- А с чего ты взял, что я её бью?

- Ну не знаю, бьёшь ли сейчас, но то, что бил раньше, знаю точно. Мне обо всём рассказала Оксана.

- Всё-таки растрепала, - возмутился Шурик. - Понимаешь, Руся, не всё так просто, как ты думаешь. Я на самом деле никогда не любил Вику. Она сама на меня повесилась. Ну а я как молодой пацан и не стал возражать. Это же нормально, когда рядом есть девчонка. Она и родителям моим понравилась. Я и сам не заметил, как стал окольцованным. А какая свадьба у нас была! Жаль, что тебя не было. Ты всё время по своим командировкам мотаешься. Ну да ладно. Несколько лет терпел, всё думал: стерпится - слюбится. Но когда встретил и полюбил одну женщину, пожалел, что свободы нет. Я-то знал, что Вика меня безумно любит и просто так не уйдёт. Вот я и начал её притеснять. Думал, возненавидит, уйдёт, но она всё равно липнет. Я, конечно, жалею, что всё так вышло не по-человечески, но тогда я думал по-другому. Вика даже хотела уйти из жизни. Этот грех на мне, и я его себе никогда не прощу. Потому что я хоть и не люблю её, но очень уважаю. Что бы там не было, она хорошая женщина и отличная мать. У нас есть дочь. Знаешь, какая она у меня классная? Я её очень люблю и не хочу для неё другой матери. Ради моей Любоньки я готов жить с нелюбимой женщиной. Вот такие дела, брат.

Рассказывая это, Шурик сильно волновался, и из его глаз даже потекли слёзы. Я знал своего друга и видел, что он не лжёт. Более того, он раскаивался. Я понял, что тяжесть содеянного гнетёт его, но как искупить свою вину, он не знает.

- А знаешь ли ты, Шурик, что мужей, которые живут с нелюбимыми жёнами, христианство причисляет к разряду мучеников и соответственно обеспечивает их местом в раю. Так что тебе уже уготован рай.

Эта моя шутка развеселила его. На этом я стал прощаться с Шуриком. Он обещал мне больше никогда не обижать Викторию. Я верил ему, потому что знал: слово, которое даёт Шура Мельник, крепкое, как камень. Так было всегда, и мой друг не принадлежал к числу тех, кто изменял своим убеждениям.

Я вышел из подъезда и столкнулся с Викторией.

- Ты уже уходишь? - Спросила она.

- Да, мне уже пора. Кстати, Вика, о том, что мы с тобой встречались в поезде, Александру рассказывать не обязательно. Он больше не будет тебя обижать. И это не моя заслуга, просто ваша обоюдная любовь к дочери победила. Я вот только о чём хотел спросить. Когда ты стояла в зале бракосочетаний, ты знала, что Саша тебя не любит?

- Да. Но я надеялась... Я думала, что стерпится-слюбится...

- Сегодня я уже это слышал. Прощай.

Через неделю после той встречи я вернулся из отпуска. Меня переполняла радость от встреч с друзьями, родственниками и просто знакомыми людьми. Как всё-таки приятно, когда тебя помнят, а тем более, когда тебя любят. Но в моей бочке мёда была и ложка дёгтя. Я всё время вспоминал Сашу и Вику. Их судьба навела меня на такую мысль: любая ложь оборачивается злом, и более всего в таком случае мы вредим сами себе. Сашу и Викторию спасёт любовь к дочери. И в этом им повезло. Всё стало на свои места благодаря ребёнку. Видно, и вправду говорят, что в детях наше счастье...

Спасительная вера.

Я верю в фатализм и думаю, что все жизненные процессы, в том числе и распад семьи, имеют фатальную необходимость. Допустим, в середине 19 века Европа переживала такое явление, как распад патриархальной семьи. Конец прошлого века стал началом того, что личностная семья тоже перестаёт быть цельной единицей общества. Уже ничто не гарантирует совместной жизни мужа и жены до тех пор, пока смерть не разлучит их. Разводы, брошенные дети, аборты... Кого сейчас этим удивишь? Но, как известно, всё новое всегда имеет много противников, и когда многие стали добиваться полной личной свободы, другие стали искать пути для создания крепкой семьи. Некоторые считали, что такая семья может быть создана только при условии веры в Бога и религии. Но даёт ли религиозность в наше время полную гарантию нерушимости семейных уз? Отличается ли семья верующих от семьи неверующих? Отличаются ли их проблемы?

Историю, которую я хочу рассказать, произошла в середине девяностых. Многие помнят то время, то самое время, когда тысячи людей остались без работы, когда не выплачивались зарплаты и пенсии, когда в магазинах и на рынках товары дорожали каждый день, когда налоги росли как головы гидры.

Кризис этот затронул и меня. Я попал под сокращение штатов и два месяца провёл в поисках работы. Везде только и отвечали: "Работы нет" или "Работа есть, но у нас задолженность по зарплате". И тут мне предложили работу на почте. Зарплата была маленькая, но зато работа стабильная. Да и выбора особого у меня не было. И я дал согласие. Три дня я проходил курс "молодого бойца", и в курс дел меня вводил одногодка Володя Муромов. За эти три дня я сдружился с ним, и поэтому свободное от работы время мы стали проводить вместе.

И вот как-то в одно из воскресений мы договорились с Володей сходить на пляж, выбрав местом нашей встречи парк. Я немного задержался, и когда вошёл в парк, то увидел Володю в окружении каких-то людей. Вначале я подумал, что у моего друга какая-то неприятность, и сразу же поспешил к нему на выручку. Но как только я подошёл вплотную, то сразу же понял, что те люди, которые разговаривали с Володей, были проповедниками из какой-то протестантской церкви.

- Ну что, пошли на пляж? - обратился я к Владимиру.

- Подожди немного. Вот, познакомься с Юрием, - Владимир представил мне мужчину лет тридцати пяти с толстой Библией в руках.

- А вы хотели бы послушать о Боге? - поинтересовался Юрий, впившись в меня своими красными на выкате глазами. Он больше был похож на людоеда из Океании, нежели на проповедника.

- Нет, не хочу, - ответил я и, ухватив Володю за руку, потащил к входу, высказывая ему своё недовольство. Я никак не мог смириться с тем, что мой друг позволил навязывать себе чужие идеи.

Владимир же не понимал моего возмущения и как мог оправдывался. Но главным его оправданием было следующее:

- А ты знаешь, какие у них классные девчонки? Я бы с удовольствием взял одну из них в жёны. Чтобы там не говорили, я считаю, что если уж жениться, то только на верующей. Они верные и хозяйственные, не то, что эти распущенные вертихвостки, которых мы цепляем в кабаках и на дискотеках. Тем более, обычные девчата хотят, чтобы у парня в кармане шелестела "зелень". А богобоязненные девушки прежде всего ценят душу.

Я не стал его переубеждать, а добравшись до реки, мы сразу же бросились в воду, и купание отодвинуло всё остальное на второй план.

Через неделю после того случая в парке Владимир пришёл ко мне домой с просьбой занять ему немного денег. Я удивился. До этого я занимал у него, а теперь наши роли поменялись. Мне стало просто интересно, зачем ему так срочно понадобились деньги.

- Я теперь самый счастливый человек, потому что познакомился с самой лучшей девушкой, - радостно заявил мой друг.

- Когда это ты успел? - не переставал удивляться я.

- Ты помнишь, тогда, в парке, с Юрием была рыженькая красавица? Она мне уже тогда понравилась, а тут недавно заношу телеграмму в один дом, а на встречу из подъезда выходит она. Мы разговорились, и вот я пригласил её в бар. А ещё мне надо цветы для неё купить.

Я слушал его и одновременно пытался вспомнить "рыженькую красавицу". Действительно, около Юрия стояла одна рыженькая девушка, но была она далеко не красавица, я даже назвал бы её страшненькой.

- Так ты дашь денег или нет? - Владимир отвлёк меня от воспоминаний и размышлений.

Я дал ему денег и вновь погрузился в размышления, не заметив ухода Владимира. "Он действительно влюблён, - говорил я себе, - глаза блестят, как у кота. Но ведь она же баптистка? Да, впрочем, какая разница? Главное, чтобы между ними были любовь и согласие".