— Не знаю, переживал бы Мукуро, если бы я был его любовником, — отрезал Хибари. Виллани насмешливо фыркнул.

— Я ведь стараюсь по-хорошему. Пытаюсь разговорить тебя, даже не бью.

— Ох, правда? — усмехнулся Кея, облизнув разбитую губу. — Я даже не буду представлять, как проходят беседы по-плохому.

Виллани сдвинул брови и вынул из кармана другой пузырек.

— Его Величество ранили из-за того, что вы затеяли здесь свою маленькую бессмысленную игру. Я предлагал убить тебя, но Его Величество отказался. У тебя шанс уйти живым, если ты выиграешь последний бой.

— Последний?

— Из-за проблем с вами, ублюдками, мы решили сделать последний бой групповым. У тебя будет одна проблема. — Виллани откупорил бутылочку и подошел к Хибари. — Ты все-таки будешь отравлен, как вы и опасались. — Он без особого труда надавил на его челюсть, открывая рот, и влил содержимое.

Хибари попытался откашляться, но Виллани держал его за челюсть до тех пор, пока он не сглотнул.

— Если выиграешь, получишь противоядие и свою награду. Его Величество держит свое слово. Но в твоей победе я очень сомневаюсь — против десятка человек ты не выстоишь и минуты в таком состоянии. — Он хмыкнул и направился к двери. — Извини, но руки я твои не освобожу, чтобы ты не смог вызвать рвоту. И особо не волнуйся, скоро ты встретишься со своими друзьями и Каваллоне на том свете. Я найду орден даже и без тебя.

***

Бьякуран пристально смотрел на себя в зеркало. Глаза немного припухли после выпитого спиртного, и пахло от него соответствующе, но не выйти в свет он не мог. Не сейчас, когда из-за Занзаса их репутация упала еще ниже.

Мукуро сидел на софе, пил кофе, разглядывая узоры на потолке, и, похоже, не собирался никуда идти.

— Поднимай свой зад, Мукуро, — сказал Джессо, повязывая платок на шею. — Если мы не появимся на публике, то вызовем еще большую бурю слухов.

— Мне все равно.

— Мне не все равно. Ты же станешь маркизом. По крайней мере, должен. И если все продолжится в том же духе, то точно не станешь. — Бьякуран потянул его за руку, сдергивая с сиденья, и стряхнул с его плеч невидимые пылинки. — Соберись.

— Я не пойду. Если Бельфегор увидит, как я реагирую на смерть Хибари, то маркизом мне не стать уж точно.

— А он не увидит. Потому что ты будешь сохранять хладнокровие, как всегда и делал, — ободряюще улыбнулся Бьякуран и вдруг ударил его ладонью по щеке.

— Ты тронулся?!

— Это для того, чтобы ты, наконец, пришел в себя. Скажи спасибо, что не кулаком дал.

Еще немного попрепиравшись, они все же вышли из комнаты. Камердинер отстал от них у лестницы, и вместо него к ним присоединился Ирие. Увидев его, Джессо как-то странно побледнел и замедлил шаг.

— Бьякуран-сан, как вы? — спросил Шоичи, следуя за ними. Бьякуран состроил раздраженное лицо.

— Просто прекрасно. Мой лучший друг сбежал со своим любовником, за его голову выставлена награда — как мне еще себя чувствовать?

Ирие удивленно вскинул брови, но промолчал. Бьякуран редко на него злился, и в эти моменты он прекрасно понимал, из-за чего именно тот на него взъелся. Сейчас было не особо понятно.

Колизей, хоть и был полон, но людей все-таки заметно поубавилось после того, что произошло недавно. Бельфегор вместе с герцогами и маркизами уже сидел в своей ложе. Несмотря на нападение, он по-прежнему сидел на самом видном месте и вальяжно оглядывал трибуны.

— Прошу прощения, милорды, — поклонился один из прислужников, подходя к вошедшим в ворота Мукуро и Бьякурану. Ирие тактично отошел в сторону. — Ваша Светлость, — обратился к Мукуро лакей, — Его Величество ждет вас в ложе. Прошу.

— Как будет угодно Его Величеству, — покорно ответил Мукуро и переглянулся с Джессо. Тот кивнул ему и незаметно подтолкнул его к лестнице.

Бельфегор встретил его дружелюбной улыбкой, что не могло не настораживать. Виллани поблизости не было, но стражи все же стало больше: они заняли все стены, все подходы к лестницам, а у дверей их стояло уже не по двое человек, а по четверо.

— Я рад, что несмотря на поступок твоего друга, ты нашел в себе силы появиться в свете, — одобрительно произнес Бел, и герцоги согласно закивали. — Так как я отношусь к тебе благосклонно и планирую дать тебе титул маркиза, то решил, что ты заслужил свое место возле меня.

— О, я очень польщен. Благодарю, Ваше Величество.

— Я хотел поговорить с тобой о твоем капитане — Чейзе Доноване. Он служил в королевской армии, пока его не лишили звания, верно?

— Да, все именно так. Я решил дать ему шанс и принял его на службу, — не понимая причины столь неожиданного разговора, ответил Мукуро.

— Молодец, мудрый поступок. Ты будешь не против, если я восстановлю его в звании, и он займет свое место в моей армии?

— Как я могу возражать? Если этого желает Ваше Величество…

Бельфегор долго смотрел на него, а потом рассмеялся.

— Ты умеешь льстить с совершенно невозмутимым лицом — мне нравится. Что же, давай теперь насладимся последним боем.

— Последним?

— Ах да, это же сюрприз. — Бельфегор восторженно хлопнул в ладони и склонился к его уху. — Бои мне смертельно наскучили, поэтому я решил просто столкнуть лбами всех оставшихся. Не волнуйся, это займет не более часа — их осталось всего с десяток.

Мукуро выдавил из себя улыбку, взволнованно посмотрев на пока еще закрытые двери в Казематы. Значит, Хибари будет драться сегодня вместе со всеми? Что ж, это его шанс. Надо лишь подождать, пока все остальные не разберутся друг с другом, и просто добить последнего. Кея щуплый, мелкий, ему легко будет затеряться.

Хотя, конечно же, он не будет прятаться в стороне. Он же идиот.

— Беспокоишься? — спросил Бел.

— Уже нет, — честно ответил Мукуро. Он постоянно обвинял Каваллоне в том, что он выбирал безопасность кого-то другого выше спасения Хибари, а сам поступил так же. После того, как Занзас исчез, они с Джессо остались вдвоем, и он не мог бросить Бьякурана в одиночестве. Все и правда было закончено — еще после того, как Мукуро спас друга, сдав орден.

Открылись двери, и на арену, едва волоча ноги, вышли заключенные. Многие из них были ранены, ведь теперь им на отдых и поправку не давали времени, многие были больны — из-за ужасных условий проживания, а многие просто-напросто устали. Лишь пара человек выглядела вполне уверенно.

И Кея к этой категории явно не относился.

Мукуро видел его в разных состояниях, но в таком — ни разу.

Хибари встал у стены, привалившись к ней плечом, и тяжело дышал, закрыв глаза. Перед глазами расплывалось и кружилось, внутри все жгло, словно вместо крови по венам текло раскаленное железо, и все тело пробивал озноб. Ему становилось то холодно, то нестерпимо жарко; в голове мыслей никаких не было, казалось, что если он о чем-то подумает, то мозги просто выплеснутся наружу.

— Эй, дикаренок, совсем плох? — обратился к нему кто-то. Хибари поднял голову и с трудом узнал в нем Фая — он заступался за Дино, когда того пороли розгами. — Я думал, ты уже сбежал и на пути к свободной земле. — Он помолчал и вздохнул. — Я бы помог тебе, если бы это был промежуточный бой, но это последний, так что… Могу лишь пообещать, что я тебя не трону, а ты держись от Каина подальше — он мой. — Фай хрустнул кулаком и отошел в сторону. Упомянутый им Каин проводил его пристальным взглядом. Они были единственными серьезными противниками на этой арене — практически не раненные, сильные, умудрившиеся не подхватить в сырых камерах воспаление легких.

— Худо ему придется, — протянул Ирие, взволнованно стиснув кулаки. — Надеюсь, что все обойдется и Хибари-сан останется жив.

— Очень надеюсь, что нет, — процедил Джессо, глядя на королевскую ложу. Даже отсюда было видно, как расслабленно сидел в своем кресле Мукуро. Смирился, наконец? Успокоился?

Прогремел горн, распорядитель произнес короткую речь, которую почти никто не слушал, и горн прозвучал снова, объявляя о начале боя.

— Я ждал все бои этого момента! — радостно воскликнул Фай, первым кидаясь на противника.