Ладно, с огнем Хибари разберется, а вот что делать с завтраком?

Мукуро нашел какую-то непонятную крупу, несколько крупных полусгнивших картофелин и кучу рыбы — тоже наполовину протухшей. Чистить ее он не умел, с овощами кое-как разобрался, схватился за почерневший от копоти котелок и запихнул туда все, кроме нетронутой рыбы. Чистая вода нашлась под кроватью, где ползали какие-то ужасные отвратительные насекомые, и ее было довольно мало — как раз хватило только на… суп. Если это можно было назвать хоть каким-то кулинарным словом.

— Я видел солдата недалеко отсюда, — сказал Хибари, входя в дом и кидая охапку дров на пол у очага. — Что случилось? — нахмурился он настороженно, увидев несчастное выражение на лице Мукуро.

— Я понял, что не приспособлен к жизни без прислуги, — упавшим голосом ответил тот, печально глядя в котелок. — Я бы… не хотел есть ЭТО.

Хибари заглянул через его плечо и вздохнул.

— Ни на что не способный… Отойди и не мешайся.

— Следи за я… — взвился Мукуро, но тут же замолк. Он теперь уже не лорд, глупо требовать к себе уважения. — Я немного отдохну. Раз солдаты рыскают по округе, нам придется скоро уйти.

— Будешь спать? При мне?

— Я чутко сплю, если ты забыл о наших совместных ночах, — не преминул уколоть его Мукуро. Кея зло скрипнул зубами. — К тому же, я уверен, что ты хочешь именно победить меня. А победа над беззащитным человеком… как-то смешна, не находишь?

Хибари смерил его долгим уничтожающим взглядом.

— Я бы убил тебя в любом состоянии. Мне уже все равно на честный бой.

— Но?..

— Я хочу знать.

— Знать что?

Хибари задумчиво посмотрел на него, беря в руки рыбу. Мукуро с волнением ждал его ответа.

— Какой ты, когда не монстр, — ответил Кея и отвернулся, перемещая все внимание на готовку.

Мукуро потерял дар речи. Он был готов к любому ответу, кроме этого.

— Ты не думал, что я монстр только по отношению к тебе? — спросил он. Весь сон и усталость как рукой сняло. — Ты был… моим развлечением, игрушкой, которая только мне принадлежала, поэтому я и делал все, что хотел. Если бы ты получил власть над человеком, что бы сделал ты?

— Точно не то, что ты, — отрезал Хибари, стискивая в руке нож. Чешуя с рыбы летела вместе с кусочками мяса. — Ты говорил, что твою мать… — он напряженно замолчал.

— Изнасиловали? Ну да, — пожал плечами Мукуро. — Это обыденное дело в смутные времена, ничего удивительного.

— И после этого ты сам делаешь то же самое?! Ты больной?

— Забавно то, что ты сравниваешь совершенно разные вещи. Моя мама была слабой женщиной, примерной матерью и женой, а ты преступник, который пытался меня убить. Я казнить тебя на месте должен был, и никто меня в этом не обвинил бы.

— Но ты решил выбрать другой путь, — язвительно заметил Кея.

— Я хотел казнить тебя после того, как вдоволь потешу свою похоть, но, как ты видишь, слишком заигрался. Я даже не заметил, как мое… влечение перешло в симпатию. В любовь.

— Хах, — не сдержал Хибари насмешки, — любовь.

— А ты думаешь, что я кинул свое положение в обществе, друзей, невесту, свой титул просто потому, что мне не с кем трахаться? — разозлился Мукуро. — Я свою жизнь перечеркнул к чертям собачьим — ради чего, ты думаешь?

— Я тебя не просил.

Мукуро чуть не захлебнулся возмущением.

— Ты… не просил? Я был готов уже отдать тебя этому сраному королю, но тебе нужно было позвать меня на помощь.

— Значит, готов был? Интересная у тебя любовь, — усмехнулся Хибари.

— Если ты хотя бы чуть-чуть… хотя бы немного позволил закрасться в свои мысли то, что у нас могло бы что-то получиться, ты бы понял и оценил, что я бы для тебя мог сделать.

— И что же?

— Наверное, все.

Хибари кивнул и повернулся к нему, глядя на него с горечью и насмешкой.

— Все, да? Ладно… давай. Я дам тебе возможность, если ты сделаешь для меня одну вещь. — Хибари отложил в сторону нож и болезненно скривился, вдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. — Верни мне меня.

Мукуро отвел взгляд, промолчав. Этого он сделать, разумеется, не мог. Хибари издал легкий смешок.

— Мне все равно на мое здоровье, я могу смириться со своим унижением, но… то, кем я стал… — Хибари посмотрел на свои руки; его била дрожь. — Я вспоминаю себя прошлого и не вижу никакого сходства с собой настоящим. Ты не представляешь, каково испытывать отвращение к самому себе. Ты сказал, что сделаешь все… Так верни мне меня.

— Я не могу.

— Тогда нам не о чем больше говорить. Я дождусь своего выздоровления и убью тебя. К этому времени свое любопытство я удовлетворю в полной мере. Закроем тему. Любовь — точно не о тебе.

— Зато ты в ней прекрасно разбираешься. Любить человека из-за безысходности — просто мечта, да?

— Ты что несешь?

— Говорю о твоих отношениях с Каваллоне.

— Тебя они не касаются.

Мукуро поднялся и, схватив его за руку, развернул к себе. Хибари схватился за нож, но Мукуро поймал его запястье и пригвоздил его к столу.

— Осторожнее с огнем, Кея, я ведь могу подобные речи принять за провокацию, — произнес он, прижимаясь к нему и едва не опрокидывая его на столешницу. — Ты же должен неплохо знать меня, так чего же играешь на моих эмоциях?

— Отвали от меня, — прошипел Хибари и чуть слышно вздохнул, когда Мукуро потерся коленом о его пах. — Перестань!

— Что, так соскучился по Каваллоне, что встает от одного упоминания о нем?

— Иди к черту. — Хибари пнул его по колену и замахнулся для удара, но Мукуро смог уклониться. — Никак не угомонишься? — Он схватил котелок с готовым для варки супом и швырнул в него.

— Эй, наш завтрак! — увернувшись, возмутился Мукуро и пропустил мощный удар ногой в живот. Отлетев к стене, он сгруппировался и, поймав летящий в него кулак, швырнул Хибари в стену. Сгнившие доски не выдержали такого обращения, и он, проломив собой стену, упал прямо в воду. — Ахаха, — развеселился Мукуро, глядя, как тот, весь взмокший и злой, поднимается. — Охладил свой пыл? — Он пригнулся, протягивая ладонь. — Ладно, заканчивай с бесполезными поползновениями на мою жизнь. Нужно торопиться.

Хибари, насупившись, взялся за его руку и с силой дернул на себя. Хоть Мукуро был готов к подобной подлянке, он все же не удержался и шлепнулся рядом, подняв фонтан брызг.

— Теперь охладил, — хмыкнул Хибари, залезая в дом.

— Маленький засранец… — пробурчал Мукуро, поднимаясь.

Кея поднял котелок и, бросив в него очищенную рыбу, повесил его на прут над «жаровней». Мукуро поморщился, глянув в посуду.

— А кости, хвосты и головы?

— Очистишь и съешь.

— Если добавить больше соли, то, может, будет даже сносно.

Хибари снисходительно фыркнул, растирая дощечки для розжига.

— Далеко не у всех есть деньги на соль, Ваша Светлость. Ее свободно употребляют лишь богачи вроде тебя… ах да, ты же ведь больше не богач.

Мукуро недоуменно вскинул брови.

Сколько должна стоить эта соль, если ее могут купить лишь привилегированные особы?

Хибари разжег огонь и сел на колени рядом с ним, глядя на пляшущие языки пламени. Со стороны казалось, будто он был загипнотизирован, настолько далекая пустота отражалась в его глазах. Мукуро смотрел на него, не отрываясь, он мог бы смотреть вечно — так он думал. Смотрел на короткие густые ресницы, тень от которых дрожала на щеках, на чуть вздернутый нос, придававший его лицу некую… детскость, на четко очерченные скулы и бледную, словно просвечивающую, кожу.

— У тебя синяки на лице.

— Как удивительно, — слегка заторможено ответил Хибари, не глядя на него и даже не шелохнувшись. — Странно вообще, что у меня все еще есть лицо. — Он помолчал. — Ты слишком пялишься. Бесишь.

— Лучше уж я буду смотреть и фантазировать, чем воплощать все в реальности. Лучше для тебя, к слову.

— Мы в бегах и нас преследуют, а ты находишь время для… этого?

— Кея, тебя забрали у меня два месяца назад. Даже если бы я уже был в клетке, я ночами бы рукоблудствовал, вспоминая тебя.