Но он не преклонился. Ни перед Рглором, ни перед Старыми богами, ни перед Детьми Леса. Несмотря на голоса, сулящие соблазны, несмотря на свою силу, несмотря на свою боль, он все-таки остался Джоном Сноу.

Великий Иной.

Повелитель Рога Зимы.

Рог все еще висел у него на поясе, расколотый пополам после того, как Джон подул в него. И в Долгой Ночи, среди пламени, настал момент истины. Джон понял, что делать.

Длинный Коготь весь пылал, треща и разваливаясь на части. Тысячелетняя сталь стонала и крошилась под напором распирающей ее изнутри небывалой силы. Джон вложил меч в ножны, поднял Рог и сунул его в огонь.

Рейегаль бился, извивался и огрызался на пауков, Иные тянули к нему изящные руки из млечного стекла, кругом полыхало пламя и звезды падали с небес…

…Джон, чувствуя, что Вель падает…

…подхватил ее и подул в Рог.

========== Серсея ==========

- Матушка, куда мы идем? – спросил король, мужественно перебирая короткими ножками и изо всех сил стараясь не отставать. Надетая поверх ночной рубашки накидка, отделанная горностаем, волочилась по каменному полу. Он зевнул, потер глаза и потянулся к окну, из которого открывался вид на Холм Эйегона и темный, укутанный туманом город. В ночи плыл звон огромных бронзовых колоколов. – Если нас атакуют, может быть, мне нужно выйти к людям, чтобы они видели меня?

- Нет, я сказала. – Королева оглянулась, сделала несколько шагов назад и, подхватив мальчика под мышки, оттащила его от окна. – Ты с ума сошел? Войско самозванца уже высадилось на берег, а если они схватят или убьют тебя, милый, мы проиграем войну. Я отведу тебя туда, где мы будем в безопасности. Мы спрячемся, пока все не закончится. Это будет приключение.

Томмен надулся.

- Ты разрешила Джоффри сражаться, когда на нас напал дядя Станнис!

- Джоффри был почти взрослым мужчиной, и я надеюсь, ты больше не будешь заявлять, что это я разрешила ему участвовать в битве. Это подстроил мой проклятый братец. – Ей было противно произносить имя карлика; довольно и того, что она вынуждена признавать его своим родственником. – Я тебе уже сто раз говорила, он все время пытался убить Джоффа, и в конце концов ему это удалось. Разумеется, я не допущу, чтобы нечто подобное повторилось.

- Ну не знаю. – Томмен загрустил. – Я скучаю по дяде Тириону. Вот бы он вернулся домой.

Услышав это, Серсея швырнула своего сына на пол посреди коридора, одной рукой приподняла его подбородок и залепила ему две сильные пощечины, по одной на каждую щеку.

- Еще раз такое скажешь, - заявила она напуганному юному королю, - и я заставлю тебя собственноручно отрубить голову твоему мальчику для битья, чтобы ты знал, какое наказание полагается за измену. Судьба Пейта в твоих руках, так же как и твоя судьба, и моя, и всего королевства. И ты заявляешь, что это чудовище, этот гнусный убийца должен вернуться домой? Этого ты хочешь? Чтобы мы все погибли? А?

- Н-нет. – Глаза Томмена наполнились слезами. – Нет, не хочу. П-прости меня, матушка.

- Ну что ты, что ты, мой львенок. – Серсея поцеловала спутанные золотистые кудряшки. Круглое личико мальчика раскраснелось; он уже спал сладким сном, поэтому было непросто убедить его покинуть теплую постель в Крепости Мейегора и куда-то пойти в темноте. Серсея не доверяла стражникам, охраняющим королевские покои. Все рыцари Королевской Гвардии либо отсутствовали, либо были мертвы, либо оказались предателями, за исключением сира Роберта Сильного, которого Томмен до смерти боялся, поэтому надзор за благополучием короля доверили простым рыцарям. Серсея была уверена, что всех до единого перекупили Тиреллы, однако Квиберн пообещал, что подсыплет им в вино сонного зелья. И ложный мейстер (ложный только в глазах Цитадели, для Серсеи он был самым верным слугой) сдержал свое слово. Когда Серсея, облаченная в черный плащ с капюшоном, поднялась по лестнице, эти олухи уже храпели в обнимку с алебардами, и оказалось проще простого проскользнуть в комнату Томмена и забрать его с собой.

Теперь она одна охраняет сына. Серсея была бы рада, если бы с ней был добрый сир Роберт, но, помимо того, что Томмен не выносит одного его вида, великан все равно не протиснулся бы в тайные ходы, которыми им придется пройти. К тому же Квиберн взял Роберта Сильного с собой, чтобы тот помог ему порасспросить леди Нимерию Сэнд насчет тревожных вестей, которые только что пришли из Дорна. Когда Серсея пожелала узнать, что это за новости и касаются ли они Мирцеллы, Квиберн заверил ее, что все хорошо. А если нет, сказал он, это отличная возможность повыдергать клыки дорнийской змее, которая втерлась в королевский совет, и Серсея с этим согласилась. К чести мейстера, он ни словом не обмолвился о Тиене.

Моя милая девочка. Она хотела помочь мне, она совсем не похожа на остальных членов ее мерзкой семейки. Серсея отказывалась верить в то, что септа замыслила увезти Томмена из города и потом отрубить ему голову. Она дала мне хороший совет насчет Вестерлингов. Если бы не она, эти изменники разгуливали бы на свободе. А Джейме пытался спасти их и хладнокровно убил бедняжку Тиену, - такое простить нельзя. Хвала богам, он все еще в своей камере. Пусть приспешники Эйегона найдут его там и прикончат. Вряд ли они обрадуются человеку, который перерезал горло последнему королю, сидящему на Железном Троне, деду их принца – то есть предполагаемому деду предполагаемого принца. При этой мысли Серсея удовлетворенно улыбнулась, но тут же похолодела. Когда-то она так же была уверена, что Бес сидит в своей камере и ждет казни.

Она застыла на месте.

- Что такое, матушка? – Томмен тоже остановился и с любопытством взглянул на нее. – Опасность уже миновала? Мы можем идти обратно?

- Н-нет. Нужно поторопиться. – Не стоит даже пытаться добраться до Башни Белого Меча, это глупая затея. Они только потратят драгоценное время. Их, скорее всего, заметят, и Томмен окажется в опасности. За время своих злоключений в Речных землях Джейме явно повредился рассудком. Если он смог убить ни в чем не повинную септу, божью деву, то что помешает ему поднять руку на собственного сына? Томмен для него ничего не значит. По приказу Серсеи Джейме вел себя со своими детьми лишь как любящий дядюшка. Она с содроганием вспомнила, как он смотрел на нее, когда отшвырнул прочь от себя. Если она попадется к нему в руки, он возьмет ее в последний раз без всякой любви и нежности, а потом перережет ей горло. И Томмену тоже.

Нет. Нужно держаться от него подальше. Серсея взяла Томмена за руку и ускорила шаг. Они спустились по пыльной заброшенной лестнице в погреб. Она надеялась, что это именно тот погреб, о котором говорил ей Квиберн. Она не осмелилась зажечь тусклый светильник, а мрачные подвалы Красного Замка даже среди бела дня были черны как ночь. Серсея шла впереди, вытянув перед собой свободную руку, готовясь отпустить сына, если под ногами разверзнется пропасть; лучше пусть она упадет одна, чем если они упадут вместе. Томмен изо всех сил старался не чихнуть и тихонько сопел, словно поросенок, нашедший трюфель. Серсее хотелось расцеловать его за это. Мой милый малыш. Она любой ценой спасет его, даже если это будет последнее, что ей доведется совершить в своей жизни.

Однако ни одна могила не разверзлась у них на пути, и они благополучно добрались до другого конца погреба. Там было достаточно света, чтобы различить смутные очертания противовеса, - значит, они пришли туда, куда нужно. Серсея пошарила по скользкому холодному камню и совершенно случайно нащупала задвижку.

Как по волшебству, каменная стена отодвинулась в сторону, легко, словно пушинка на ветру. Томмен ахнул. Серсея затаила дыхание, тревожно вглядываясь в темноту в ожидании погони, но вокруг было тихо. Если им удастся спуститься вниз, они будут в безопасности. Серсея надеялась, что истории о ничего не подозревающих слугах, спустившихся в недра замка и исчезнувших там навеки, - всего лишь глупые россказни.

- Сначала я, - шепнула она Томмену, осторожно ступив в узкий черный проход. – Я скажу, когда можно идти.