Мардоний поежился, распознав на кораблях и вокруг них движение: темные фигуры людей, которые занимались своим делом – и неизвестно, какие таили намерения!
Артемидор похлопал юношу по плечу.
- Ничего страшного. Идемте, я покажу вам, где спрятаться.
Приобняв за талии обоих детей Валента, точно старых друзей, помощник комеса завел их в какой-то полуразрушенный сарай; судя по запаху, там хранились доски для постройки. Ощупью найдя эти доски, брат и сестра опустились на них, взявшись за руки.
- Мы вас постережем, - пообещал Артемидор. – Сейчас должны прибыть наши! Выше нос!
Он вышел и закрыл за собой дверь.
София в темноте всхлипнула, стиснув руку брата; потом вдруг прижалась к нему, положив ему голову на плечо. От нее пахло восточными духами, женским телом и потом. Мардоний приник к ней, сам ища поддержки.
Когда открылась дверь сарая, яркая заря заставила детей Валента зажмуриться; а потом к ним с радостным смехом бросилась Феодора.
- Живые! Здоровые! Господи!
Мардоний вскочил и стиснул ее в объятиях, забыв, кто перед ним; он жаждал обнять все эти родные существа, с которыми вместе спасся от гибели. Потом он прижал к груди Софию: высокомерная, злая старшая сестра смеялась как дитя и оглядывала всех с умилением и нежностью.
Первым опомнился Леонард.
- Подтянуться! – приказал комес; он схватил и с громким треском переломил о колено крепкую доску. Восторги стихли, и все внимание обратилось на предводителя.
- Сейчас мы можем провалить все, если позволим себе расслабиться! Выходим - и все будьте начеку!
Он вышел первым; за ним Артемидор, потом остальные.
Они прошли совсем немного – Леонард уже показал спутникам свой корабль, и они направлялись к нему, - как вдруг их внимание привлекло движение на верфи.
Феодора остановилась; она вдруг вспомнила, как тайком встречалась с комесом на этой самой верфи, где было столько укрытий. Ее спутники тоже стали, почувствовав опасность.
И недаром. Увидев подходивших к ним людей и узнав их предводителя, София взвизгнула и пронзительно вскрикнула:
- Нет! Я не верю!..
- Придется поверить, - убийственно спокойно сказал остановившийся напротив нее восточный воитель: седина, тронувшая его густые черные волосы, не умалила, а только усугубила впечатление его грозной силы.
Потом он посмотрел на Феодору и улыбнулся белозубо, сложив на груди мощные руки.
- Мы снова встретились, маленькая царевна! Ты устроила мне долгую охоту… но какая была погоня, и какая попалась добыча!
* В древнерусской архитектуре IX – XVII веков помещение, где размещалась княжеская дружина: от др.-рус. “гридень” - дружинник.
========== Глава 116 ==========
- Как ты узнал? – воскликнула Феодора. – Ведь я убила твоего шпиона!
Она плохо понимала, что говорит; ее охватил жар под взглядом македонца. Тот усмехнулся, бесстыдно рассматривая ее.
- Ты убила кого-то еще? Жаль тебя разочаровывать, малышка, но это был не мой соглядатай. Должно быть, какой-то бедолага некстати попался тебе под руку.
Феодора побледнела; но не потеряла самообладания. Глаза ее заблистали гневом, и она быстро шагнула к Валенту, но тут кто-то из своих крепко схватил ее за локоть и оттащил назад.
- Не суйтесь, Феодора.
Леонард Флатанелос медленно вышел вперед, закрывая собой своих людей. Он остался с Валентом Аммонием лицом к лицу, они смотрели глаза в глаза – и никто с обеих сторон не смел вмешаться: словно решалась судьба двух войск в поединке этих вождей. Древность иных обычаев довлеет и над сознанием, и над религиозным чувством, воспитанным сознательно…
- Что тебе нужно? – тихо спросил комес. Он все еще не брался за меч. Валент надменно вскинул голову, крепкая челюсть напряглась; но за меч он тоже не брался.
- Мне нужно то, что принадлежит мне по праву, Флатанелос, - сказал македонец. – Мои дети, - София вскрикнула, а Мардоний сжал кулаки. – И эта женщина. – Он перевел взгляд на Феодору. – Она моя военная добыча!
Валент рассмеялся.
- Остальные твои спутники подлежат власти начальника этого города и будут судимы как возмутители спокойствия и бунтовщики, неоднократно покушавшиеся на владычество султана. Их возьмут в тюрьму, и Ибрахим-паша решит их участь.
Марк с проклятьем выдернул меч из ножен; Теокл выхватил лук и наложил стрелу, прицелившись в Валента. Трое из турок Аммония тоже прицелились в тех из противников, кто показался им самым значительным.
Леонард положил руку на эфес меча; он неподвижно смотрел на Валента. Комес побледнел, глаза его потемнели.
- О правах мы можем рассуждать бесконечно, - тихо проговорил критянин. – Но я служу моей империи, и в ее глазах ты изменник, чьи слова не имеют никакого веса и чьим деяниям нет никакого оправдания!
Валент рассмеялся снова.
- Твоя империя мертва, ее законы тоже!
- Еще нет, - живо возразил Леонард. – Димитрий Палеолог все еще правит в Мистре, и столица империи ныне там, в Морее!
Конечно, Валент Аммоний явился сюда не говорить слова, а взять свое; но он был не силен в адвокатуре, и на лице его при последних словах комеса мелькнула растерянность. Однако свои сомнения этот человек привык разрешать только одним способом. Он выхватил меч.
- Что ж, героический комес, сейчас увидим, кто из нас прав!
Леонард выхватил свой меч; он шагнул назад, отводя оружие. Комес обернулся на своего помощника.
- Поднимайтесь на корабль, живо!.. Я задержу его!..
Феодора из-за спины Леонарда успела разглядеть, что у Валента людей почти втрое больше, чем у них, считая и женщин с детьми; и македонец отрезал им путь к отступлению, зажав их между складами, понастроенными у входа в бухту, и мелководьем. Но теперь и враг ие мог обойти их с тыла: а лучники греков, не подпуская неприятеля на удар меча, могли бы задержать турок надолго.
Феодора потянулась к своему луку – потом взглянула на детей и, быстро шагнув к ним, притянула к себе; Магдалина с Александром на руках уже была у самых сходней галеры.
- Бегите!.. - яростно крикнул Леонард; и в следующий миг Валент атаковал его.
Фома Нотарас бросился к кораблю, увлекая за собою жену со старшими детьми; Христофор и Андрей уже взбежали по сходням и втащили на борт итальянку с младшим сыном Нотарасов. Феодора, слыша, как позади нее бьются насмерть два величайших воина Византии, уже не могла следить за поединком: турки и азиаты Валента напали всем скопом, и священный бой превратился в безобразную бойню. Марк рядом с Феофано убил двоих турок, покушавшихся на царицу, и раскроил череп третьему, пытавшемуся схватить Евдокию Хрисанфовну. Московитка, едва заметив кровь и мозг, обрызгавшие ее и младших детей с головы до ног, схватила их за руки и потащила к галере. Марк и Феофано взбежали следом; Филипп и Максим отступали, прикрывая своих и рубясь с яростью гладиаторов. Леонид и Теокл бросили мечи и, став плечом к плечу, натянули луки.
Лучники турок мешкали, боясь в этой каше попасть по своим и по грекам, которых было приказано взять живыми; и двое фессалийцев стали расстреливать нападавших. Упал один из турок, потом и второй, третий; в рядах врагов произошло замешательство. Воспользовавшись этим, Артемидор вытащил из гущи битвы Мардония и Софию; юный сын Валента успел обнажить меч, но взмахнуть им ни разу не изловчился, и едва не потерял свое оружие. Микитка взбежал на корабль, успев полоснуть кого-то кинжалом; он сам был ранен, но вспомнил об этом намного позже.
Отчаянно защищавшегося Максима зарубили у самых мостков. Леонид и Теокл стреляли без промаха, не подпуская врага; но в конце концов турки прорвались к кораблю.
Ярослав Игоревич, тяжело раненный, отбился напоследок от какого-то сирийца и, шатаясь, взобрался по сходням; его втащил на борт Микитка с помощью Марка.
Феодора, очутившись на палубе, оттолкнула мужа; она стала у борта и, расставив ноги, натянула свой лук. Стиснув зубы, она выстрелила по туркам три раза, и из трех попала два; московитка пыталась высмотреть Леонарда и Валента среди сражающихся, но тщетно.
