И с Шамалом нужно будет поболтать.

***

— Мукуро, мне некогда, но я могу сказать, что к трупу меня не подпустили, я не знаю, что за яд, я разорился на еду и я чертовски зол, — на ходу бросил Шамал, перебирая бесчисленные бумаги в руках. — Мы в заднице. Есть, правда, один плюс — если его еще можно назвать плюсом — к телу меня не пустили, а значит, мы знаем, что его и впрямь траванули. Мы найдем, кого принц выбрал победителем, и просто будем заранее проверять бойцов, поставленных против него. Я найду противоядие — это теперь уже дело чести.

Он помахал рукой, будто отмахивался от надоедливой мухи, и убежал, роняя листы бумаги. Мукуро потер лоб и направился туда, куда и шел с самого начала.

Стражник распахнул дверь, и Мукуро вошел в камеру, заготовив парочку язвительных приветствий. Но они не понадобились, потому что он услышал то, чего никак не ожидал.

— Привет, — поздоровался Хибари, мрачно глядя на него, и уголки его губ дернулись, будто он силился улыбнуться, но не получалось.

Мукуро замер, потом обернулся, чтобы удостовериться, что позади него никого нет, и снова перевел взгляд на Хибари.

— Э… добрый вечер. Как… самочувствие?

— Иду на поправку, — ОЧЕНЬ дружелюбно ответил он. — Скоро меня пустят на тренировку.

Мукуро подтянул стул к постели и чуть было не сел мимо него.

Что могло произойти за несколько дней, если Кея вдруг сказал ему хоть что-то, кроме «Я убью тебя, ублюдок!» Может, ему сильнее, чем казалось, прилетело по голове?

— Хочешь… заняться сексом?

— Так, а вот теперь скажи-ка мне, что произошло. Кто в твою дремучую голову вбил все эти светлые мысли? Ответь мне, и я даже сам решу, каким способом убить провинившегося.

Не то, чтобы ему не хотелось взаимности Хибари, просто очевидно же, что он не сам так резко поменял свое отношение. А вот такой хрени Мукуро не хотел, пусть лучше будет насилие и отчаянные попытки убийства, чем… чем то, что происходило сейчас.

Хибари перевел дух. Первым желанием, когда он увидел Мукуро, было вцепиться к нему в горло и сдавливать его, пока голова не отделиться от тела, но мысль о Джессо и Каваллоне… его нервировала. Чертов Дино, если бы он не приперся!

— Никто мне ничего не говорил, — глухо сказал Кея, глядя на морщинистый потолок. — Я просто… у меня нет выбора. И пока что я могу сыграть роль твоего пленника. Но потом… потом я уничтожу тебя и забуду о своем поражении. И о своем позоре.

Мукуро, кажется, поверил. Подозрительный взгляд смягчился, лицо разгладилось и даже появилась легкая привычная улыбка.

— Ты мог бы все исправить, — выпалил Хибари прежде, чем понял, что несет. Но плотину сорвало, и слова сами посыпались изо рта. — Перед Рождеством. Я тебя ждал. И я думал. Когда я вспоминал, что за эти девять месяцев со мной происходило действительно хорошего, то, помимо мыслей о Дино, я вдруг вспомнил время, когда мы читали книги и играли в шахматы.

— Я всегда тебе проигрывал, — усмехнулся Рокудо, вспомнив, как рвал и метал из-за этого.

— Да, ты был полным неудачником, — посмеялся Хибари. Странно, он старался держать себя в руках, и впервые за долгое время он не чувствовал, что при виде Мукуро его мозг не отключается, а сознание не покрывается мутной пеленой. Его пальцы все еще подрагивали в диком желании набить морду Мукуро, но он хотя бы мог себя сдерживать. И даже внятно говорил. — Помнишь, я всегда говорил тебе, что ты пожалеешь? — Он скосил глаза на свою руку, где было вырезано имя Мукуро, и хмыкнул. — Ты определенно жалеешь, хотя изначально я вкладывал другой смысл в свои слова.

— Кея, не думай, что сможешь надавить мне на жалость или воззвать к моим чувствам к тебе. Да, я с ума схожу по тебе, но не позволю тебе мной помыкать или как-то унижать. Это моя прерогатива. — Мукуро провел пальцами по шрамам на его ладони и фыркнул. — И ты ошибся. Я не жалею об этих шрамах. Они показывают, что ты принадлежишь мне.

Мукуро скользнул под его рубашку, щупая бинты, и Хибари весь съежился, дрожа от отвращения.

— Ага, вот такой взгляд мне нравится больше, — хмыкнул Мукуро. — Вижу, швы сняли? — безмятежно спросил он, поднимаясь. — А ты так великодушно предложил мне заняться с тобой сексом, что я даже отказать не могу.

Хибари стиснул челюсть, вцепляясь пальцами в свою цепь. «Когда надо — отбивайся», да? Можно было и не просить об этом.

— Жаль, что мало времени, — довольно щуря глаза, сказал Мукуро притворно горестным тоном. — У меня выдались тяжелые деньки, так что… извини, но придется отдуваться тебе.

Хибари закрыл глаза. Морфий немного притупит боль, но для него была невыносимой не она. Если бы не Дино…

Ну почему именно он всегда являлся причиной его бед?

========== Глава 56. Кукловод ==========

Шамал откинулся на спинку стула и устало потер глаза. Дрожащий свет масляной лампы тускло освещал лежащие перед ним бумаги.

Списки погибших бойцов: очень подозрительные смерти подчеркнуты, те, кто умер от очевидных ран — зачеркнуты, те, которые под вопросом — обведены в кружок. Пока что больше всего было зачеркнутых. Если найти бойца, которого выбрал Бельфегор в качестве победителя, то можно подготовиться к бою с ним и оградить Хибари и Каваллоне от отравления. Вычислить избранного, на первый взгляд, казалось просто: он должен был выходить в своих сражениях победителем и при том без особо серьезных ранений. Было одно большое но: почти каждый боец был чертовски силен — они проходили жесткий отбор, поэтому довольно многие попадали под такой ориентир. Даже сам Каваллоне. У него прошло уже три боя, а ничего, серьезнее пореза руки и легкого сотрясения он не получил, а ведь сам всех своих противников в мясо порубил. Хотя… вполне могло быть так, что Бел выбрал победителем его. А, нет, он ведь не знал, что Каваллоне вступит в игру, а план-то у него был намечен еще до начала боев. Но он мог бы в корне поменять свои планы — это же Бельфегор. Трудно вообще представить, что творится у него в голове? Он мог выбрать и сильнейшего, на его взгляд, бойца, и, в качестве смеха, слабейшего; мог ткнуть просто наугад, а мог выбрать наиболее любимого публикой. Просто так не угадать.

Шамал закурил и снова склонился над столом. Глаза слипались, но нужно было сделать хоть что-то, чтобы на следующий день не мучиться от злости и раздражения из-за своего бессилия. Если бы ему разрешили осмотреть трупы!..

Ох, еще и этот Каваллоне… Таскать еду обоим было довольно затруднительно, приходилось урезать в обедах себе, чтобы не вызывать подозрений у стражи. И постоянно приходилось еще следить, чтобы Хибари не затащил Каваллоне в постель, а пытается он постоянно. Дино говорил, что он таким образом «отмывается» от прикосновений Мукуро, и это вполне похоже на правду: Шамал не раз замечал, как Хибари порой тер свою кожу, будто она покрыта толстым слоем грязи, а после визита Каваллоне успокаивался. И ночами его мучают кошмары, он начинает бредить и трястись как в лихорадке, а когда Каваллоне разрешили оставаться с ним на ночь, то опять же все проходило без следа.

Какой бред. Ни Каваллоне, ни, тем более, Мукуро не подходили Хибари. Ему бы девушку — милую и смиренную… А то эти два психа итак ему всю жизнь к чертям снесли. Когда он вытащит Хибари из этого дерьма, то точно увезет его куда подальше и отпустит на волю, а сам наконец-то свалит из королевства и остаток жизни проведет в каком-нибудь борделе, с самыми роскошными девушками — денег у него на это было предостаточно.

— Доктор? Вы еще не спите? — постучал в дверь Виллани, и Шамал судорожно смахнул в выдвижной ящик все бумаги и притворился, что задремал прямо за столом. — Прошу извинить за столь поздний визит, я принес список бойцов, сражающихся в эти выходные. Вы просили принести их вам как можно раньше.

— Да, — сонно моргнул Трайдент, принимая бумаги. — Спасибо, что позаботились об этом… Не понял.

— Да? — мигом спросил Виллани, словно только этих слов и ждал. — Что-то не так?

— В списке Хибари Кея.

— И что?