Катерина сидела рядом и улыбалась. В ее глазах виделся странный отблеск единственной лампы, что держал подальше от вампиров Бэн. Роман медленно поднялся, оглядываясь по сторонам. Да, конечно, куча трупов, разорванные, растерзанные... он с отвращением отвернулся.

— Твой Зверь прекрасен, — произнесла Палач, стирая кровавые подтеки с его лица.

— Я хочу домой, — с трудом выдавил он. Его тошнило, очевидно, жертвы были не насколько уж и подходящими. А может слишком много дешевого эля.

— Нам нужно выследить и убить нарушителей, — спокойно ответила Палач.

— Теперь это будет проще, та уродливая кикимора отпила твоей крови, и будет не так активно пытаться убить тебя.

— Глупости, члены Саббата легко избавляются от Уз! — Катерина улыбнулась ему еще шире, показывая свои зубы, и Роман интуитивно отпрянул.

— Ты ведь сама понимаешь, я в этом деле бесполезен.

— Возможно, — она задумчиво подняла голову. Ее раны слабо, но затянулись, вместо разорванной рубашки на ней был мужской деревенский костюм, а волосы коротко острижены. — Твою бесполезность тоже можно использовать. Отправишься к Эриху и Вильгельму, сообщишь, что мне нужна подмога, а мы с Бэном будем двигаться в сторону Потсдама, куда пошли эти ведьмы.

Роман кивнул и попытался подняться, но Катерина удержала его и, положив руки ему на плечи, прижалась губами к его шее. Роман сначала испугался и попытался оттолкнуть ее, но Поцелуй был приятен, нежен, и он забылся в удовольствии.

— Катерина! — Встревоженный голос Бэна вывел его из транса. Женщина вздрогнула и остановилась.

Она выпила немного и, зализав рану, уставилась ему в глаза. Роман снова испугано сглотнул. Но теперь в ее взгляде было какое-то смущение и...

Роман поднялся и, извиняясь, на ощупь вышел из склепа.

— Зачем вы это сделали? — Оставшись наедине, Бэн присел рядом с ней.

— Я не знаю, — Катерина, словно маленькая девочка, потрясла головой и опустила лицо в ладошки. — Как ты мне позволил это! Ты должен был следить, глупый слуга!

— Простите! — Гуль сразу изогнулся и прижал голову в ее голым стопам, замерев на коленях перед Палачом, — вы вправе наказать меня!

— Прекрати, — она отпихнула его.

Резко поднявшись, она дернула его за собой и, обхватив за пояс, прижалась к его груди.

— Хватит все время искать моего наказания! Я не хочу и не буду тебя наказывать! Просто не за что. Ты единственный мой слуга. И ты очень мне нужен.

Бэн не смел прикасаться к ней, но она слышала его обезумевшее от счастья сердце.

— Я должна была проснуться рядом с Вильгельмом. Этот Роман смутил меня, его и не должно было быть рядом! Как мне теперь избавиться от этой связи?

— Я могу все устроить, если пожелаете. Его обвинят в нарушении Маскарада и казнят, — услужливо предложил Бэн.

Катерина рассмеялась.

— И как после такого ты можешь просить о наказании, мальчик! — Палач стала серьезнее, — но нет, не смей вредить ему... я говорю так из-за его крови? Мне хватает постоянной борьбы против Густава и Вильгельма, почему я всегда попадаю на Узы?

— Вы слишком любите кровь, госпожа, но такова ваша натура.

— Ты прав, Бэн. Лучше б я его съела, он молод, неопытен, вкусен как юная девственница, и мне не терпится укусить его вновь... Черт, мне нельзя говорить тебе такое, Вильгельм будет очень зол, когда узнает!

Катерина осторожно поцеловала гуля в подбородок, и тот замер, боясь сделать лишнее движение, хотя ему безумно хотелось обнять свою госпожу и прижаться к ее губам. А Романа он все равно убьет. Еще одного любовника Катерины Бэн не потерпит.

Гонка за двумя саббатниками, Носферату из Кракова, продолжалась почти неделю, пока они не покинули границу Бранденбурга. Куда они шли и откуда узнать так и не удалось. Но и Шериф, и Палач остались довольны изгнанием. Так как, по словам Катерины, справиться с ними, даже трем сильным Вентру не удалось бы без потерь.

(Берлин, 1720 год)

Роман спустил ноги со своей удобной и мягкой постели и потянулся. Уже два года как они вели совместные дела с Каспаром и неплохо преуспели в достижении своих целей. Каспар был плохим финансистом, но отлично руководил, и очень быстро многие генералы Пруссии стали подчиняться Каспару, в то время как Роман собирал и перераспределял солдатское жалование, создавая несуществующие отряды и забирая за них деньги. Средств вполне хватало на шикарную жизнь, и Роман с радостью делился заработанным с Каспаром, потому что видел, что большую часть денег вампир вкладывает в своего гуля.

Роман почти не видел Милу, ее хозяин всячески старался ограждать ее от любых контактов, но даже мимолетные встречи, случайные взгляды грели мертвое сердце Романа. И Каспар даже представить не мог, какие картины рисует в своем воображении влюбленный противник и его преданная гуль. Мила была очень кроткой и смиреной девушкой, но когда она смотрела на бывшего жениха, в ее взгляде читалась нескрываемая похоть.

Отношения братьев внешне казались очень спокойными и дружественными, но внутри них все горело от обоюдной ненависти. Покорность Романа и его терпение подходили к концу, и хотя он, как и прежде, был верным солдатом, Каспар понимал, что рано или поздно все закончится.

Роман тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли, и собрался подняться с кровати, но тонкая белая рука обхватила его, не позволяя уйти. Из-под одеяла появилась темно-русая голова и, урча, вампирша подползла к Роману, впиваясь в его шею. Роман вздрогнул и расслабился, позволяя ей пить.

— Катерина, я же просил не приходить ко мне!

— Мне спокойно рядом с тобой, — сказала она, зализывая рану и продолжая поглаживать его языком.

— А мне рядом с тобой снятся ужасные сны. Пока ты весь день ползаешь по мне, я вижу Милу, и то, как она проводит время с Каспаром. Прояви хоть немного понимания! — Он пытался отцепить ее руки, но она держалась крепко, и Роман устало вздохнул.

— Твоя постель такая мягкая, мне удобно тут спать, а твоя кровь вкуснее любых лакомств, не могу себе отказать, — она продолжала урчать ему в ухо, облизывая его лицо.

— Давай я подарю Вильгельму новую кровать, и ты оставишь меня в покое! — Роман говорил об этом ни раз, но Катерина не желала, чтобы второй любовник знал о ее новой страсти.

— Не жадничай, Роман, и ты не можешь меня прогнать, ведь тебе хорошо со мной.

— Но я хочу, чтобы рядом со мной была Мила, а не ты! — Раздраженно произнес он, все еще пытаясь избавиться от нее.

— Давай я убью Каспара, и ты заберешь свою смертную подружку! — Катерина смеялась, щекоча губами его шею, и, хотя Роман все еще пытался оттолкнуть ее, его кожа дрожала от нетерпения, ожидая, когда же она вновь укусит его. Катерина снова игриво лизнула мужчину, и ее клыки погрузились в его шею. Роман расслабился, отдаваясь ее воле, и голодная Палач утащила его под одеяло.

(Берлин, 1722 год)

Роман подошел к окнам богатой резиденции рядом с малым Тиргартеном, где он вел дела с Каспаром. Очередная удачная махинация принесла им почти пять тысяч гульденов, столько крупную сумму можно было бы вложить в оборот и получить еще большие прибыли, но... Деньги ради денег. То, как легко удавалось обманывать смертных, очерствляло душу, и Роман устал от этих бессмысленных игр, которые вели только к одному – кровавым деньгам. Но Каспар вряд ли захочет остановиться – его напарник был жаден, алчен и в нем отсутствовало всякое понятие о добродетели. Таким же он был и при жизни, но тогда Роману казалась, что столь твердый и жесткий характер делает Каспара крепким и выносливым к переплетениям жизни. Теперь же он понимал, что Каспар просто бессердечная скотина, которая украла его любовь и теперь забавляется с ней в свое бессердечное удовольствие.

Слуга открыл дверь в его кабинет и, вежливо откашлявшись, объявил, что его напарник явился и ждет в гостином зале. Роман кивнул и, несколько раз с силой выдохнув, выгоняя все плохие мысли, он направился на встречу.