Меньше чем два часа назад он заплатил за свое решение кровью, которую пролили его же братья по клятве.

Вель стиснула зубы. Она знала, что поклонщики ненавидят ее и ее народ, так же как она ненавидит их. Но, убив Джона Сноу, они показали себя еще большими дураками, чем она ожидала. Большая часть Ночного Дозора чувствовала, что мальчишка-командующий предал их, предложив безопасность и дружбу дикарям, с которыми они издавна сражались всеми своими силами. Когда у них еще были силы. Если вороны думают, что смогут выстоять в одиночку против холода и тех, что приходит вместе с ним… Дураки. Какие же дураки эти поклонщики.

Может быть, вольный народ – еще большие дураки, но Вель отбросила эту мысль прочь. Внезапно она ощутила то же самое, что чувствовала, когда умерла ее сестра, принеся в мир сына Манса, во время битвы за Стену: страх. Она не понимала, как много надежд возлагала на Джона Сноу, пока тот не умер. Именно он приказал накормить ее, приютить, оградить от людей королевы, которые считали ее кем-то вроде принцессы и поэтому были убеждены, что раз она женщина, то должна принадлежать кому-то из них. Он доверил ей найти Тормунда. Не только у поклонщиков долгая память и давние предрассудки. Когда она впервые рассказала своим людям о плане Джона Сноу, все решили, что она лжет или сошла с ума. Зачем им южане, те, кто построил Стену и веками орошал ее кровью вольного народа?

И все же они нужны нам. Вель знала о том, что таится в лесах. Она знала, почему Манс так старался сплотить кланы и сбежать от ветров зимы. Взять ворон за горло и вынудить их предоставить безопасный проход за Стену. А Джон Сноу предложил это добровольно. Он не простая ворона.

А теперь… все кончено. Предатели, которые убили Сноу, приберут Дозор к рукам. Они заставят вольный народ вернуться на их «законное место». Можно подумать, поклонщики лучше всех знают, где чье место. Люди королевы уйдут в замок, который они называют Винтерфелл, где якобы находится их король, плененный или мертвый. Вель была бы только рада увидеть их спины, но эти долбаные придурки даже не понимают, что если их король уже мертв, не имеет смысла так спешить, чтобы присоединиться к нему в его промерзшей могиле. Они все равно будут атаковать. Ради чести. Из всех странных южных понятий, из-за чести проливалось больше всего крови.

Хаос медленно приобретал подобие порядка. Люди королевы расталкивали и ворон, и вольных людей, направляясь к большой недостроенной лестнице, которая вздымалась вверх к ледяному лику Стены. Когда они собрались у ее ступеней, один из них достал рог и извлек из него мощный звук, разнесшийся эхом по всему замку. Во дворе воцарилась зыбкая тишина.

− Мужи Ночного Дозора, − начал один из поклонщиков. – Храбрые подданные короля Станниса. Э-э-э… и вольный народ. – По его лицу было видно, что он охотнее бы сказал «тараканы». – Милостью Владыки Света, великое чудо свершилось этой ночью. Вероломный лорд-командующий повержен, и поэтому не будет…

Прежде чем он смог продолжить, зычный голос перебил его.

− Лорд Сноу! – Тормунд Великанья Смерть, приземистый, коренастый, седобородый, протолкался сквозь толпу. – Кто убил вороньего лорда?

Поклонщик окинул его уничтожающе презрительным взглядом.

− Не твое дело, старик. Ты не носишь черный плащ и по праву должен быть по ту сторону Стены. И ты вскоре туда отправишься, как только…

− Тьфу! – Тормунд смачно харкнул в грязь. – Кто убил вороньего лорда, я тебя спрашиваю, южный ублюдок?

− Я сказал, это не твое дело. – Поклонщик повысил голос. – Поскольку лорд-командующий мертв, его полномочия переходят к лорду-стюарду Боуэну Маршу, пока не будут проведены выборы. Мы надеемся, что они пройдут не как в прошлый раз, когда результаты подтасовали старый слепец и его прихвостень, жирный дружок Сноу. Также мы надеемся, что Ночной Дозор вернет свой долг королю Станнису и выберет командующего, который…

− Заткнись! – это крикнул не Тормунд, а оруженосец Сноу, бывший блудник по имени Атлас, щеголеватый темноволосый юнец, который раздражал старую гвардию Дозора не меньше, чем сам Сноу.

«Удивительно, что он еще жив, − подумала Вель. – Закрой свой милый ротик, пока тебе его не намылили».

Слишком поздно: Атлас уже вырвался вперед.

− Заткнись! – снова крикнул он. – Как ты смеешь указывать нам, что делать? Мы – мужи Ночного Дозора, мы не подчиняемся ничьим приказам. А что до твоего короля, то говорят, он в плену у Болтонского бастарда или умер у стен Винтерфелла. Его волшебный меч сгинул, его война закончилась! Мы ничего не должны мертвецу! Мы сражаемся с мертвецами!

В знак согласия с его словами поднялся сердитый ропот. В эту грязь скоро опять прольется кровь. Вель нащупала рукоятку костяного ножа, спрятанного в сапоге.

- Следи за словами, Атлас из Ночного Дозора, - раздался новый голос, на этот раз женский. Красная жрица собственной персоной проворно поднялась по ступеням. На ее шее мерцал алый рубин, красные рукава развевались. – Станнис Баратеон – перерожденный Азор Ахаи. Неважно, кто и где его держит. Он еще жив. Я увидела это в пламени.

- В жопу твое пламя, - крикнул один из дозорных. – Этот твой лживый…

Леди Мелисандра остановила на нем взгляд своих красных глаз.

- Пламя никогда не лжет, сир. Если и происходят ошибки, они всецело мои. Но я видела кинжалы во тьме. Я предупреждала лорда-командующего. Если он не принял мои слова всерьез…

- Это вина трусливых ублюдков, которые напали на него! – завопил Атлас.

Тормунд Великанья Смерть повторил его слова, его рев сотряс башни Черного замка, и толпа одичалых подхватила этот крик. Вольный народ подает голос за вороньего лорда. И это еще не самое странное, что за последнее время довелось повидать.

- Пусть будет так, - продолжила Мелисандра. – Каждый, кто верен его величеству, должен отправиться в Винтерфелл, чтобы вызволить его из когтей грязного узурпатора Рамси Болтона. Только когда это будет сделано, мы сможем прояснить свои взаимные обязательства касательно Ночного Дозора. Но если мы бросим короля Станниса в руках чудовища, которое делает плащи из человеческой кожи, тогда мы точно…

- А как насчет Манса? – вмешался один из вожаков войска Тормунда. – Ты, похоже, не все знаешь, розовая шлюха! Говорят, Болтонский бастард подвесил Манса в вороньей клетке, да еще и дал ему плащ из кожи его копьеносиц! Как такое вообще возможно? Разве ты не сожгла Манса у нас на глазах? Сожгла или нет? Все южане и поклонщики - лжецы, гребаные лжецы и ведьмы!

Люди закричали, соглашаясь с его словами, и эти крики эхом разносились в угрюмом рассветном небе. На мгновение Вель показалось, что она заметила в глазах красной жрицы неуверенность, почти что страх. Мелисандра кивнула человеку, стоявшему рядом с ней, и он вновь подул в рог, но даже это не смогло обеспечить тишину. В довершение всего, великан Вун Вун, один из самых необычных обитателей Черного замка, удивленный и недовольный, выбрался из своей берлоги под башней Хардина. «ШУМ! - прорычал он, коверкая немногие известные ему слова общего языка. – ВУН ВУН НЕ ЛЮБИТЬ!»

Кожаный, ставший мастером над оружием в замке, прежде одичалый, а теперь ворона, негласный надсмотрщик за Вун Вуном, бросился, чтобы преградить великану путь. Многие из людей королевы натянули луки и достали мечи, но перед ними вновь вылез Атлас.

- Не смейте его трогать! Он наш гость, на севере еще чтут законы гостеприимства.

- Мы не подчиняемся шлюхе Лорда Сноу, - усмехнулся один из рыцарей. – Посмотри на него. Это же грязный зверь. Все вы здесь грязные звери. Вы не стоите даже…

- Придержи язык, поклонщик. – Торегг Высокий, сын Тормунда, вышел вперед и снял с плеча огромный каменный топор. – Если не хочешь расстаться с ним.

Дела с каждой минутой шли все хуже. Вель сжала рукоятку ножа так крепко, что костяшки пальцев побелели. Если все станет совсем кисло, нужно как можно быстрее подняться в Королевскую башню, забрать Чудовище и его кормилиц и бежать…

Но куда? Назад за Стену? Три женщины и младенец? Нет, это самоубийство.