Это бой проходил без оружия, ставя всех бойцов в одинаковое положения. Клич Фая стал своеобразным сигналом — после него в бой ринулись все остальные, и Хибари не был исключением.

Мукуро покачал головой. Как он и думал.

Бельфегор с интересом наблюдал за сражениями, свесившись через перила, и изредка оборачивался, оживленно комментируя происходящее. Мукуро пришлось серьезно потрудиться, чтобы выглядеть спокойно. Несмотря на то, что он смирился, он все еще волновался.

Поскорее бы все уже закончилось.

Хибари запрыгнул на спину одного из дерущихся и, зажав его шею локтем, одним резким движением свернул ее.

Если бы он остался стоять на месте, то точно свалился бы уже на землю без памяти. Пока он дрался, им руководили инстинкты и отточенные за годы рефлексы. Он почти ничего не видел перед собой, кроме мутных цветных пятен, но сейчас его врагами были все, и он бил всех, кто попадался ему под руку. Конечно, ему самому прилетало нехило, он врезался в других, но, действительно, рост и телосложение играло ему на пользу. Адреналин в крови зашкаливал, поэтому боль почти не чувствовалась, хоть в мышцах и ощущалась страшная усталость.

Он знал, что не умрет сегодня. Просто не мог. И дело даже не в том, что он жаждал убить Мукуро — нет. Он хотел увидеть Дино, встретиться со Скуало, услышать веселый голос Оливьеро… После смерти Шамала в его желаниях что-то существенно поменялось. Он столько раз мог насладиться общением с Шамалом, вместо того, чтобы доставать его своей ненавистью к Мукуро.

Шамал писал: «попытайся провести остаток жизни счастливым», и Хибари действительно хотел последовать его совету.

Но для этого нужно было выжить.

Хибари повалился на землю, утягиваемый чьей-то тяжелой рукой.

Мукуро едва не вскочил. Бельфегор, украдкой оглянувшись на него, улыбнулся. Он ожидал такой реакции, и она была незамедлительной.

На горле сжались пальцы, перед глазами возникло чужое лицо, будя уснувшую было панику.

Хибари казалось, что под рубашкой скользит ладонь, и от этого изнутри невольно поднялась злость. Он пнул напавшего по колену, вцепился одной рукой в чужое запястье, другой — хотел ударить в лицо, но, случайно попав пальцами в рот, рванул за челюсть вниз. Хватка на шее тут же ослабла, и Кея ударил его в нос, вбивая переносицу в череп.

Следующий удар ногой сбил его обратно на землю, и он покатился по ней, стирая в кровь кожу рук и ног в попытке остановиться. Кто-то споткнулся об него и грохнулся сверху.

Неподалеку барахтались в пыли Фай и Каин. Они попеременно швыряли друг друга о землю, беспорядочно нанося удары по всему телу, яростно что-то кричали друг другу в лица и, казалось, были очень довольны своим сражением. Какой-то смельчак попытался вмешаться, но они тут же убили его, первоначально переломав ему ноги.

Хибари обхватил ногами упавшего на него бойца и перевернулся, подминая его под себя. Тот схватил его кулак, когда он попытался ударить его, попытался схватиться за горло, но Кея со всей силы опустил на его шею согнутую в локте руку. В следующий миг его стянули в сторону и приложили всем телом о землю.

На напавшего кинулся другой боец, сбивая его с ног и падая вместе с ним.

— Да сдохни ты уже, — пыхтел Фай, пытаясь добраться до глотки Каина. Тот с трудом сдерживал его на расстоянии. — Сука, умри, наконец!

Хибари подобрался ближе, чувствуя, как отказывает больная нога, и, сделав из последних сил один рывок, бросился на Каина.

— Какого черта?! Эй, я же сказал: он мой! — крикнул Фай, кидаясь к ним, но его отвлекли налетевшие на него оставшиеся бойцы, решившие, что сперва стоит избавиться от сильнейших.

Каин вырвался, чуть замешкался, увидев своего противника, и замахнулся. Хибари уклонился, едва не упал, подвернув нерабочую ногу, а потом Каин припечатал его к стене тяжелым ударом в плечо. Удар был настолько сильным, что рука отказалась слушаться, и следующий удар он тоже пропустил.

— Стоит выбирать себе противников под стать, — бросил Каин, готовясь для последнего удара.

— У меня их здесь нет. — Хибари, пригнувшись, ушел в сторону, ударил его обеими руками в грудь, сделал подсечку и, когда тот упал, подняв облако пыли, замахнулся ногой. Каин перевернулся, и Хибари наступил на землю, где только что была его голова.

Подоспел Фай. Его правая рука висела безжизненной плетью, лицо все залила кровь, и держался он уже не так браво.

Их осталось всего трое.

— Быть не может… — нервно дернулся Бьякуран, надеявшийся на то, что Кея умрет еще в самом начале. Ирие взглянул на него и с усилием подавил в себе радостный возглас. Ему не хотелось огорчать его еще больше.

Фай обхватил Хибари поперек туловища, и тот не нашел ничего лучше, чем ударить его головой в подбородок: Фай, схватившись за челюсть, отшатнулся назад.

— Стой в стороне, Фай! — прорычал Каин, вскакивая с земли. — Я займусь тобой позже.

— Размечтался!

Каин бросился на Хибари, но ему наперерез выбежал Фай.

— Сученыш, я же сказал, что займусь тобой позже.

— Нахрен, я не буду делить тебя с другим, — оскалившись, процедил тот, удерживая его на месте. — С самого начала тебя хотел прибить.

Хибари шагнул в их сторону, но не смог пройти дальше. В горле словно что-то застряло: большое, колючее обжигающее. Он упал на колени, хватаясь за шею, и попытался вдохнуть.

Мукуро уже видел подобное.

Его отравили.

— Что-то не так? — спросил Виллани, незаметно появившийся рядом. Мукуро покачал головой, не в силах ответить. Его просто распирало от злости и несправедливости. Кея же и так был ранен до невозможности, зачем его еще и травить?

Каин намеренно пропустил удар, схватился за единственную здоровую руку, не давая возможности защититься, и врезал под дых ребром ладони. Когда Фай согнулся, глотая ртом воздух, ударил его коленом в лицо, швырнул на песок и пнул по ребрам.

Хибари смог вздохнуть и с трудом поднялся — медленно и тяжело. Каин избивал ногами лежащего на земле Фая, и, в конце концов, раздавил ему голову, со всей силы опустив на нее ногу.

— Ну… — хрипло выдохнул он, поднимая глаза на Хибари. — Остался один.

Кея вдруг вспомнил Мукуро. И впрямь неожиданно, потому что до этого в голове была лишь пульсирующая пустота.

— Не думаю, что ты сможешь меня победить, — выдохнул Кея, сконцентрировав рассеивающееся внимание на его руках. Каин замахнулся, но Хибари успел увернуться. — Жалкое зрелище.

— Закрой пасть, сосунок, — помрачнел Каин, сжимая кулаки.

— Если бы Фая не ранили те, — он кивнул на мертвые тела, — он бы тебя в секунду уделал.

Каин скрипнул зубами и бросился на него. Хибари отпрыгнул в сторону, схватился за его руку и, перевернувшись за его спину, оттолкнулся от земли, всем своим весом падая на него. Он хотел отдышаться, но нельзя было давать отдых противнику, и он ударил его в висок. Каин успел подставить ладонь, избежав критического удара, и перевернулся, отбрасывая его в сторону.

Не теряя времени, Хибари снова набросился на него. Не ожидавший такой стремительности, Каин оступился, пропустил один удар, второй, споткнулся о труп и снова упал. На этот раз Кея не дал ему уйти: пнул в грудь, вдавливая ребра внутрь. Раздался треск ломающихся костей; Каин захлебнулся кровью, попытался схватиться за его ногу, но Хибари ударил снова — туда же. Бил, пока не кончились силы; тот уже затих и безжизненно смотрел в небо.

Повисло гробовое молчание. Хибари огляделся: никого больше не было. На него тут же навалилась смертельная усталость, и он потерял сознание.

Спустя секунду после этого трибуны взорвались аплодисментами и визгами восторга.

Мукуро медленно похлопал в ладони, не веря своим глазам.

Победил. Кея победил. Выиграл бои.

Один из солдат, стоящих на стене, спрыгнул на арену, подбегая к бесчувственному Хибари. Мукуро узнал в нем Чейза. Тот радостно что-то кричал, тормоша его, а потом подоспели медики.

— Ну наконец-то, — откинулся на спинку кресла Бельфегор. — Неожиданно, конечно, но это было потрясающе, не правда ли?