Анжелина и Кейти не выглядели столь убежденными. Они были достаточно крепки, чтобы не поддаваться физической усталости, но необходимость смотреть на мертвых истощала их морально и эмоционально.

Кейти закрыла глаза девушке, перед тем как поблагодарить Эдварда и уйти с Анжелиной. Я шла рядом с Эдвардом, когда мы последовали за ними.

На нашем пути мы прошли мимо Невилла и Вуда. Они пытались справиться со студентом из Пуффендуя. На этот раз это был парень, он был высок и худощав, и у него были черные, густые волосы.

Я быстро отвела взгляд, не в силах справиться с увиденным, и прошла через большие открытые двери в Большой зал.

Мадам Помфри находилась на возвышении, ее внимание было полностью посвящено раненым. Карлайл был с ней, хотя его навыки не были особенно полезными в сложившейся ситуации, особенно когда у него не было средств для лечения большинства людей. Он, казалось, смирился с тем, что не может унять их боль ничем, кроме как посредством жестов, таких как держать за руку.

В центре зала был длинный ряд тел. Они выглядели умиротворенно, и можно было принять их за спящих, потому что только единицы были отмечены уродливыми шрамами и порезами. Я думаю, что это единственное удобное в Авада Кедавре – не было долгих страданий, последствия были мгновенными.

Мой взор обратился к Уизли, которые собрались возле тела Фреда. Я могла только стоять и смотреть на них секунду, прежде чем пришлось отвернуться. Я не могла смотреть на Джорджа, как он присел рядом с головой своего безжизненного двойника. Лицо его было наполнено горем и отчаянием, посеревшее от бесконечных слез, стекающих вниз по его веснущатой коже. Это было самым тяжелым для него; он потерял половину себя из-за Пожирателей Смерти.

- Пойдем, Белла, - прошептал Эдвард, одной рукой обняв меня со спины, другой переплетя наши пальцы, когда он потянул меня в сторону Эсми и Розали.

Они стояли, прислонившись к стене, пытаясь утешить друг друга.

- Белла, - сказала Эсми, когда мы добрались до них, заключив меня с материнской любовью в объятья.

Я позволила одной слезинке сбежать из моих глаз, когда стояла, уткнувшись лицом в ее шею. Она освободила одну из своих рук и стала гладить меня по всей длине волос. Наконец, она выпустила меня из объятий обратно к Эдварду, и, несмотря на то, что тело вампира не позволило пролиться ее слезам, я могла заметить, что ее внимание привлек растущий ряд навеки уснувших, что она позволила горю нашей коллективной потери догнать ее. Это было написано у нее на лбу, это плавало в ее глазах, и это было слышно по ее несвязному и учащенному дыханию. Естественно, что кто-то такой любящий и страстный, как Эсми, будет страдать в такой ситуации, даже если мертвые были незнакомы с ней.

- Такой молодой, - прошептала Розали. – Так много обещаний.

Я кивнула.

Хотя выражение ее лица оставалось жестким, и глаза ее сразу наполнились ненавистью. Инстинкты подсказывали мне отвернуться, но я отказалась, решив встретиться с ней взглядом.

- Не волнуйся, Белла, - продолжила она, - мы докажем, что это было не зря.

И тогда моя рука оказалась в ее, и она крепко сжала ее.

После моего полета в Вольтеру и раскрытии Розали подробностей ее обращения, наши отношения немного улучшились. Я знала, что ее оскорбило мое решение стать постоянным членом семьи Калленов, полагая, что я глупо отказываюсь от своей драгоценной смертности, и она никогда полностью не поймет меня из-за этого. Я не думаю, что это то, что я когда-нибудь буду в состоянии изменить. Да, она может научиться принимать меня; частично, я думаю, она уже приняла меня, но всегда будет неизбежное возмущение, что она никогда не сможет вернуть то, что ушло.

Это сделало ее теплые и нежные жесты более значимыми, и я искренне благодарна, что она со мной в Хогвартсе, в этом, вполне вероятно, последнем бою против Воландеморта и Пожирателей Смерти.

Я улыбнулась ей с благодарностью и сжала ее руку в ответ. Потом она отпустила меня и обратилась к двум другим.

- Я пойду помогу остальным, - сказала она, прежде чем покинуть зал, превратившись в золотисто-белое пятно.

- Что другие делают? – спросила я, мои глаза поднялись вверх, чтобы я смогла посмотреть на Эдварда. Он погрузился в себя, выше его пустых глаз и бровей пролегла глубокая морщинка.

- Это было слишком тяжело для Джаспера**, поэтому они пошли помогать собирать погибших, - сказал он рассеянно, провоцируя резкий удар в живот. Я внезапно дернулась, выводя Эдварда из транса.

Он смотрел на меня долгое время, лаская мою щеку кончиками пальцев, как обычно это делал. Они пропутешествовали вниз, проведя минуту поглаживая мою нижнюю губу, после чего он, наконец, заговорил.

- Почему ты не сказала мне, Белла? – его глаза вспыхнули болью.

Я должна была что-то сказать, я не могла позволить ему думать, что я не доверяю ему. Я могла бы сказать, что такая вероятность нанесла бы удар по его разуму, и это причинило бы ему вред.

- Было слишком много внешних факторов, - объяснила я спокойно, надеясь, что он сможет принять мои рассуждения. – Во-первых, я хотела познакомиться с тобой и твоей семьей, прежде чем я раскрыла бы свой секрет. Он не только мой, в конце концов, - есть целый мир людей, как я.

Я медленно взмахнула рукой, указывая на колдунов и ведьм, оккупировавших зал. Эдвард кивнул в понимании.

- Но потом появился Джеймс, что привело к небольшой задержке. И потом, когда я разработала план, как рассказать тебе… тебя уже не было.

Он застыл на секунду, и я знала, что он переживает еще одну волну нахлынувшей вины и сожаления. Я почувствовала себя плохо, что поспособствовала этому, но он хотел объяснений.

- Я хотела признаться во всем, как только поняла, что ты останешься со мной, но я беспокоилась, что Аро… Я испугалась, что он заинтересуется мной еще больше, если узнает, на что я способна. Плюс, я не хочу нести ответственность за какое-либо преследование волшебников.

- Мне очень жаль, Эдвард. Я не могу себе представить, как ты разочаровался во мне.

Его рука вдруг оказалась под моим подбородком, приподнимая его вверх, и помешала мне отвести взгляд.

- Белла, нет ничего плохого в попытке защитить себя и своих друзей. Я знаю, что ты рассказала бы мне, если бы могла. И я понимаю, что ты не могла просто сболтнуть свою тайну в ту же секунду, что мы встретились. Если есть кто-то, кто может оценить важность анонимности, то это моя семья и я. Я просто сожалею, что мне пришлось ждать так долго, чтобы, наконец, узнать реальную тебя.

- Ты не разочарован, - спросила я, - теперь, когда ты знаешь, что я не настолько хрупка, как ты думал?

Несмотря ни на что, уголки его губ немного приподнялись. – О, я бы не заглядывал так далеко, чтобы говорить, что ты не была хрупкой. Ты по-прежнему человек, в конце концов, а я все еще вампир. Но, заглядывая вперед, нужно идти, чтобы защитить твоих друзей – как ты сделала это сегодня – ну, ты понимаешь, конечно, почему это делает меня таким гордым, когда у меня есть ты?

Облегчение было мгновенным и абсолютным, оно было как глоток воздуха поле слишком долгого погружения под воду.

Я снова прижалась лицом к груди Эдварда и позволила его рукам опять обхватить меня. Мы стояли так какое-то время, и я была довольна, зная, что если я умру в ближайшие несколько часов, я не потратила время перед моим последним боем на что-то другое кроме этого.

Эта последняя мысль вызвала вспышку в моей голове, и я почувствовала, что что-то маленькое промелькнуло в ней, хотя я не смогла разобрать, что именно. А потом это оформилось, и я вдруг взбесилась сама на себя.

Я забыла сообщить Эдварду, что видела во время нападения ДЕМЕНТОРА! Я должна была потратить час, рассказывая ему о его душе – о том, что, не смотря на ее крошечные размеры, она светилась ярко, как миниатюрная звезда, вместо того, чтобы тратить это время на обсуждение себя.

Если я умру в ближайшем будущем, он никогда не узнает правду.

- Эдвард, - сказала я в спешке, - я что-то…