочил в седло и, не медля, пришпорил лошадь. Ему хотелось поскорее сбежать.

Ему что-то кричали в спину; видимо, пытались задержать, ведь он каким-то неведомым образом должен был им помочь, но помогать ему никому не хотелось. Этот орден ничего хорошего не ждет, если он останется в нем, да и он сам не мог.

Он подгонял лошадь все сильнее и сильнее, до хруста стискивая челюсть и сжимая в руках поводья.

Он сделал все правильно, но от этого не становилось легче. Как же ему хотелось самому обо всем забыть, вернуться к себе прежнему, остаться в спасительном одиночестве и снова закрыться в себе.

Он знал, что нельзя ни к кому привязываться, нельзя ни с кем сближаться, он, черт возьми, этому и следовал столько лет, так какого черта!..

Хибари резко натянул поводья, и лошадь, встав на дыбы, остановилась, оглушив его жалобным ржанием.

От ветра, бившего в лицо, слезились глаза.

У него больше ничего не осталось.

========== Глава 66. Короли ==========

Вайпер остановилась у приоткрытой двери в комнату Виллани. Он, несмотря на то, что солдаты живут в казармах, занимал одну из самых лучших спален во дворце. Не сказать, что он был в восторге от такого своего положения — будь его воля, он бы остался со своими подчиненными, но, увы, таково было решение Бельфегора. А Виллани, как и Вайпер, делал все, что он приказывал — и вовсе не потому, что он был королем.

Подойдя к двери, Вайпер увидела Ренцо — он сидел в кресле спиной к ней и, согнувшись, копошился где-то внизу. Она перешагнула порог; слегка скрипнули половицы.

— Ваше Величество!.. — вскочил Виллани, вздрогнув, и тут же разочарованно опустил плечи, увидев ее. — Неожиданно видеть вас в этом крыле, миледи. — Взволнованный поначалу голос мгновенно окаменел.