— Я надеялся, что против Каваллоне его не поставят. Их дружба не прошла незамеченной? — мрачно произнес Занзас, отхлебывая виски прямо из бутылки. — Против твоего сопляка у Скуало были все шансы, Мукуро. а против Каваллоне… я даже не знаю.

— Все путем. Они откажутся драться, и их просто отхлестают как непослушных детей.

— Ты не слышал, что сказал Виллани после вчерашнего фиаско на боях? — зло процедил Занзас, с громким стуком ставя бутылку на столик. — Сегодня все будет по-прежнему! Они будут убивать нарушителей, а Каваллоне и Скуало поставили в самом конце, чтобы до них это дошло. Этот фермер будет сражаться до последнего, потому что ему надо вызволить сосунка Мукуро, а Скуало даже неизвестно, будет драться или нет! В последний раз когда я ему заходил, он с таким ажиотажем рассказывал о буднях в казематах, что мне показалось, будто он хочет остаться там навечно.

— Разберусь с этим позже, — потер лоб Мукуро, подхватывая плащ-накидку. Занзас ринулся за ним. — Все будет в порядке! Скуало хочет сразиться с Кеей больше всего на свете. Он не сдастся просто так. Ты же сам говорил, что если он проиграет, значит недостоин. Смирись, как это сделал я. — Он молча посмотрел на него, пожал его плечо и вышел.

— Я отбываю ненадолго, — отрывисто бросил он лакею, выйдя наружу. Тот поклонился и отправился снаряжать лошадь. Проходя мимо раскидистых кустов роз — любимых цветов прежнего короля, он разорвал пергамент на мелкие кусочки и бросил их на землю.

Проехав пару улиц, ему пришлось спешиться. Из-за Сезона в город стеклась прорва народа, и передвигаться по нему верхом было практически невозможно. Он накинул капюшон, чтобы простолюдины его не узнали, и медленно побрел в сторону набережной.

Было нестерпимо жарко и душно, и чем ближе он приближался к морю, тем становилось хуже. Голова разрывалась на части и было больно даже просто думать. Он не спал всю ночь из-за того, что помогал Хибари, если так можно выразиться, и теперь бессонница давала о себе знать.

Несмотря на плохое самочувствие, он заметил, что за ним незаметно следуют незнакомые люди в простецкой одежде. Один справа — шел, грызя сухарь, другой слева — бренча какой-то популярный мотивчик на лютне, и еще один позади — просто шел, никак не прикрываясь. Мукуро сначала думал, что ему привиделось из-за недомогания, но немного поплутав по узким улочкам и выйдя на площадь, он удостоверился, что за ним следят. Виллани подстраховался: конечно же, он знал, что Шамал не один геройствует. Он наверняка понимает, что Шамал к нему не выйдет, и поэтому ждет, когда он покажется, а покажется он только своему союзнику.

Надо было остаться и забыть обо всем, что его связывает с Кеей, но отступать было уже поздно.

Мукуро ускорил шаг, а потом сорвался на бег. Он бежал, расталкивая на своем пути оборвашек и прогуливающуюся знать, и затылком чувствовал, что его преследуют. Ворвавшись в одну из многочисленных таверн, он перепрыгнул стойку и выскочил через дверь для прислуги. Попав в плотный поток людей, замедлился и, сняв накидку, пошел открыто. На набережной было много аристократов, поэтому среди разряженных господ и леди он не выделялся.

Удостоверившись, что от него отстали, он вошел в ворота уличной ярмарки и с неохотой и брезгливостью купил готовый плащ. Среди его окружения покупка одежды не под заказ считалась очень дурным тоном. Что ж, выбирать не приходилось.

Он с большим трудом нашел магазинчик с выцветшей вывеской «Леди Шторм». Через окно он видел развешенные на стенах шляпки и зонты, а на прилавке у выхода лежали резные дощечки, скупаемые в качестве сувениров.

Понаблюдав некоторое время за магазином, он поймал какого-то чумазого мальчишку-носильщика и пообещал ему монетку за маленькую услугу.

— Скажи, что я пришел за долгом в пятьсот три золотых, и хочу получить их через час за трактиром «Дикий кот».

Паренек убежал и вернулся через полминуты довольным донельзя. Наверняка что-то стащил с прилавка. Мукуро отстегнул ему целых два золотых и двинулся к трактиру. Там Шамал или нет, но послание он услышать был должен.

— Мукуро, я рад, что ты понял, о чем речь.

— Понял бы раньше, если бы знал город. Это было легко, Виллани тоже наверняка все расшифровал.

— Если бы я пошел по сложному пути, ты бы в жизни не догадался, куда идти, — фыркнул Шамал и потер покрасневшие от бессонницы глаза. — Я сделал противоядие, но не опробовал его. Насколько оно эффективно я не знаю, у меня не хватило времени.

— Больше нам полагаться и не на что. — Мукуро забрал из его рук два крохотных флакончика и спрятал в карман.

— Ты скупердяй, раз помнишь, сколько ты заплатил мне за работу.

— Я жадный, если ты об этом. Мне нужно было доказать тебе, что это я, а не Виллани тебя выманивает. А никто не знает, кроме нас с тобой и моего казначея, сколько я потратил на лечение Кеи… Тебе нужны деньги? Ты должен улепетывать отсюда на всех парах. Садись на корабль и плыви в Ондор — там тебя не достанут.

Шамал усмехнулся, открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг встрепенулся и толкнул Мукуро в яму для отходов. Кое-как раскопав себя, Мукуро вновь нырнул обратно, услышав голоса и звон металла.

Нашли.

— Доктор, я дал вам возможность бежать, но вы предпочли прозябать в кабаках? — спросил Виллани, оголяя меч. Шамал пожал плечами, закуривая сигарету.

— У меня не было денег на корабль. Только пара медяков, на которые я купил себе эля. Помирать — так с песней. И уж точно не трезвым.

— Где граф? Вы ведь с ним встречались? Он должен был зайти к вам в «Леди Шторм». — Виллани обошел его, оглядывая территорию. Проходящие мимо люди поспешно отходили, пугаясь сурового вида стражников и сверкающего на солнце оружия.

— Понятия не имею, о чем речь, капитан. Я даже не знаю, что за леди такая, хотя я бы предпочел провести время с ней.

— Тогда что вы забыли позади трактира?

— Захотелось отлить. Вы смущаете меня подобными вопросами.

Виллани смерил его долгим пронзительным взглядом. Шамал выдохнул облачко дыма и стряхнул пепел. Главное — чтобы не нашли Мукуро.

— Доктор, я могу поговорить с королем, и тебя помилуют. Но мне нужно, чтобы ты доказал вину графа Рокудо, ведь все это затеял он, не так ли?

Мукуро затаил дыхание. И вовсе не из-за вони.

— Капитан, я давно уже перестал бояться смерти. Еще когда вы охотились за мной несколько лет назад. Так что мне не о чем говорить. Что о Его Светлости… я вытягивал из него деньги, и все. Тот еще лопух.

На самом деле ему было страшно. Он не подавал вида, но у него тряслись и ноги, и руки, а в горле напрочь пересохло. Несмотря на зной, ему было холодно, словно он уже был мертвецом. Не очень хотелось погибать.

— Что же, у вас был шанс.

— Позвольте… — голос его немного подвел, но ему удалось справиться со страхом. — Я прошу, сделайте мне одолжение.

— Я сделал достаточно для вас.

— Это не будет вам ничего стоить. Просто скажите Хибари Кее… — Шамал сделал паузу, и Мукуро понял, что одолжения он просит не у Виллани, а у него. — Скажите, что я старался. Что мне жаль и… что я его люблю. Вот и все. — Он нервно улыбнулся и бросил сигарету в яму. Мукуро увидел, что вместе с окурком он швырнул какой-то мешочек, и быстро схватил его, чтобы он не потонул в куче мусора.

— Именем короля, я обвиняю вас в измене, — сказал Виллани, поднимая меч. Шамал закрыл глаза.

Тишина. Покой. Он ведь готовился к этому много лет. Время пришло. Он сделал все, что мог. Хотелось бы в последний раз увидеть… увидеть Хибари. Он хотел увидеть его счастливым хотя бы раз.

— Да примет господь твою душу, — выдохнул Виллани, тоже прикрывая веки, и опустил меч. — Мне жаль… Вытрясите весь трактир, обыщите каждый куст — граф Рокудо должен быть где-то здесь. А я вернусь во дворец, чтобы удостовериться в этом.

Мукуро не знал, сколько прошло времени, но начало уже смеркаться. Он вылез из ямы, откашливаясь и жадно глотая ртом свежий воздух.

Шамал мертв. Это не укладывалось в голове.