Лили обернулась. Джеймс уже приготовился к выволочке, но тут, к его огромному удивлению, девушка быстро обернулась на Слизнорта и, закусив улыбку, с чувством окунула ладонь в мерзкую жижу... а потом со смехом попыталась вымазать ею лицо Джеймса.

Счастью его не было предела.

Сириус задержал дыхание и склонился над котлом.

Если верить учебнику, их зелье уже должно было приобрести густо-лиловый, «как темная ночь», цвет, но вместо этого оно почему-то стало ядовито-зеленым.

— Так и должно быть? — спросила Роксана, зажимая покрасневший от бесконечного чихания нос.

— Хрен его знает, — проворчал Сириус. — Я добавил ровно две унции слизи, как написано... почему так? Ты не добавляла слизь после? — он снова уткнулся в учебник.

Роксана, закусив губу, схватилась за мешок с сушеными травами.

— Нет, конечно.

— Ладно, давай просто варить дальше, может, это промежуточная стадия.

Роксана ссыпала в котелок две щепотки трав.

— Теперь варить на высоком огне ровно минуту. Я засеку.

Из котла повалил густой белый пар. Зажав нос и рот рукой, Сириус махнул, когда пора было тушить огонь.

Роксана поскорее провернула ручку горелки, но она застряла.

Зелье забурлило.

— Выключай скорее, Малфой!

— Я и пытаюсь! — рявкнула она.

— Да скорее же! В чем дело?!

— Отвяжись от меня! — крикнула Роксана, и тут ручка наконец поддалась, но вместо того, чтобы потухнуть, огонь вдруг с гулом разлился по днищу котла.

— На пол! — заорал Сириус. Ученики моментально, словно только этого и ждали, с криками кинулись под парты. Сам Сириус схватил растерявшуюся Малфой за шкирку и дернул вниз, и в этот же момент котел радостно взорвался, забрызгав зеленым вонючим содержимым великолепные бархатные ткани и ковер. Красивые бутылочки на полках звякнули, пару секунд в классе раздувалась тишина, а потом одна из них толкнула другую, и все они, как кости домино, медленно обрушились на пол.

— Я догоню! — пообещала Лили, когда после урока из класса, хлопнув дверью, вылетел взбешенный Сириус и сообщил, что Слизнорт назначил наказание на понедельник, когда у них были особенно трудные уроки.

— Совместное! — орал он. — Да за что?! Они добьются только того, что я убью эту идиотку своими собственными руками!

Мальчики ушли, а Лили осталась подождать Роксану.

Она видела, с каким лицом новенькая собирала свои вещи, когда все, объединяясь в группки по двое-трое, выходили из класса. Ей явно было очень трудно освоиться с новым обществом и новыми правилами, но никто этого словно не замечал. Или не хотел замечать.

Лили слышала, как во время урока слизеринки хихикали над Роксаной и шептались насчет ее волос, а уходя из класса, откровенно хохотали, цепляясь друг за дружку, как последние идиотки.

Что же, Люциус Малфой в самом деле был не лучшим старостой и жестоко злоупотреблял своими полномочиями. Неудивительно, что многие ученики теперь будут рады и счастливы сорвать злобу на его сестре.

А она-то ни в чем не виновата.

Дверь снова открылась, и Роксана, еще более удрученная, чем до этого, вышла в коридор. Похоже, напоследок ей досталась персональная головомойка. Лили она не заметила и, вскинув на плечо рюкзак, уныло поплелась по коридору, низко опустив голову.

Лили догнала ее и тронула за плечо.

— Тебя зовут Роксана, верно?

Девушка обернулась и окинула Лили ленивым, точь-в-точь как у Люциуса Малфоя, взглядом, но когда заговорила, ее низкий, почти мужской голос зазвучал вполне дружелюбно:

— Да. Тебя я знаю, ты — Эванс, — она ткнула большим пальцем себе за спину. — Старик, похоже, без ума от тебя. Он так расхваливал твое зелье в начале урока, я думала, он обделается от счастья.

— Он ругал тебя? — сочувственно спросила Лили, подстраиваясь под ее шаг.

Роксана усмехнулась, окинув подземелье взглядом.

— Ругал? Эванс, да по сравнению с моими предками, это были самые изысканные комплименты, — она полезла в карман и достала сигареты. — Ты не против?

Лили хотела сказать, что привыкла, так как Сириус тоже курит, но решила, что его имя сейчас лучше вообще не упоминать.

— Слизнорт вообще-то очень добрый, просто... вы взорвали его класс, а он с каждого флакона пылинки сдувает, — Лили улыбнулась. — Думаю, в понедельник он об этом и не вспомнит. Что за наказание он назначил?

— Мы должны будем там убраться без помощи магии. Да мне вообще-то похер, — улыбнулась Роксана, выпустив в воздух облачко странно душистого дыма. Лили сдержанно улыбнулась. — Он, кажется, нормальный дед, истеричный только. Слушай, Эванс...

— Можешь называть меня Лили.

— Ладно, Лили, — Роксана улыбнулась. — Ты мне не поможешь найти дорогу в Трапезную? А то я сейчас сдохну от голода.

— Конечно. Только у нас это место называется Большой Зал.

— А, точно.

— Скоро запомнишь, — Лили чувствовала себя немного неловко в обществе этой странной девушки. Словно она была парнем.

Какое-то время они шли молча, слушая, как на стенах потрескивали факелы. Роксана молча курила. Ее сигареты пахли вишней.

— Этот Блэк всегда такой? — вдруг спросила она.

— Нервный?

— Нет, придурок?

Лили рассмеялась.

— Вообще-то нет. Он довольно славный, но, если честно, иногда мне тоже хочется стукнуть его чем-нибудь.

— Славный? Блэки отрезают своим домовым эльфам головы. Это нормально?

Лили поежилась.

— Совсем нет.

Она вспомнила, что говорили о Малфоях, и ей стало не по себе. Но с другой стороны, у нее перед глазами вот уже шесть лет был пример того, что семья не всегда определяет человека... и эта странная фраза насчет «предков».

Лили отбросила волосы за спину и взглянула на девушку.

— Кстати, о голове... я хотела... предложить тебе кое-что.

— Что, голову отрезать? — улыбнулась Роксана.

— М-м... почти. Это насчет твоих волос...

Роксана цокнула языком и даже ногой топнула.

— Я не метаморф, Мерлин, сколько можно уже?

— Я знаю. Это все зелье «Суперцвет» из лавки красоты Сахарессы.

Роксана подняла брови.

— У меня много подруг, — закатила глаза Лили. — И одной из них цвет долгое время не давал покоя. Она почему-то очень хотела стать блондинкой. В общем, если ты не против, я знаю, как вернуть им нормальный цвет. Только мне нужна будет парочка твоих волос.

В этот вечер гостиная была особенно уютной и домашней. Особенно приятно потрескивал в камине огонь. Особенно весело смеялись пятикурсники, играющие на ковре возле него во взрыв-кусачку. Особенно вкусно запахло, когда один из них притащил из кухни целую коробку сливочного пива и чесночные булочки.

— Можешь помедленнее? — проворчал Сириус, сонно глядя на свой пергамент.

В то время как остальные ученики развлекались, семикурсники, сдвинув столы, дружно пытались одолеть неприступную гору домашних заданий, которая после урока Слизнорта выросла ровно в два раза.

Когда они наконец освоили Simius Nasus для Макгонагалл, за окнами совсем стемнело, а гостиная наполнилась без умолку говорящими учениками. Узнав, что такое трудное и запутанное заклинание дается мальчикам с трудом, одноклассники взяли их в плен и не отпустили до тех пор, пока все не обзавелись более-менее сносными обезьяньими носами.

На столе, вокруг которого тесной теплой компанией сидели ребята, громоздилась устрашающая кипа книг, вокруг которой лежал целый ворох пергаментных свитков, разорванных в гневе черновиков, комочков бумаги и сломанных перьев.

Джеймс сидел на полу у кресла Лили, положив голову ей на колени, и тупо пялился в учебник, пытаясь понять, о чем там идет речь, хотя каждые две минуты ловил себя на том, что читает одну и ту же строчку. Лили, подперев голову кулаком, читала вслух статью из учебника для тех, кому все-таки надо было делать эссе для Джекилла.

Вокруг нее на полу тоже валялась куча бумаги, под столом — сползшие со спинок стульев мантии, обертки от «шоколадных лягушек» и чьи-то кеды.

Алиса спала, положив голову на раскрытую книгу по колдомедицине — не щеке у нее темнело смазанное пятно чернил. Марлин, зажав уши ладонями, раскачивалась взад вперед и заучивала рецепт Глотка Сна наизусть. Тем, кто не справился с зельем в классе, Слизнорт приказал принести уже готовое зелье в понедельник и эссе на тему использования в зельеварении слюны химер.