— Кто знает, может, ты несешь полную чушь.

— Так ведь я и говорю, сам решай, верить ли моим словам. Но все-таки мне бы хотелось, чтобы вы бросили участвовать в «постановке». В одиночку она… ваша Чайка ничем мне не угрожает.

— Что? Ты так напыщенно говорила… а сама тоже собираешься искать «останки»?

— Да.

— Почему?

— …

Виви прикусила губу и затихла.

До сих пор она говорила и выглядела так, будто насмехалась на Тору… но вопрос словно мгновенно зажал ее в угол.

Может, она и сохранила характер, но не смогла окончательно сбросить с себя проклятие «Чайки»?

— Короче… если наши цели совпадают, однажды мы сразимся, — подытожил Николай. — Чем меньше таких надоедливых противников как вы, тем нам легче. Но все-таки я хочу тебя предупредить: ты правда думаешь, что не зря рискуешь жизнью?

Тору вдруг скосил взгляд вбок.

— Фредерика…

— Что?

— Каково это… когда твоя личность меняется и переписывается?

— А-а… Ты все беспокоишься о словах «неудавшейся» Чайки? — она кивнула с понимающим видом.

— Не то чтобы… — попытался было возразить Тору, но вздохнул и покачал головой. — Нет. Конечно, беспокоюсь. Как тут не беспокоиться.

— Так вот ты какой.

— Все люди такие.

Тору предположил, что у Фредерики сложилось собственное мнение, и потому захотел выслушать ее.

Кстати, Чайке… «белой» Чайке Тору не рассказал ни слова. А также Акари и, конечно же, Ниве. Фредерика ходила с Тору и наверняка слышала весь их с Виви разговор, но до сих пор не высказалась по его поводу.

— Вот ты говоришь «личность». Ты когда-нибудь видел свою личность, Тору? — Фредерика задумчиво наклонила голову.

— А?..

— Вы и слово ей придумали, и волнуетесь о ней так, словно она «существует». Наверное, это одна из вредных привычек людей. Хотя я и сама человеческой речью пользуюсь.

— «Существует»?..

— Сюда же и время, и еще куча всего. Люди ведь просто придумали такие слова, чтобы удобнее было рассуждать. Как вы их там называете, э-э… «понятия»? Вот и личность из них. Ее ведь не возьмешь и не поставишь на землю, да? Если она и существует, то не как монолитный камень, который никогда не меняется. Да даже если взять деревья, они тоже растут, и у них появляются годовые кольца. Так и чем же личность хуже? Она внутри людей, а значит, должна меняться. Понятно же, что вместе с телом человека меняется и душа.

— Нет, ну, характер у человека, конечно, меняется.

— А в чем разница между личностью и характером?3

— …

После такого вопроса Тору пришлось замолчать.

Он не ученый и не мыслитель. Он диверсант, и их не учили рассуждать о мироустройстве и обсуждать понятия с помощью других понятий.

А пока они разговаривали…

— Всех призеров чемпионата я приглашу на службу рыцарями княжества! Или… — Стефан все продолжал воодушевлять толпы со стены, — я могу одарить их «сокровищем»... трофеем штурма столицы Империи Газ! Или, если победители того пожелают, они могут выбрать и деньги!

— ...Опять про «останки». Правда, однозначно он не говорит, — буркнул Тору.

— Но что бы вы ни выбрали, награда ваша не уступит тем, что получали на войне достойнейшие из героев! Сражайтесь изо всех сил, ни о чем не волнуясь! Побеждайте врагов всем, на что способны! Отсюда каждый из вас будет стремиться к вершинам! Такова жизнь истинного воина!

Возгласы участников зазвучали еще громче.

И затем…

— Я закончил. Желаю удачи! — сказал Стефан, развернулся и исчез за стеной.

Одновременно с ним пропали и фигуры девушек.

Начал стихать и рев толпы, словно отступающая волна прибоя. Участники стали расходиться во все стороны. Собственно чемпионат начинается лишь завтра, поэтому сегодня лучше как следует отдохнуть и набраться сил.

Тору не пошел против толпы и тоже развернулся.

И тогда…

— !..

Фредерика резко выделялась на фоне толпы неотесанных мужланов.

Но то же самое можно сказать о любой девушке…

— Это же…

Взгляд Тору зацепился за Виви и Николая.

Но ладно бы только за них. Тору видел, как они регистрируются на чемпионат.

Виви стояла в боевой стойке и смотрела на…

— О-о… — напарник ее цели вдруг заметил взгляд Тору и повернулся к нему. — Так ты все-таки пришел, диверсант.

— ...Ты, я вижу, тоже, — угрюмо отозвался тот.

Вытянутое лицо с широким подбородком, напоминающее лошадиную морду. Растрепанные волосы.

Небрежность, сквозящая в каждом слове и действии… и, как уже прекрасно знал Тору, предельная точность во всем, что касается копья. В бою с этим мужчиной шутки плохи.

Его зовут Давид. Он спутник одной из Чаек.

И рядом с ним, конечно же…

— Тору.

Серебристые волосы, фиолетовые глаза.

Но есть и отличия от Чайки отряда Тору: волосы девушки стрижены коротко, чтобы не мешали в бою, а одежда преимущественно красных цветов, словно отражающих ее характер — она гораздо вспыльчивее по сравнению с «белой».

Чайка Богдан. Еще одна Чайка, которую отряд Тору называл «красной».

— Так мы все за одним и тем же пришли? — Давид пожал плечами.

— На всякий случай помни, восемь из десяти слухов — «приманки», — сказал Тору, прищурившись.

Если заявить «останки» в качестве главного приза, можно с легкостью собрать множество Чаек, которые придут за ним. А поскольку Чайка, собравшая все «останки», на приманку бы не клюнула, у князя, скорее всего, есть хотя бы один настоящий фрагмент.

— Знаю я, — Давид усмехнулся.

И тогда…

— И даже так?.. — Тору вдруг заметил краем глаза знакомую фигуру.

Худого мужчину с длинными черными волосами.

Прическу он видел впервые, но черты лица узнал. Еще бы, ведь последний раз он видел их три дня назад.

Тот самый монах по имени Хуго.

Видимо, он в парике. Человек, не знающий о лысине Хуго, вряд ли что-то заподозрит, хотя волосы и могут показаться немного неестественными. Всего за несколько дней на лице монаха сильно проступили скулы — похоже, он постился. Следует признать, замаскировался Хуго весьма неплохо.

— …

Монах куда-то шел, на ходу переговариваясь с несколькими товарищами.

Похоже, он и сам записался в участники чемпионата. И вряд ли потому, что изменил взгляды на жизнь и начал одобрять его. Видимо, он, как и отряд Тору, рассчитывает через победу подобраться поближе к князю, Ирине и Арине.

— Тору? — недоверчиво… и даже раздраженно спросила красная Чайка.

Их с Тору можно назвать врагами в том смысле, что они спорят за «останки», посему ожидать дружелюбной встречи не стоило.

— На что… смотришь?

— А, да так…

Тору покачал головой.

«Кажется… ничем хорошим чемпионат не кончится», — промелькнуло предчувствие в его голове.

У замка Герансон очень высокие стены.

Как правило, города-крепости, построенные во время войны, обнесены стеной по всему периметру, а сам замок защищает еще одна. Разумеется, стена замка выше городской, чтобы занявшая город вражеская армия не смогла обстреливать крепость стрелами и магией.

По той же причине города специально строят так, чтобы в них не было высоких зданий, за исключением пожарных каланчей и часовых башен. А значит, с замковой стены отлично просматривается весь город.

— …

Син сосредоточился на восточном районе города, если точнее — на тех его окрестностях, где располагались гостиницы и рынки. Чемпионат начинается уже завтра, и на улицах в разы больше людей, чем обычно.

Разумеется, с такого расстояния трудно разглядеть каждого отдельного человека. На такое не способен даже диверсант, усердно тренировавший зоркость.

— Тору… и Акари?.. — тихо прошептал Син.

Слова, таившие в себе почти незаметные чувства, растворились в воздухе, не коснувшись ничьих ушей. Шепот диверсантов не может уйти от своей судьбы. Никому нет дела до чувств шавок войны. Многие люди даже считают, что у них вовсе нет эмоций.