Тирион невольно оглянулся в поисках Мизинца, но, хвала небесам, этот тип где-то далеко, водит за нос какого-нибудь дуралея. Кстати, где именно? Да не важно. Сейчас на повестке дня – поиск этого Даарио Нахариса. А потом нужно будет разобраться, кто здесь еще остался.

Драконы парили вдоль разоренного берега в десяти или двенадцати футах над землей. Завидев распухшие от воды трупы, Дрогон приземлился; он выдохнул несколько пробных искр, словно прикидывая, удастся ли поджарить мертвецов как следует. Такое величественное создание - и все же питается человечиной. Этот урок следует накрепко запомнить тому, кто собирается…

Краем глаза Тирион заметил движение. Он был совершенно не готов к тому, что здесь есть еще кто-то живой помимо него, королевы и драконов, так что миновало несколько мгновений, прежде чем до него дошло. А потом его мозг замкнуло – он видел перед собой лишь пекло, в которое превратилась Черноводная, столбы зеленого пламени, безликого белого рыцаря, занесшего меч, чтобы воткнуть ему прямо в лицо, - Мендона Мура. Его захлестнули воспоминания о битве, о страшной ране, о смерти и медленном выздоровлении…

- Ваше Величество! ОСТОРОЖНО!

Удивленная и испуганная, Дени неуклюже пригнулась – и как раз вовремя. Над ней черной кровожадной тенью навис призрак в опутанных водорослями доспехах: глубоко посаженные глаза огнем горели на мертвенно-бледном лице. Он взмахнул боевым топором и срезал клок чешуйчатой шкуры Дрогона. Дракон издал изумленный и яростный вопль и изрыгнул струю пламени, но его противник, бросившись на землю, уклонился от огня. Сознание Тириона все еще противилось тому, что видит, в то время как реальность заставляла его принять очевидное: Виктарион Грейджой, восставший из мертвых, нападает на здоровенного дракона, размахивая топором, как вконец сбрендивший долбаный придурок.

Ах ты ублюдок! Тирион вовсе не жалел о том, что больше не увидит железного капитана. На тебе же доспехи, ты должен был утонуть! Но если правду говорят, что тот, кто уже однажды утонул, служа гнусному богу железнорожденных, которого Тирион считал непредсказуемым и просто смешным, никогда больше не утонет…

Сам Виктарион никак не пояснил свое воскрешение. Его длинные черные волосы мокрыми прядями падали на лицо. Дрогон встал на дыбы и расправил крылья, Дени что-то закричала, но Виктарион, взмахнув топором, подбежал к дракону и потянулся к ней, намереваясь стащить ее на землю. Тирион не мог предположить, что будет дальше, но раз речь идет о Грейджое, тем более об этом Грейджое, вряд ли он споет ей серенаду и предложит кубок нектара. Дейенерис Бурерожденная – не Тиша, она не нищая шлюха, у которой нет ни денег, ни чувства собственного достоинства, ни возможности постоять за себя. Но все равно – она лишь девушка, едва старше, чем тогда была Тиша. И в этот миг Тирион Ланнистер вспомнил, очнулся и наконец начал действовать.

Пнув Визериона, он послал его вперед. У него не было оружия, но это и не важно, ведь он сидит верхом на покрытом чешуей сгустке пламени, у которого к тому же есть клыки и когти. Тирион рывком заставил дракона наброситься на его бывшего хозяина (или подставного хозяина), выпустив на волю дотоле сдерживаемую ярость. Внутренним взором он увидел, как Виктарион вонзил меч сиру Барристану Селми в грудь и кровь рыцаря брызнула на камни, и вновь услышал жуткий вой рога. Этот рог никогда не был твоим. Он всегда принадлежал Эурону. Но это не важно. Не важно. Все уже кончено.

Виктарион замахнулся топором на драконов, а те кружили над ним, выгибая длинные шеи, издавая чудовищные вопли и изрыгая пламя. Один из огненных шаров попал Грейджою прямо в лицо, но, по-видимому, тот слишком промок, чтобы загореться. Бог воды и бог огня в одном лице. Похоже, несмотря на богословские возражения, поклонение сразу двум богам имеет свои преимущества. Визерион прыгнул, пытаясь укусить железного капитана, но Виктарион нанес удар. Раздалось шипение и брызнула кипящая черная кровь – топор вонзился в драконью плоть. Адское пекло, может, его вообще нельзя убить.

Тирион решил, что такой расклад по меньшей мере нежелателен. Он попытался придумать что-нибудь умное, как бы справиться с Грейжоем, но в голову ничего не приходило. Дрогон отступил и встал на дыбы; вцепившаяся в его шею Дени казалась не больше куклы. Издав низкий, рокочущий, пробирающий до костей рев, какого Тирион никогда не слышал, черный дракон бросился вперед и нанес удар венчающим голову шипастым гребнем прямо в грудь Виктариона. Живой или восставший из мертвых, такого удара никто не выдержит. Железный капитан покачнулся и упал.

Прежде чем Виктарион смог прийти в себя, Дрогон с воплем встал над ним, поднимая крыльями песчаную бурю, отчего обломки кораблекрушения разлетелись в стороны. Дракон уже приготовился отведать жареного кальмара, но Дени удержала его. Дрогон придавил распростертое тело железного капитана огромным когтем, и королева заговорила решительным голосом, чистым и звонким, словно колокол Великой Септы Бейелора:

- Не двигайтесь, милорд. Если шевельнетесь – вам конец.

Виктарион Грейджой издал мрачный, булькающий смешок.

- Я не боюсь смерти, - прохрипел он, немигающим взором глядя на нее. – Я говорил, что не тону и не горю. Теперь ты веришь мне, маленькая королева?

- Называйте меня «ваше величество». – Голос Дени был похож на хруст льда.

- Я не склоню колено перед женщиной.

Несмотря на неприязнь к Виктариону, карлик невольно восхитился храбростью этого ублюдка. Ну, если он и правда бессмертный, ему ничего не стоит произносить напыщенные речи. Впрочем, если так, положение станет чрезвычайно неприятным для всех.

- Делай, как она говорит, Грейджой.

Виктарион обернулся на голос. По выражению его лица Тирион понял, что Виктарион точно так же не ожидал и не желал этой встречи, как и он сам.

- Карлик. Я-то думал, уже больше тебя не увижу.

- Ты имеешь в виду, после того как ты посадил меня на дракона и велел слетать разведать, как там кхаласар? Что ж, дракон мой, кхаласар – ее, а ты, мой мокрый друг, лежишь на жопе ровно между нами. Подозреваю, тебе не помешает проявить немного уважения.

Виктарион снова засмеялся, но смех тут же перешел в стон.

- Уважение? Да что ты знаешь об уважении?

- Ровным счетом ничего, но я всегда считал, что нужно проявлять гибкость и учиться новому, если того требует ситуация. На твоем месте я бы прислушался к моему совету.

Железный капитан лишь тихо зарычал в ответ, извиваясь под когтем Дрогона. Тишина стояла просто убийственная. Наконец он произнес таким голосом, будто жевал камни:

- Ладно. Ты победила. А теперь или убей меня достойно или будем сражаться до смерти.

- Он не трус, этого не отнять, - с усмешкой заметил Тирион. – Жаль только, мыслит весьма однобоко. Ваше величество?

Дейенерис молча смотрела на него, а потом внезапно сказала:

- А что если я найду для вас лучшее применение, чем смерть?

- Какое еще применение? – удивился Виктарион.

- Я позволю вам сражаться. – Дени тронула Дрогона за шею, и дракон отпустил Грейджоя. – Сражаться за меня.

- Ну нет. Это уж слишком, - вмешался Тирион. - Не прошло и двух недель, как Грейджои и дотракийцы рвали друг друга в клочья на костях этого города, а теперь вы хотите, чтобы они…

Королева глянула на него так же жестко, как на Виктариона, и Тирион, как ни странно, настолько удивился, что замолчал.

- Мне нужны ваши корабли и ваш топор, - продолжила Дени, не обращая на карлика внимания. – И ваши люди, кто остался в живых. Как знать, может быть, если вы поможете мне, я, в свою очередь, окажу вам услугу. Я помогу огнем и сталью сокрушить вашего брата Эурона в отмщение за все несправедливости, которые вам пришлось вынести по его вине.

Тирион присвистнул. Отличный ход, и прямо в яблочко. Конечно, у Виктариона на уме совсем другие услуги, ведь он ясно выразил желание жениться на Дейенерис и сделать ее своей каменной женой. Впрочем, Тирион сам был не лучше. Кажется, мы оба получили жестокий урок. Невеста, которую каждый из нас хотел затащить себе в постель, не так уж проста. Тирион вспомнил Зеленую Благодать, Гарпию. Та заявила ему, что женщины для него либо девственницы, либо шлюхи, но не более того, что он никогда не понимал их и оттого боялся. Боги милостивые, как же быть с Серсеей? Тирион по-прежнему хотел заставить ее заплатить за все зло, которое она ему причинила, но теперь это желание уже не казалось таким острым, таким первостепенным. Он хорошо помнил ее зеленые глаза, горящие, словно у выслеживающей добычу львицы. Он помнил, как пообещал уничтожить все, что ей дорого, но если он питает глупую надежду спасти Джейме… ведь Серсея, несмотря ни на что, тоже его родная кровь… Нет. Нет. Нужно убить их обоих, и дело с концом. Его имя будет проклято от красных гор Дорна до белых снегов Севера, но то, что они сделали… Мирцелла… Томмен… О боги, Серсея, клянусь, у меня и в мыслях не было причинить вред мальчику, никогда…