— Ладно, я все понял, — Роман поднялся и смело направился к дому.
На ходу придумывая речь и рассматривая все возможные варианты, он постучал в дверь избушки.
Та почти сразу распахнулась, и на пороге он увидел чистенькую миленькую старушку лет семидесяти, а за ее спиной – внученьку из сказки, с голубыми глазами и белыми косами.
Роман вежливо поклонился, смущаясь и забывая, о чем хотел говорить.
— Я заблудился, милые дамы. Не покажите ли дорогу до Берлина? — Роман снова вежливо поклонился, ожидая их ответ.
— Я с радостью провожу его, — быстро вставила девушка.
— Конечно дорогая, только не задерживайся, — кивнула ей бабушка.
Как только дверь в избушку захлопнулась, за спиной девушки появилась Катерина и с размаху ударила коротким мечом вампирше по шее. Девочка дрогнула, но оружие не навредило ей, и, отшатнувшись, она дико завопила, обнажая свою истинную натуру. Это была Носферату, ее кожа словно облезла, заливая лицо серо-зеленой тиной, и уже через мгновение перед Романом стояла уродливая, выгнутая как сломанная береза, кикимора. На ее длинных пальцах показались когти, а дверь в домик распахнулась и, направляя свои когти в спину Катерины, выпрыгнул настоящий леший. Роман нервно задергал эфес шпаги, пытаясь достать оружие, но она как назло застряла и отказывалась выходить. Действия перед его глазами разворачивались с безумной быстротой, и Роман почти не успевал реагировать на них. Спину Палачу прикрыл ее гуль: отрубив пару пальцев лешему, слуга стал в оборонительную позу, поворачиваясь к Катерине спиной. Кикимору же взяла на себя Палач, и перевес сил тут явно был не в пользу стражей Берлина. Бой уже активно шел, когда Роман, наконец, смог достать оружие. Но он не знал, с какой стороны подступиться. Время от времени вампиры словно замирали, расходуя свою кровь, чтобы ускориться, и вновь сливались в бешеном смертельном танце. Кикимора несколько раз кусала Катерину, поглощая ее кровь. Бэн же неплохо справлялся со своим противником. Похоже старушка-леший был более молодым вампиром и особых хлопот гулю не доставлял. Но когти Носферату рвали плоть смертного и легко проникали в тело, оружие же Бэна лишь ненадолго ранило лешего, и тот почти мгновенно залечивал раны. Один неверный шаг, и Бэн пропустил удар. Леший погрузил свои когти ему в ногу и без труда отрубил конечность.
В тот же миг кикимора замерла перед Романом, вновь расходуя кровь. Не теряя возможности, Роман со всей силы воткнул свою шпагу в тело вампирши. Удар был силен, четок. Пробив ее ровно в центре груди, шпага вышла с другой стороны, указывая острием в лицо израненного Палача. Кикимора дрогнула и, издав еще более оглушительный крик, кинулась в сторону, вырывая оружие у Романа из рук. Леший двинулся за ней, и уже спустя несколько секунд на поляне перед домиком лежал гуль с отрубленной ногой, пошатывалась Катерина и насмерть перепуганный Роман крутил выбитым запястьем.
— Надо преследовать, — выдохнула Катерина. Она медленно повернулась в ту сторону, где исчезли Носферату, и, сделав шаг, упала.
— Катерина! — Испугано воскликнул Бэн, пытаясь прирастить свою ногу, но почти не мог двигаться.
— Бэн, черт бы тебя побрал, ты должен был дожидаться меня, а не лезть в бой! — Проговорила она, переворачиваясь на спину. Ее живот был вспорот, как и грудная клетка, и сквозь разодранные ребра было видно ее черное гнилое сердце.
— Простите, госпожа, я старался помочь...
— Заткнись глупец, или я добью тебя!
Катерина попыталась встать но, заскулив, вернулась в прежнее положение. Роман с ужасом смотрел на все это. Он вообще не мог понять, как Палач все еще жива с такими ранами. Он несколько раз обошел ее, не зная, как ее поднять или помочь. Близился рассвет и он чувствовал, что пора бросать вампиршу и спасать свою шкуру.
Бэн, наконец, справился с ногой и, хотя она явно не функционировала нормально, он поднялся, стараясь не опираться на нее. Подойдя к госпоже, он с ужасом осмотрел ее раны.
— Свали, смертный, — прошептала она, явно теряя силы, — или я сожру тебя.
— Вам нужна кровь, госпожа, вы можете взять моей, — Бэн покорно склонился перед ней.
— Ты что, не слышал, что я сказала? — Катерина отпихнула его и, собрав оставшиеся силы, села, — ты мне полезен живой!
Роман, осторожно двигаясь, подошел к вампирше и, подставив плечо, помог ей подняться.
— Мое убежище почти в трехстах род[6] отсюда, и у нас менее получаса, чтобы добраться, — сказала она ему, повисая тяжелейшим грузом на его плече. Бэн снова пытался оказать хозяйке помощь, но женщина отогнала его, очевидно боясь навредить своему верному слуге.
Тащить Катерину через лес было невыносимо тяжело, и Роман не раз подумывал чтобы бросить ее но, ловя злобные взгляды Бэна, продолжал нести вампиршу. Им потребовалось немного больше, чем полчаса, чтобы добраться до старого склепа в заброшенном поместье. Под конец Катерина уснула, и Бэн стал помогать Роману, что значительно ускорило движение, несмотря на рану гуля. Остановившись рядом со склепом, Бэн отодвинул для них тяжелые створки и пропустил вперед по узкой лестнице, чтобы запереть двери. Роман сам с трудом держался на ногах и, еле удерживая Палача, проволок ее по лестнице. Катерина проснулась и застонала от боли. Напрягаясь из последних сил, Роман приподнял ее, и в туже секунду Палач дернулась и вцепилась в его шею. Мужчина попытался снять вампиршу, отдернуть от своей шеи, но Катерина впивалась все сильнее. Поцелуй не приносил удовольствия, она разрывала ему гортань и, жадно урча, пила и пила кровь. От боли она потеряла способность себя контролировать, и раненый, изголодавшийся Зверь намеревался убить Романа. Бэн лишь отошел, прижался к стене, позволяя насытиться своей госпоже, и не собирался помогать Роману. В отчаянии мужчина стал кричать, отпихивая голодную вампиршу, но это не помогало, тогда он стал бить ее в раны. По открытым внутренностям снова и снова. После третьего удара Катерина взвизгнула и отскочила. Ее глаза горели красным светом, как два маленьких огонька они двигались из стороны в сторону, и Роман боялся, что она снова бросится на него. Но огоньки погасли, и он услышал ее тихий голос.
— Бэн, мне плевать на твою рану, завтра к закату мне нужно много еды. Много! — С трудом поднимая ноги, она побрела вглубь склепа, прячась от наступающего рассвета.
— Мне тоже нужна еда, — тихо добавил Роман. Катерина почти осушила его. И идти за ней он не собирался. Пусть он сгорит, когда Бэн раскроет двери склепа, но спать в одном помещении с бешеной вампиршей он не хотел.
— Я провожу вас в отдельную комнату, — сказал над его ухом Бэн, словно поняв его страхи.
Роман послушно взял его руку, и в полной темноте, медленно и неуверенно ощупывая стены, он прошел вглубь помещений. Где-то Бэн оставил его и, закрыв двери, ушел. Роман сразу вздохнул и лег. Его колотило от ужаса и желания спать. И мысли о Миле остались где-то далеко, за пределами склепа и битв с Носферату.
Роман проснулся в полнейшей темноте. Он не сразу вспомнил где он, и что тут делает. В его теле едва хватило крови, чтобы пробудиться, его зубы не убирались, но, даже не смотря на это, его страх перед Палачом был намного сильнее. Когда дверь раскрылась, он нервно двинулся в сторону, боясь нападения Катерины.
— Я принес вам еды, — успокоил его голос Бэна, — я не знал о ваших пристрастиях, но видел, как вы опаивали мужчину, надеюсь, эта еда будет вам подходящей.
— Где он? — Сглотнув, спросил Роман.
Бэн поймал его ищущую руку и потянул за собой. Пройдя пару комнат, он втолкнул его в новое помещение.
— Ищите на полу! — Через секунду Роман услышал, как двери за ним закрылись. Поползав по полу, вампир отыскал два тела. Это были мужчины и очень пьяные. Усмехнувшись про себя, он слегка надкусил одному артерию, проверяя, подходит ли кровь. Но его Зверю было все равно, и, как только первая капля попала ему в рот, весь мир погрузился в кровавую мглу.
(Шенеберг, 1718год)
