- Он бы этого не хотел. Всю свою жизнь он защищал ее. Окажите ему последнюю честь: освободите его сестру и забудьте о нашем существовании. Такова была воля короля.

- Она его наследница, она последняя в ком течет кровь Бамареттов, - был непреклонен незнакомец.

- Она еще дитя, - не сдавался дедушка.

- Ей девятнадцать лет, королю Донату было шестнадцать, когда груз престола свалился на его плечи, и он нес его с честью. У них одна кровь и она справится.

- Я не отдам вам ее.

- Ты был верным другом короны, ты положил свою жизнь на то, чтобы защитить ее, и ты выполнил свой долг, теперь черед последней из рода Бамаретт.

Вивианна прибывала в уверенности, что она так и не проснулась. Иначе откуда ночью на их кухне взяться незнакомцу и вести речь и королевской семье с ее дедом, который от короны был также далек, как море от гор? Не в силах больше лежать, она пошла на свет, горевший в гостиной.

Стоило ей войти, как осознание реальности подслушанного разговора, настигло ее.

В гостиной, удобно расположившись в кресле, сидел совершенно незнакомый ей человек. На вид ему было не меньше, чем её деду, однако он был явно больше и тяжелее, его круглое лицо обрамляла белая борода. Дед, напряженный как струна, стоял возле камина.

Стоило Виви появиться в дверном проеме, как незнакомец тут же довольно ловко для его возраста опустился на одно колено, склонил голову и произнес:

- Ваше Величествоеличество, приветствую Вас.

- Прекрати этот маскарад, Мурт! Её ещё никто не короновал, - неожиданно резко бросил дед.

- Это лишь дело времени, - не унимался незнакомец.

- Что происходит? - Уже предчувствуя неладное спросила Виви.

- Сядь, моя милая, и слушай, - указывая на кресло, сказал дед. - Этот упрямец, который жаждет пасть перед тобой ниц, ликардийский королевский советник, который прибыл за тобой, - дед сделал паузу, собираясь с мыслями. - Как ты знаешь, последним королем Ликардии был никто иной, как Донат Бамаретт, двое суток назад он погиб. Дело в том, что он был твоим родным братом.

По комнате буквально растекалась тишина, словно приторный густой кисель. Было противно и тошно. Виви посмотрела на деда, в ее памяти яркой вспышкой проявилось воспоминание: она ещё совсем малышка, дед держит ее за маленькие ручки и говорит: " Главное, никогда не лги мне, Вивианна, говори правду, какая бы ранящая она не была и я буду с тобой честен, дитя".

- Этого не может быть! - нарушила тишину Виви.

- Может. Я сейчас все тебе объясню...

Но Виви не собиралась слушать, в ее душе разгорался дикий, яростный огонь, не позволяющий сосредоточиться и оправиться от потрясения, поэтому она перебила деда и спросила:

- Почему ты не сказал мне?

- Я дал слово твоим родителям.

- Неужели они настолько хотели избавиться от собственного ребенка, что не позволили, чтобы я знала даже их имена? - Девушка теряла контроль над собой, переходя на все более высокие тона.

- Что Вы, Ваше Величество! Они любили Вас больше всего на свете, - пролепетал Мурт.

Судя по маске, застывшей на лице деда, он больше не собирался оправдываться. Голосом, не терпящим возражений, он начал свой рассказ.

- У короля Тиаса и королевы Жевьевы было двое детей, с достаточно большой разницей в одинадцать лет. Мальчик, его звали Донат, рос наследником престола, а его маленькая сестра была поздним ребенком для своих родителей, но оттого еще более любимым и желанным. Проблемы начались с того, что каждый представитель королевского рода имеет познания в магии и семья Бамареттов не была исключением. И мать и отец обладали даром превышающим обычные мерки, было маловероятно, что дети будут слабее родителей.

Противников королевской семьи это очень беспокоило. Они смирились с немалой мощью силы наследника, но появление его сестры вызвало волну паники среди них. Одного человека, пусть и очень сильного, можно свергнуть, но как свергнуть того, кто имеет такую колоссальную поддержку? Мы все молились, чтобы принцесса не унаследовала дар родителей и тем самым не стала бы мишенью для них. Но к ее пяти годам стало понятно, что она будет не слабее брата, силы которого и так превышали родительские. Как бы мы не пытались это скрыть, в тот день охота на принцессу была открыта. Для ее защиты родители выбрали маленький город, окружили его всеми доступными средствами защиты и назначили меня как хранителя ее маленького величества.

Уже тогда они понимали, что ее нужно спрятать, и сделать так, чтобы никто не знал, где она. Было принято решение инсценировать смерть принцессы. Но, как я уже сказал, они слишком любили свою дочь, до последнего, надеясь, что сами смогут защитить ее от всех невзгод без расставания с ней.

Однако они ошиблись. Ночью после ее пятилетия было совершенно покушение. Защищая принцессу и принца Донота, они погибли. Мы понимали, что это не последние покушение, они никогда не позволили бы жить двум таким сильным Бамареттам на этом свете. В ту же ночь приближенными твоих родителей было принято решение исполнить их волю. Принц Донат попрощался с сестрой, обещая, что будет защищать ее всегда, пусть даже и на расстоянии. В ту же ночь мы покинули замок, а народу было объявлено о смерти королевы, короля и их малышке дочке. Я думаю, что ты прекрасно понимаешь, что Вивианна Бамаретт - это твое полное имя.

Наконец, скорбный рассказ был окончен. Мысли кружили в голове Виви бесконечным потоком и все, о чем она могла думать, как же жестока бывает жизнь: в минуты обрести любящую семью, о которой мечтала, и потерять их с интервалом в несколько секунд.

- Почему я не помню их? - только и смогла спросить девушка.

- Потому что я скрыл часть твоих воспоминаний, заменяя их красивыми картинками. Так уж устроены дети, они ко всему быстро привыкают и ты не стала исключением.

- Стер? Ты стер мои воспоминания? Ты переводчик! Как ты мог стереть чьи-либо воспоминания?!

- Я был советником и другом твоих родителей, Вивианна, и одним из немногих у кого помимо королевской семьи были способности к магии.

- Ты мог просто объяснить мне все, а не стирать мою жизнь!

- Мог, я мог это сделать, нарушая слово данное твоим родителям. Мог, разрушая твою жизнь. И кому бы от этого стало легче?

- Я никогда не лгала тебе, дедушка, - смотря ему прямо в глаза, сказала девушка и вышла из комнаты.

***

Она брела по тёмным улочкам сонного города и надеялась только на то, чтобы никого не встретить по дороге. Только не здесь, только не сейчас.

В ее голове с каждым ударом сердца все громче и громче звучала только одна мысль: их больше нет. Она и раньше понимала, что никогда не увидит родителей. Дед никогда не рассказывал о них, лишь говорил, что людьми они были благородными и погибли при невыясненных обстоятельствах через некоторое время после ее рождения. Сколько бы раз она не спрашивала, ответ всегда был один: не тереби раны, дитя.

Только сейчас Виви понимала, что такое настоящие раны. Если раньше родители были для нее скорее вымышленным персонажами, то теперь они обрели реальность, и скорбь по ним была сильна как никогда.

Было так больно, что Вивианна не могла глубоко вздохнуть, она и не заметила как боль душевная переросла в физическую.

Неожиданно, она заметила, бегущего к ней с противоположного конца улицы огромного пса. К своему удивлению она не испытала страха, в данный момент девушка сомневалась, что может испытывать что-либо кроме боли.

Тем временем пес подбежал к ней, спокойно обнюхал подол ее платья и уткнулся в руку, словно они были старыми знакомыми. Виви присела, чтобы погладить его и, наткнувшись на взгляд больших карих глаз, просто разревелась. Уткнувшись ему в шею, она пыталась остановиться, но отчетливо понимала, что у нее ничего не выйдет. Она плакала и плакала и боль, сдавившая её грудь, постепенно, медленно, шаг за шагом стала отступать.

Пес же сидел с ней рядом почти неподвижно, лишь изредка позволял себе лизнуть ее ухо, будто показывал, что его собачье сердце способно не хуже, чем любое людское, разделить с ней скорбь.