- Я не понимаю, - призналась я.
- Перед смертью Дамблдор был хозяином непревзойденной палочки. Она лежала в гробу с ним все время! И Воландеморт взял ее, надеясь, что она сработает для него.
Тогда он взял мою руку, в которой я держала палочку из красного дерева, и поднял ее на всеобщее обозрение.
- Неужели ты не понимаешь, Белла? Разве ты не помнишь, что твой профессор го…
- Палочки реагируют на приказы… победителя, - прошептала я. Все маленькие кусочки вдруг начали складываться друг с другом.
Эдвард кивнул.
– Это означает, что настоящим хозяином палочки был тот же человек, что убил Дамблдора.
- Снейп, - пробормотал Джаспер, его взгляд остекленел, когда он понял смысл сказанного Эдвардом.
Эдвард кивнул еще раз.
- Что же нам делать? – спросила отчаянно Розали. – Если он сейчас владеет лучшей палочкой, на кону последний Крестраж, как мы сможем убить его? Если то, что ты говоришь правда, то он непобедимый, как мы сейчас!
- Я так не думаю, - объявил Эдвард, отрицательно помотав головой. – Единственное, что связывает его с жизнью в настоящее время, является Крестраж. Его палочка может быть самой мощной из существующих, но что касается конкретно палочки – дело палочки.
- Что ты хочешь добиться этим, Эдвард? – спросил Карлайл.
- Что я хочу сказать, - подчеркнул он, - этим фактом, что мы все еще вампиры, и не важно, как невероятна непобедимая палочка, выполняющая приказы волшебников, наша кожа, вероятно, по-прежнему отражает атаки.
- Какой план? – немедленно потребовала Элис, пытаясь понять к чему Эдвард ведет.
- Я говорю, что мы вернемся в Большой зал и будем ждать, когда пройдет час. Он сказал, что он вступит в замок, чтобы бороться. Когда это произойдет, он уже не сможет рассчитывать на защиту Пожирателей Смерти – у них будет собственная жизнь, чтобы беспокоиться.
- Когда Воландеморт вступит в бой, я хочу сказать, что один из нас отберет палочку с помощью силы, а потом вернется к змее. Если другие палочки, используемые Воландемортом, не имеют силы, чтобы победить Гарри, то, надеюсь, потеря Дара Смерти и последнего Крестража даст Гарри шанс выстрелить, так необходимый ему.
План Эдварда был ничем иным как сумасшествием. Он привел меня в ужас тем, что он даже не обдумал его. Мое сердце начало биться так быстро, что я реально опасалась его остановки.
Я ожидала, что другие запротестуют и скажут Эдварду о его сумасшествии… но они не сделали этого, оставив меня в ужасе, когда я увидела согласие и появление огоньков в семи парах глаз цвета золотистого шампанского.
========== Глава 8. Собирая силы ==========
- Ты не можешь быть серьезным! – крикнула я, не веря собственным глазам, видя, как вампиры уверывают в это. – Ты сошел с ума? Ты говоришь о нападении на самого темного и опасного мага всех времен! Это совершенно безумно! Я никогда не слышала ничего столь же нелепого!
- Ты сама говорила, Белла, - отмахнулась Элис. – Наша кожа непроницаема для магических атак…
- С обычной палочкой! Если у Воландеморта действительно Дар Смерти, как ты узнаешь, что она не будет достаточно мощной, чтобы причинить вам вред, тоже?
- Мы не знаем, - ответил Эдвард, отказываясь реагировать на мои протесты, - но кто еще будет достаточно сильным или достаточно быстрым, чтобы напасть на него? Он может быть сильным, Белла, но он только еще один человек. Даже если он бессмертен, пока его Крестраж не разрушен, неужели ты говоришь мне, что считаешь, что он сможет сохранить палочку с семью вампирами, чьей целью является он?
Эту точку зрения Эдварда я не могла отрицать.
- Мне ненавистна мысль, что кто-нибудь из вас будет нападать на него. – Слезы образовались в уголках глаз. Я попыталась мгновенно убрать их обратно, но мой дрогнувший голос уже предупредил Эдварда.
Он забрал палочку из красного дерева из моей левой руки с тем, чтобы заменить ее своей рукой, и я сжала его пальцы изо всех сил, когда они переплелись с моими. Он остановился и удержал меня, показав своей семье присоединиться к остальным.
- Мы будем там, через минуту, - сказал он им, не отрывая взгляда от моего лица.
Они ушли, не сказав ни слова, понимая, что нам сейчас необходимо побыть наедине. Через секунду они ушли, Эдвард прижал меня к себе, мои руки надежно обхватили его шею, а ноги – его талию.
Потом мраморные губы оказались напротив моих мягких, которые прильнули к нему, после чего наш поцелуй начал набирать обороты. Он не походил на наши обычные поцелуи – осторожные или неуверенные, чтобы предотвратить нанесение телесных повреждений хрупкому, маленькому человеку, - но был наполнен невероятным чувством настойчивости, острой потребности, в нас двоих, передавать каждый грамм желания и любви, которые мы чувствовали друг к другу.
Когда поцелуй, наконец, закончился, я прижалась лицом к Эдварду, охлаждая свои пылающие щеки посредством его совершенной, ледяной кожи. Он успокаивающе провел вверх и вниз по моему позвоночнику, в то время как я сосредоточилась на возвращении своего пульса к обычному ритму.
- Пожалуйста, не делай ничего безрассудного, когда битва начнется снова, - сказал он, наконец. – Там всегда был один из нас, чтобы защитить тебя, а ты обещай мне, что сделаешь все возможное, чтобы сохранить себя в безопасности.
Когда я посмотрела в глаза Эдварду, я поняла, что в них плескались сильное отчаяние и необуреваемый страх. Единственное, с чем я могла сравнить это, так было, когда он оставлял меня и шел охотиться на Джеймса, но в сравнении с этим они были размытее*.
Он сражался с незнакомым противником, одним из тех, кто, не смотря ни на что, уклонялся от смерти снова и снова. Если бы Каллены сражались против вампира, я не сомневалась бы, что Эдвард излучал бы абсолютную уверенность в способности защитить меня, но это было не так, и не важно, насколько силен или гибок каждый из членов его семьи, казалось, что мы оба знали, что это совершенно разные типы противников.
- Я обещаю, - сказала я в ответ на его требование, - но ты должен сделать то же самое. Ты тоже должен сохранять осторожность.
- Я буду.
А потом он поцеловал меня в последний раз, прежде чем мы снова отправились в сторону остальных. Я споткнулась несколько раз, пока мы добирались до Большого зала; этого следовало ожидать, естественно, с постоянными препятствиями из упавших камней и досок, покрывающих пол, но я не могу утверждать, что внимательно следила за своими шагами.
Я была полна решимости не отводить глаз от лица Эдварда; пропутешествовав взглядом еще раз по горбинке его носа на бледные, полные губы, хотя я была абсолютно убеждена, что уже знаю все оттенки и изгибы наизусть, особенно после всего того, когда мы были вместе в менее стрессовой ситуации, я не переставала смотреть на него.
Мы только достигли Парадной лестницы, когда я заметила неизвестную эмоцию, вспыхнувшую в его глазах. За очень короткий миг его тело полностью стало жестким.
- Что случилось? – тотчас же спросила я.
Его глаза нашли мои, и он быстро заморгал, словно возвращаясь из какого-то видения.
- Ничего.
Я хотела было возразить, но потом увидела Анжелину и Кейти вдалеке. Они несли обмякшее тело девушки из Когтеврана, она была маленькой, и у нее были красивые, густые, рыжие кудри. Ее кожа была местами усеяна веснушками, а глаза были цвета чистейших синих сапфиров. И тогда я почувствовала боль, настигшую меня, когда я поняла, что она погибла. Ее глаза смотрели слепо, как было у Фреда, полностью лишенные жизни.
Эдвард сжал мою руку в своей, когда я пыталась справиться с растущим комком в горле, наряду с огромным желанием рассыпаться на части. Я знала, что это произойдет позже, но если бы я поддалась сейчас, была большая вероятность, что не смогу вовремя собраться к бою. Когда я, наконец, позволю горю перелиться через край, я хотела бы справиться с этим, не отвлекаясь. Это был бы самый легкий способ.
- Позвольте мне, - сказал Эдвард, приблизившись к моим друзьям, чтобы избавить их от тела девушки. – Почему бы вам не присоединиться к остальным? Вам следует отдохнуть.
